В том, какое решение примет экипаж корабля, Эддун не сомневался.
Там, в корабле, сидят смелые исследователи, готовые на все ради выполнения святой миссии! Ну понятно: поиск братьев по разуму…
Что ж, их право. Они вольны искать этих собратьев где угодно, и конечно, их поиски рано или поздно увенчаются успехом. Но только не здесь. Здесь и сейчас они никому не нужны.
Эддун вздохнул.
Все это было уже много раз и всегда с одним и тем же результатом. Едва оказавшись на планете, все эти отважные открыватели новых горизонтов сначала бросались ее исследовать. И дело даже не в том, что они лезли куда ни попадя, и не в том, что они вели себя так, словно являлись пупом Вселенной, все время требуя к себе повышенного внимания, пытаясь судить о чужой жизни со своей точки зрения. Пришельцы все время боялись. Отчаявшись понять принципы жизни, базирующейся на умении управлять вероятностным полем, они вспоминали, что все непонятное — опасно. Дальше…
Эддун тяжело вздохнул.
Дальше непременно оказывалось, что у этих бесстрашных исследователей в каком-нибудь из самых дальних трюмов обнаруживалась экзотическая бомбочка или фугас, причем мощности этой штуки вполне хватало для того, чтобы разнести планету на кусочки.
И ему в очередной раз приходилось вмешиваться. Принимать меры. А уж сколько на это уходило энергии…
Эддун еще раз осмотрел внутренности корабля, все его механизмы, и пришел к выводу, что среди них нет ни одного, работающего от вероятностного поля. И значит, встреча с отчаянными исследователями пройдет по общему сценарию.
Эддун дыхнул на мутгорскую палочку и слизнул капельку слада.
А почему бы не остановить противника еще на подходе к планете? Почему бы не провести такой эксперимент? Тем более, случай для этого подворачивается вполне подходящий.
Дорога была прямая и ровная, словно хорошо отглаженная лента из косы домашнего смига. Вокруг простиралась голая степь, и лишь у самого горизонта, на границе зрения вставала горная цепь, похожая на пальцы невидимого великана, решившего было перевернуть планету, да тут же окаменевшего. Для того чтобы гряда изменила очертания, надо было ехать раз в десять быстрее. Может быть, в сто.
А сейчас возникало ощущение, будто его повозка стоит на месте, дорога же — всего лишь широкая желтая лента, непостижимым образом бегущая ей навстречу с одной-единственной целью — оказаться под ее колесами и унестись прочь.
Подумав об этом, Хнор сощурил верхнюю пару глаз, сжал увереннее руль повозки и уже хотел было заставить ее вероятностный двигатель работать быстрее, но вдруг передумал, вспомнив, что торопиться-то некуда.
Ему нужно еще многое решить и о многом подумать. Частности, детали…
Он сделал несколько резких вдохов, ощутив, как запах сухопутных водорослей оседает на самое дно легких, и стал мысленно перебирать возможные варианты предстоящего поединка.
Несколько часов спустя он продумал пару сценариев, при которых вероятность его победы не должна была опуститься ниже шестидесяти процентов.
Неплохо… С таким прогнозом можно начинать игру. Если, конечно, ему удалось правильно оценить силу старика. Но даже в случае ошибки у него есть кое-что про запас.
Фигуры были расставлены. Теперь, для того чтобы начать игру, от него не требовалось ничего невероятного. Всего лишь зорко следить за развитием событий, а потом в нужный момент сделать единственно верный ход.
Никаких сложных нагромождений, никаких лишних усилий, никакой саморекламы. Выйти на мгновение из тени, сделать легкое движение и тут же опять раствориться в темноте, вновь стать для всех невидимым.
Именно так поступают мастера, достигшие самых вершин в искусстве прикола.
Главное — не проморгать тот самый единственный момент.
Тут наступило время сделать вдох. Трабас — потрясатель основ дисциплинированно вдохнул порцию мельчайшей, рассеянной по космосу пыли и подумал, что ее концентрация слегка упала. Значит, вскоре ему придется перебираться на другое место.
Но сначала — прикол. Пусть он будет проклят, но, прежде чем покинет эту планету, предложит такой прикол, который ее жители запомнят надолго. А учитывая болтающуюся на орбите жестяную штуковину…
Кстати, почему бы и нет? Главное — не упустить подходящий момент.
Он приближался. Точнее — они приближались.
Эддун слизнул еще одну капельку слада и слегка улыбнулся.
Самонадеянный юнец и космический корабль. Получается, теперь перед ним стоят целых две проблемы. Интересная партия. По крайней мере, скука ему не грозит.
Две проблемы. Почему бы не объединить их в одну? Вот любопытная мысль. Изящное решение…
И даже в том случае, если проблемы, соединившись, умножатся, такая ли уж это беда?
Эддун снова поднес к губам мутгорскую палочку и нежно на нее дохнул.
Степь. Невысокие холмы. Предгорья. Горы.
Потом была долина, в которую вела дорога — такая узкая, что на ней не могли бы разминуться даже две повозки.
Потом дорога кончилась.
Хнор остановил повозку, вылез и внимательно огляделся.
Шагах в пятистах, возле небольшой рощицы шмутовых деревьев, стоял дом Эддуна.
Двинувшись к нему, Хнор на полдороге поравнялся с огромным тотемным столбом. Вытесанный из толстого древесного ствола, он был просто великолепен. Тотем возвышался над землей не менее чем на два человеческих роста, а венчавшая его фигурка бородатой прирыгушки выглядела абсолютно живой. Впрочем, внимание Хнора привлекла не она, а украшавшие столб разноцветные полосы и спирали. Он — более чем кто бы то ни было — понимал, насколько кропотливая работа понадобилась для их возникновения, еще тогда, когда этот обрубок был живым деревом.
Вон то кольцо сочного синего цвета, опоясывающее столб в полуметре от земли, являлось результатом пятнадцати — двадцати лет упорного труда. Некто, создававший этот тотем, обнаружил подземный источник воды, насыщенной минеральными солями, и в строго определенный момент с помощью своего вероятностного поля подвел его к корням дерева. Но и на этом работа не была закончена. Все то время, пока образовывалось кольцо, создатель тотема должен был следить, чтобы корни дерева получали только эту воду, и приглядывать, чтобы источник их не подмыл, а затем, точно определив момент, когда кольцо окончательно оформится, увести воды в сторону.
И так год за годом, кольцо за кольцом, узор за узором, спираль за спиралью…
Хнор восхищенно покрутил головой.
Это явно предупреждение. Тысячу раз подумайте: стоит ли связываться с тем, кто умеет такое?
Манипулятор утонченного уровня усмехнулся.
Более до самого дома Эддуна он ни разу не остановился. Даже для того, чтобы полюбоваться на стоявший шагах в пятидесяти от тотема и украшенный даже еще более искусно стул созерцания великих предков.
Дверь распахнулась сама.
Слегка прищурив нижние глаза, он улыбнулся.
Если Эддун считает его провинциалом, то это к лучшему.
Аккуратно закрыв дверь, он прошел по длинному коридору мимо больших шкафов, забитых рулонами тонких листьев дерева познания. Коридор закончился обширной комнатой, в центре которой стоял большой стол из мраморного дуба. За столом в мягком кресле, обитом шкурой полуночной келейки, сидел Эддун. В правой руке — огрызок мутгорской палочки.
— Хнор, манипулятор утонченного уровня?
— Да, это я.
— И кажется, над вашим домом распростерло свои летала некое предсказание?
— Именно так.
— Ну что ж, я ждал тебя. Раньше или позже, но ты должен был ко мне прийти, не так ли?
Хнор кивнул.
Выходит, Эддун его ждал и, возможно, готовился к предстоящему поединку. Кстати, не так уж он стар, как гласит молва.
Тем лучше.
— Ты не думаешь, что поторопился? — спросил Эддун.
— Буду откровенен: я изучил все возможности вероятностного поля. Я могу рассчитать воздействие, необходимое для того, чтобы изменить траекторию движения кометы, пролетающей неподалеку от нашего светила, и увести ее от планеты. Кроме того, я достаточно опытен, чтобы не делать этого без веской причины.
— Прекрасно, — сказал Эддун. — Но слышал ли ты о высшем мастерстве?
— О нем слышали все, кто всерьез занимается манипулированием вероятностным полем. Правда, никто не знает, что именно оно собой представляет, какие дает преимущества. Скорее всего, это просто легенда.
Эддун тяжело вздохнул и, устало закрыв обе пары глаз, пробормотал:
— Рано тебе еще думать о поединке. Уходи.
Хнор усмехнулся:
— Поединок состоится в любом случае. Отступать я не намерен.
— Даже если я откажусь в нем участвовать?
— А ты можешь отказаться?
— Почему бы и нет?
— Тогда откажись. Я обещал доказать свою силу, и я это сделаю.
— Похоже, у тебя действительно нет путей для отступления, — тихо сказал Эддун.
— Угадал.
Эддун наконец открыл глаза и промолвил:
— Пусть будет так. Условия поединка?
— Изменение пути следования кометы, вероятность совершения того или иного поступка кем-нибудь из мыслящих без нанесения ему вреда. На худой конец можно обойтись обычной подброшенной монеткой. Так ли важен объект применения вероятностного поля? Я согласен на любой предложенный тобой вариант, лишь бы он не занимал много времени. То есть мне бы не хотелось соревноваться в выращивании плодов дерева чтих.
Осторожно положив в пепельницу окурок мутгорской палочки, Эддун вкрадчиво сказал:
— Я много о тебе наслышан и не собираюсь оскорблять настоящего утонченного манипулятора такими стандартными условиями. Это было бы с моей стороны невежливо.
— В таком случае, я целиком полагаюсь на твою мудрость и опыт.
Говоря это, Хнор прекрасно понимал, что Эддун пытается заманить его в ловушку. Теперь он вынужден будет согласиться на любые предложенные стариком условия.
Ну и что?
Хнор свирепо улыбнулся. Его не запугать ни мнимым высшим мастерством, ни самыми запутанными условиями.
Капелька биологической субстанции, некоторое время целенаправленно путешествовавшая по внутренним трубам корабля, наконец достигла сферического отсека, расположенного в самом центре его огромного, вместительного брюха. Как только это произошло, стенки отсека резко сократились, и расположенные на их внутренней поверхности железы выделили жидкость, насыщенную всеми необходимыми для развития зародыша веществами, а также целым набором стимуляторов. Через пару часов процесс синтеза завершился, и новенький исследовательский зонд оказался на полу центрального зала.