— Ты не должен был его отпускать, — сказал Алекс, когда отблески фонаря Конрада исчезли.
— Ну и как бы ты остановил его? Он абсолютно не тот человек, которому можно приказывать. — Пол сжал кулак. — А я не собираюсь унижать своего друга.
Алекс вздохнул и взглянул на Пола.
— Я догадался. Но сейчас его процессор функционирует только на накопление информации, и наш физик может заблудиться.
Пол пристально вгляделся в дальнюю стену, слишком далекую, чтобы луч шахтерской лампы мог выхватить ее из темноты.
— Это пещера простая — обычная линейная геометрия.
Он поднял ноги повыше на известняковое отложение, как на скамеечку, согнул колени, вытянулся вперед и обхватил их руками. Пол сконцентрировал взгляд на нервно дрожащем ярком кружочке света на ботинке.
— Но о чем я действительно сейчас беспокоюсь, так это о том, что у нас осталась одна лампа.
— Что делать будем? — спросил Алекс, его голос будто бы отражал паническое дрожание лучика на ботинке Пола.
— Ничего. Тупо сидеть.
— Я не могу, — Алекс повертел головой, высматривая что-то по сторонам, будто действительно мог видеть в темноте. — У меня навязчивое ощущение, что пещера сейчас обрушится и раздавит меня.
Пол выдавил усмешку:
— Клаустрофобия. Это твоя первая пещера. Нормально.
— Ага. Большое спасибо. — Алекс вскочил на ноги и сделал пару шагов вперед, а потом оглянулся: — Я в состоянии справиться с клаустрофобией. — Он снова тяжело опустился на камень. — Но я не могу не думать, что будет, если и твоя лампа погаснет.
— Да уж. — Пол на минутку закрыл глаза. — Меня это тоже беспокоит. — Он медленно поднялся на ноги. — Ладно, нам придется найти Конрада. До этого момента я и не представлял, как скучаю по его во всех смыслах светлой голове.
Алекс приостановился, и Пол возглавил марш в сторону ответвления.
— Кстати, — сказал он, — ты совершенно прав. Тут больше и заняться-то нечем.
Алекс заглянул в трещину и, видимо, пораженный какой-то запоздалой мыслью, отпрянул:
— Этот шкурник[2] тесный… Что если мы застрянем?
— Через пару метров он расширяется, зато потом там лаз, эдакая каменная червоточинка, придется чуток поползать. — Пол боком протиснулся в трещину. — А секрет лаза в том, чтобы держать руки по швам и по дюйму двигаться вперед, переступая и отталкиваясь пальцами ног.
— Не уверен, что мне это понравится, — заметил Алекс, когда полез следом.
— Погоди, вот увидишь, что там, в конце… — Пол поморщился: этого не следовало говорить.
Шкурник кончился почти круглым, но очень маленьким лазом на уровне земли. Пол улегся на грязные камни.
— Итак, что я могу сказать об этой червоточине… — начал он, извиваясь и заползая в отверстие.
— Надеюсь, она не приведет нас в другую вселенную, — пробурчал сзади Алекс. — Знаешь, это еще один кошмар. А если мы застрянем?
— Непохоже… Хотя, если я застряну, ты подползешь ко мне поближе и я смогу оттолкнуться от твоей каски.
— А если застряну я?
— Ты — тоньше — меня, — теперь Пол говорил хрипло и отрывисто, задыхаясь от напряжения. — Ну да — это тебе — не туннель Линкольна[3]. В любом случае — если ты — можешь — дышать — полной грудью — то будь — уверен — ты — не застрял.
Он по дюйму продвигался дальше и дальше, зарываясь носками ботинок в каменное крошево и толкая себя вперед:
— Только — когда коридор — становится — таким узким — что едва дышишь — значит — дело дрянь — и дальше — опасно… Трудно — говорить — в этих дырах… Чувствуешь — что ты тут — один.
— Мне это не нравится, — снова пожаловался Алекс.
— Да ты молодец, — прохрипел Пол, — мы сейчас — в самом узком — месте — а ты — всё болтаешь.
Червоточина кончилась в огромном зале. Пол и Алекс выбрались наружу и поднялись на ноги.
Поворачивая лампу из стороны в сторону и как бы отодвигая тьму, Пол смотрел на необычные полупрозрачные колонны, бледно-зеленые и розоватые: кальцитовые пещерные отложения толщиной около двух метров. Вода сочилась с потолка, искрясь в подвижном ярком луче. Словно огромные ледяные сосульки, свисали со сводов сталактиты, их цвета варьировались от молочно-белого до светло-зеленого и бледно-голубого, с редкими брызгами розовых вкраплений. Влажно блестящие стены, вертикально изрезанные водой, обнажали многочисленные напластования, как бы отслеживая тысячелетнюю историю пещеры.
— Мило, не правда ли? — спросил Пол.
— Ага… — Алекс таращил глаза с глупым видом обалдевшего туриста. Потом он вытер лоб рукой в перчатке, оставив на бровях больше грязи, чем стер. — Но, я думаю, было бы гораздо милее, по крайней мере для меня, если бы исчезло ощущение, что придется глазеть на это всю оставшуюся жизнь.
Пол хихикнул, хотя и несколько напряженно.
— Да черт с ним, Пол, — Алекс стукнул кулаком по стене пещеры. — Ты что, совсем ничего не боишься?
— Я стараюсь не поддаваться страху. К тому же что толку? — Пол испытал минутное удовлетворение. Он смог обмануть Алекса — замаскировал свою панику.
Алекс пожал плечами и покачал головой.
— Я тоже страшно дрейфил, когда залез в пещеру в самый первый раз, — признался Пол. — Я запаниковал и, боюсь, выглядел полным придурком.
— Ну, это совсем не то, чего боюсь я.
— Знаю.
Алекс с отсутствующим видом отломил маленький сталактит и покрутил его в руках.
— Не делай так, — попросил Пол. — Надо сохранить пещеру для следующих посетителей.
Алекс рассмеялся, его голос эхом отразился от стен и сводов огромного зала:
— Ага, для следующих!
— С нами все будет в порядке, — снова попытался успокоить приятеля Пол. — Возможно, нам придется немного тут поболтаться, но все закончится хорошо. — Он указал в дальний конец зала: — Пойдем туда, найдем Конрада.
Две расположенные рядом щели пронизывали дальнюю стену. Пол стоял в паре метров и молча смотрел на них.
— Ты пытаешься угадать, каким путем пошел Конрад? — спросил Алекс.
— Это не важно. — Пол покачал головой. — Оба шкурника ведут в один и тот же зал. Я думал как раз о том, что перемещение Конрада похоже на эксперимент с двумя щелевыми каналами.
Алекс усмехнулся:
— Ага. Если Конрад действительно потерял память, тогда, по его же теории, он мог воспользоваться обоими путями одновременно.
Пол продолжал разглядывать трещины.
— Шучу, — пояснил Алекс. — Пол, пожалуйста, скажи: «Я знаю, что это шутка».
— Да, я знаю, что это шутка. Я не верю, что он пошел обоими путями одновременно. — Пол на секунду замер. — Но…
— Что «но»? — Алекс широко распахнул глаза. — Боже, только не говори мне, что ты тоже теряешь память!
— Я как раз думал… — Пол почесал нос и посмотрел на разломы в каменной стене. — Ведь мы находимся в том же положении, что и кошка Шрёдингера.
Алекс поднял глаза к потолку:
— Точно, ты тоже сходишь с ума.
— Парадокс кошки Шрёдингера в том, что она не жива и не мертва, пока кто-нибудь не откроет крышку ящика, то есть не произведет наблюдение.
— Я думал, там все гораздо серьезнее, — протянул Алекс, — линейные суперпозиции состояний, квантовые события и всякое такое.
— Квантовые события происходят постоянно, — пояснил Пол, — кошку делает особенной то, что она сидит в ящике и отрезана от остального мира.
— Не знаю, зачем я пытаюсь тебя взбодрить, — вздохнул Алекс. — Так ты говоришь, что мы не живы и не мертвы?
— Только умозрительно, — поправил Пол. — В интерпретации квантовой многомерности изолированность означает, что мы не находимся ни в одном из миров.
— Ты хочешь сказать, что мы — кошка?
— Просто подумал. — Пол пожал плечами. — Конрад верит, что только память или наблюдение как действие удерживают систему в одном мире.
— Я знаю, в каком мире живу, — заявил Алекс, — я все помню.
— Это да, — сказал Пол, — но, возможно, Конрад не знает. Возможно, сейчас многочисленные Конрады мечутся среди многочисленных миров. — Пол пнул мелкий камешек, легким ударом освобождая его от сантиметрового слоя грязи. — Но как только наши волновые функции вступают во взаимодействие, мы с большой вероятностью удерживаем нашего Конрада в нашей же Вселенной.
— Ладно-ладно, — сказал Алекс. — Хватит, а то я уже тупить начинаю. Пойдем искать нашего Конрада. — Он подошел клевой трещине и дал дорогу старшему товарищу, ведь только у него была лампа.
Пол торопливо скользнул боком в расщелину:
— А в этом шкурничке попросторней будет.
Алекс последовал за ним, ворча:
— Просторней? Я бы чувствовал себя лучше, если бы мог просто прямо ходить, попеременно переставляя левую и правую ноги… Ай! — вдруг вскрикнул он. — Что-то пролетело возле моей головы!
— Наверное, летучая мышь. — Пол крутанул головой и стукнулся каской о стену. Его лампа погасла. — Черт! — Он несколько раз щелкнул переключателем, но лампа осталась темной. — Черт побери!
— Что случилось? — всполошился Алекс.
— Шарахнул лампой об стену, и она погасла.
— Это я вижу, — голос Алекса сочетал сарказм и нервозность. — Включи же ее!
— Пытаюсь! — Пол дергал рычажок вперед и назад, вверх и вниз.
— Пол!
— Что?
— Я тебя не слышу. И не вижу.
Пол, все еще занятый переключателем, не ответил.
— Это тоже кошмар какой-то, — сказал Алекс.
Пол на ощупь попытался отсоединить лампу.
— Пол! — позвал Алекс с дрожью в голосе. — Ты здесь?
— Конечно. Где мне еще быть?
— Тебе что, ни капельки не страшно?
— Блин! — вспылил Пол. — Ну да! Я не дрожу от страха. — Он отсоединил лампу, но уронил батарею, и даже если бы мог ее увидеть, у него не хватило бы места наклониться и поднять ее. «Черт бы ее побрал!»
— Пол!
— Что?! — Пол обратил свою злость и раздражение с лампы на Алекса. — Пойми, мы не можем всю жизнь играть в Марко Поло[4]!
— А хорошая идея, — обрадовался Алекс. — Ты же не будешь возражать? Мне как-то очень не по себе становится, если я не обнаруживаю твоего присутствия. Давай, если я скажу «Марко», ты ответишь «Поло». И я тебе буду отвечать. Ну пожалуйста, сделай мне приятное, ладно?