Коллективные сборники мы не издаем, только авторские книги. Объем от восемнадцати до двадцати пяти авторских листов. Но это совсем не обязательно роман, авторские сборники мы тоже выпускаем.
Николай Ютанов («Terra Fantastica»): «TF» с 1995 года является пекиджинговым издательством, которое готовит книжные проекты, но самостоятельно книг не выпускает. Мы работаем с тремя крупными издательствами — «ЭКСМО», «АСТ» и «Азбука». Но с нашими молодыми авторами работают только последние два. Соответственно, рукописи, которые к нам приходят, мы после предварительного прочтения и отсева перенаправляем с рекомендациями в эти издательства. Однако так же, как и в случае с «Вече», нам мало что удается выудить из самотека, хотя все рукописи добросовестно читаются и рецензируются внутренними рецензентами. В некоторых случаях предполагались доработки, но потом мы вынуждены были отказываться. Тем не менее мы готовим НФ-проект и заинтересованы в сотрудничестве с молодыми авторами, которые согласны творить в рамках единой разработки, посвященной космической фантастике.
Дмитрий Янковский («Олма-Пресс»): Недавно наше издательство рискнуло вновь попытать счастья на рынке фантастики. Фантастику оно издавало и раньше, но эксперимент оказался не слишком удачным. Сейчас мы запускаем две серии для русскоязычных авторов: одна ориентирована на НФ со всеми поджанрами, другая — на фэнтези. Последняя также предполагает широкий жанровый диапазон — это и традиционная героическая фэнтези, и историко-фэнтезийный роман, и так называемая «славянская фэнтези».
Что касается фантастики, то формат этой серии родствен «Абсолютному оружию» издательства «ЭКСМО», но отбор рукописей будет не столь жестким, как в «ЭКСМО», мы готовы пойти на риск и издать роман, отклоняющийся от канонов жанра (формата). И все-таки мы не можем рисковать в самом начале пути, поэтому молодых авторов на стартовую площадку пока не выпустим. У нас имеется готовый пакет фантастов проверенных. Они и станут «первопроходцами», за которыми, надеюсь, потянутся и дебютанты. Тем более, что самотек мы уже начали рассматривать, отделяя зерна от плевел.
Дмитрий Володихин («Аванта+», «Мануфактура»): «Аванта» выпускает «Антологию мировой фантастики», но в данном случае издательство принимает предложения пока только от мастеров, авторов уже состоявшихся.
«Мануфактура» — сравнительно молодое и небольшое издательство, выпускающее один-два сборника в год — это номерной альманах «Сакральная фантастика».
Должен честно предупредить: в отличие от крупных издательств, у нас самые отвратительные гонорарные условия — никакого финансового поощрения, расплачиваемся авторскими экземплярами. Но зато мы можем позволить себе публиковать, что называется, неформатные тексты, то есть произведения, которые не укладываются в четкие жанровые рамки.
Д. Байкалов: Традиционный путь в литературу лежит через рассказ и короткую повесть. У нас же начинающий автор нередко дебютирует романом. Что думают по этому поводу господа издатели?
Н. Науменко: Короткая проза — это очень трудный жанр. Не всякий осилит. Романы писать куда проще. Вот молодежь (как и не молодежь) и пишет эпопеи-сериалы. Рассказчиков же, по большому счету, раз-два и обчелся. Не могу вспомнить яркого рассказчика-дебютанта за последние годы.
Г. Гусаков: Мы уже собрали три сборника рассказов, которые должны скоро появиться.
В. Пищенко: «Вече» не собирается пока выпускать коллективные сборники. С уважением отношусь к энтузиазму и подвижничеству Николая Науменко, взявшегося возродить ежегодник «Фантастика». И, честно говоря, душевно ему сочувствую… Люди разучились работать в коротком жанре. Силенок не хватает, зато с избытком амбиций. Поэтому я пока воздержусь от столь рискованного шага, каковым является составление коллективного сборника. Возможно, время пройдет, и ситуация изменится, но сейчас, мне кажется, она очень тяжелая.
Г. Гусаков: Но ведь необязательно делать коллективные сборники. Да, здесь большой риск. Но авторские сборники мне кажутся вполне перспективным начинанием.
В. Пищенко: Смотря какой автор. Мы выпустили сборник короткой прозы Андрея Саломатова. Но ведь это признанный мастер рассказа. А вот наберется ли достойных рассказов для самостоятельного сборника у молодого фантаста, необкатанного, не успевшего толком отточить свое литературное мастерство?
Д. Янковский: «Олма-Пресс» тоже в ближайшее время не планирует выпускать сборники. Ни авторские, ни коллективные. Как раз по той же причине, что высказал Виталий Пищенко.
Д. Володихин: Издательство «Мануфактура» принимает и рассказы, и повести. Мне кажется, что если рассказы еще есть где публиковать, то вот повесть — это действительно проблема. Мы стараемся по мере сил популяризировать именно среднюю форму.
В. Мельник: «ЭКСМО» выпускает только авторские сборники. Как правило — уже известных писателей. В нашей практике не принято дебютировать сборником — эту честь надо заслужить. Правда, сейчас мы готовим несколько тематических сборников, но их содержание составят опять же рассказы «проверенных» фантастов.
Что же касается начинающих авторов, пробующих себя в жанре рассказа, то для них хорошим трамплином могут стать журналы, у нас ведь их уже четыре. Как верно сказал Николай Науменко, главное — работать.
Вл. Гаков
СКОЛЬКО БУДЕТ ДВАЖДЫ ДВА?
Благодаря этому писателю 1984 год еще до своего наступления стал легендой. Его прихода даже интеллигентные люди, не верившие в дурной глаз и пророчества, ожидали с трепетом. Так страшно стало, что сбудется… В 2003 году человеку, «напугавшему мир», исполнилось бы 100 лет.
Кажется, только в СССР никакой паники не наблюдалось. Тихо катился к закату «застой», и даже самые отчаянные оптимисты не верили, что следующий после оруэлловского год также войдет в историю. И что не за горами публикация на русском языке самого романа, долгое время открывавшего все проскрипционные списки.
Но что творилось на Западе, где книга английского писателя бесповоротно причислена к классике XX века! Симпозиумы и конференции, «круглые столы» и спецномера научных, литературных, публицистических и Бог знает каких еще журналов, новая экранизация романа и участившиеся ссылки на роковую дату в речах политических деятелей…
Что ж, на фоне многих страшных сказок о будущем, сочиненных на заре XX века, эта, рожденная в его полдень, просто вне конкуренции. Так всех перепугать!
Только один пример. «Вот мы живем в этом самом Лондоне 1984 года, и где же все описанное Оруэллом? Ни трупов на улицах, ни дрожащих от холода и страха толп в одинаковых синих комбинезонах, толп, постоянно окрикиваемых, одергиваемых и подстегиваемых вездесущим оком и стальным голосом телескринов… Нас что — ежедневно собирают на общие пятиминутки ненависти, бросают в застенки минилюба? Наши девушки носят пояса Антисексуальной Лиги, а любовь между мужем и женой запретна, как государственное преступление? Да, мы не изжили еще ненависть, ложь, лицемерие; но кто помнит времена, когда всего этого не было? При чем же здесь будущее, и почему этого автора считают пророком? А романом его зачитываются даже те, кто вообще редко заглядывает в книги».
Эту взволнованную тираду произнес авторитетный историк Уоррен Уэйгар в журнале «The Futurist».
Неудивительно, что среди разливанного моря книг об Оруэлле — практически ни одной чисто литературоведческой: разбор произведений обязательно связан с обстоятельствами жизни писателя. Да и как пройти мимо такой жизни — она сама читается как хорошо сделанный роман!
Эрик Артур Блэйр родился в 1903 году далеко от Англии, в Бенгалии. Родители принадлежали к высшему классу лишь генеалогически; будущий писатель с горечью вспоминал, как отец пытался оставаться джентльменом на 400 долларов в год…
Лейтмотивом через всю его жизнь проходит борьба. Поединок с социальной несправедливостью и с собственными убеждениями (он обладал редким мужеством «поступаться принципами», когда приходило понимание их ложности или негодности, но ни разу — ради выгоды), с обстоятельствами и мнением окружающих.
После окончания самого престижного из английских колледжей, Итонского, тогда еще Эрик Блэйр совершает свой первый шокирующий поступок: на пять лет отправляется в Бирму служить полицейским! Почти демонстративная выходка, бунт — по меркам страны Океании, которую еще предстоит выдумать писателю Оруэллу. Однако здесь нечто большее, чем мальчишество: юноше захотелось «попробовать на своих плечах гражданскую ответственность», и не в какой-нибудь не слишком утомительной форме, а исключительно «в самой неприятной и презираемой обществом».
Впрочем, личное знакомство с тюрьмой, как мы сейчас понимаем, оказало благотворное воздействие на будущего автора «1984»: «Я всегда входил в тюрьму с сознанием, что мое место не вне, а внутри нее. Я только один раз видел смертную казнь, и судья, приговаривающий к смерти по закону, показался мне нравственно хуже нарушающего закон преступника…»
С детства он тяжело болел — недуг не отпустил до самой смерти, наступившей так рано. Изначальная обреченность обязательно должна была сказаться на творчестве; сам он как-то горько обронил, что здоровым никогда бы не написал своих лучших — отчаянномрачных — книг. Достаточно представить себе: человек с двадцати лет привыкает к тому, что может не пережить очередную весну, — тогда совсем другими глазами читаешь его романы. Не потому ли все они без исключения начинаются ранней весной?
Однако характера Оруэллу было не занимать. Никогда он не искал для себя какого-то щадящего режима: работал на износ в Лондоне и Париже, голодал и нуждался большую часть жизни, умудрившись при этом сохранить поистине аристократическую брезгливость.
В довершение ко всему ему была присуща чисто интеллигентская — безо всякой позы — жертвенность. Стоило представиться случаю, и журналист Джордж Оруэлл отправился воевать в Испанию (псевдоним и родился в 1933 году, а в конце жизни Оруэлл сам, кажется, забыл о некоем Эрике Блэйре). В нем давно вызревала зависть к писателям прошлого, которым «случалось нарушать законы, бросать бомбы, участвовать в уличной перестрелке, сидеть в тюрьме или лагере, переходить границу с чужим паспортом».