Фрия широко раскрыла глаза.
— Да, — кивнул он, — я всё о нем знаю.
Она допила апельсиновый сок и поставила стакан:
— Вероятно, я назвала его имя во сне.
— Не-а, — покачал головой Нил.
— Только не говори, что ты насочинял что-нибудь и про меня.
— Могу даже доказать, но через пару минут это не будет иметь никакого значения.
Девушка с силой отодвинула стакан от себя, и он проехал дальше по мокрому столу. Она подняла глаза.
— Давай, докажи.
— Ты учительница старших классов средней школы в Фениксе, — сказал Нил.
— Это я тебе сама рассказала.
— Верно, — согласился Нил, — но ты ничего не говорила мне о Роджере.
Фрия замерла в ожидании, словно в этот момент решалось что-то важное, будто от дальнейших слов Нила зависела ее дальнейшая жизнь. Даже сердце забилось быстрее.
— Ты не рассказывала, что познакомилась с ним в чате, что ваши отношения начались по твоей инициативе и переросли в телефонные разговоры, а потом и личные встречи. Ты не рассказывала, что тебе казалось, будто он проникся широтой и добротой твоей души, будто влюблен в тебя по уши, и именно поэтому бросила работу и переехала в Сиэтл. Ты не рассказывала, что он оказался ленивым и сволочным пустозвоном, что он использовал тебя, ведь ему нравилось причинять боль людям, особенно близким, а этим единственным близким человеком и была ты. И ты не рассказала мне, что через некоторое время вы с Мистером Пиквиком кардинально изменили свое отношение к подлецу Роджеру. Кот был приблудный, а приютила ты его потому, что чувствовала себя страшно одинокой, несмотря на совместное проживание с якобы любящим мужчиной. И что особенно погано, тебе было еще хуже, чем дома. Ты не рассказывала мне, что этот Уроджер бросил полную бутылку пива в кота и подбил ему зад, и поэтому Мистер Пиквик сбежал из дома, спасая свою жизнь; а случилось это в тот же день, когда ты сама приняла решение уехать. И когда, спустя два дня скандалов, криков, слез и угроз, тебя ожидало такси, чтобы отвезти на автовокзал, ты так и не смогла найти Пики, хотя незадолго до того видела, как он крадется по дорожке. А Уроджер заставил тебя уехать без кота, и ты послушалась, потому что была напугана… Еще одна бродяжка одичала… Ты же мне этого не рассказывала?
— Нет, — проговорила Фрия очень тихим голосом.
— Поняла? — спросил он.
— Это какой-то трюк. — Она почувствовала себя голой, выставленной на всеобщее обозрение. — Ты меня загипнотизировал в автобусе или еще что-нибудь, и я тебе все это рассказала.
— Ага, это трюк. А я Нил, Великий и Ужасный.
— Ты меня не знаешь! — настаивала Фрия.
— Верно. Я не знаю, кто ты есть на самом деле. Но самое смешное, что ты сама тоже не знаешь, кто ты есть на самом деле. Больше не знаешь.
— Это не смешно, Нил.
Он опустил глаза:
— Не смешно. Извини.
Он снова поднял взгляд к двери мужского туалета.
— Почему ты все время туда смотришь?
— Просто так.
Фрия тоже посмотрела на дверь.
— Из-за тебя я тоже туда уставилась, — сказала она, отводя глаза.
— В любом случае, — сказал Нил, — тебе не надо волноваться за кота.
— Может, у меня никогда даже и не было кота. Может, ты просто насадил эту мысль в мою голову. — При этих словах ее сердце слегка сжалось. Мистер Пиквик, в отличие от Роджера, был утешением. Еще одна бродяжка одичала…
— Ты действительно так думаешь? — удивился Нил. — Что я посадил Мистера Пиквика в твой мозг?
— Нет.
— Потому что это не так, — пояснил он. — Я ничего не сажаю.
— Тогда что ты делаешь?
— Я вижу кого-нибудь, и его или ее лицо предлагает маленький рассказ. Я его слушаю, кое-что добавляю, приукрашиваю. И все это занимает несколько секунд. Небольшой рассказик — это не вся история. Он просто заставляет жизнь катиться, и что-то происходит.
— Ты заставляешь людей быть чем-то, чем они не являются?
— Нет. Я даю им жизни, которые они могли бы прожить, но не' прожили. Или прожили, но в параллельных измерениях или в предыдущей инкарнации… Кто знает? Я не заставляю никого ничего делать. Хотелось бы, конечно. Я пробовал… — он скорбно сжал губы.
— И что произошло? — спросила Фрия.
Он пожал плечами.
— Была одна девушка…
Нил обеими руками взял кружку и с шумом отхлебнул глоток кофе.
Фрия решила, что он собирается с мыслями, но прошла минута, а он, опершись локтями о стол, все держал кружку у подбородка, погруженный в себя, и невидящим взглядом смотрел на кофе.
— Так что девушка? — спросила она.
— Ничего.
— Пожалуйста, расскажи.
— Ты уже думаешь, что я псих, — сказал он.
Она привычно пожала плечом, но на этот раз почему-то левым..
— Ее звали Линн, — начал он рассказ. — Она была абсолютно безалаберная, на моей памяти единственная в своем роде. Как-то в Спокане я заходил в банк, а она как раз выходила из него. Через вертящуюся дверь. Ее лицо… Господи, как она была прелестна, но очень грустна. У меня тут же сложилась ее история: сложности с разводом, пустой банковский счет, денежные затруднения, притворно храбрый вид и скорая смерть. И я попытался взять контроль над историей. Я вплел в рассказ самого себя — думаю, это все и испортило. Я же посторонний, верно? Мне ни разу не нашлось даже скромного местечка в рассказе о ком-то другом, и уж тем более не было целой истории о самом себе. Тем не менее я последовал вдоль квартала за девушкой и увидел ее плачущей перед кофейней «Старбакс». Мне показалось, что она обрадовалась мне, когда я остановился и заговорил с ней. У меня ведь доброе лицо, не угрожающее? Я это и раньше слышал… Как далеко это самое доброе лицо может завести тебя? Не все ли равно… Я уже привык к одиночеству. Ко всему привык. А Линн… Я напоминал школьного приятеля, который ей очень нравился. Она ужасно хотела, чтобы он пригласил ее на свидание, но — не судьба.
— Какая низость, — поморщилась Фрия, — заставить ее поверить в это!..
Он невинно распахнул глаза:
— Я не собирался поступать подло. Я хотел встречаться с ней. Хотел ей понравиться.
— Может, она бы и так полюбила тебя, безо всяких вмешательств в ее память.
— Сомневаюсь, Фрия. Люди имеют склонность видеть меня насквозь. Особенно женщины. В общем, я купил ей кофе, и мы разговорились. Она действительно была милой девушкой.
— А что с банковским счетом, почему он был пуст?
— Он не был пуст.
— Но ты сказал…
— То было раньше. А когда я добавил себя, прошлая история тоже поменялась. Линн призналась мне, что плачет из-за своей лучшей подруги, которая больна раком груди. Что такое банк по сравнению с этим?!
Фрия минутку подумала.
— Но если пустого счета никогда не было…
— Очень даже был бы, если бы я оставил девушку в покое.
— Это ты так думаешь. Но, возможно, истории в твоей голове не становятся реальными, а так и остаются в голове. Она рассказала тебе, что ты напоминаешь ей школьного приятеля?
Нил посмотрел на свою кружку:
— Нет.
— Вот видишь? Может, ей понравился именно ты, такой как есть. Ты ведь остановился и поинтересовался, все ли в порядке. Или ее привлекло твое доброе лицо. Неужели это настолько нелепо? Может, никакой сверхъестественной силы у тебя нет.
— Ты кое о чем забываешь…
— О чем же?
Дверь мужского туалета открылась. Нил напрягся, расплескав кофе через ободок кружки, потом расслабился, когда из двери вышел похожий на хиппи парень с собранными в хвост волосами, вытирая руки о джинсы.
— Что, что случилось? — всполошилась Фрия.
Нил обмяк, поставил кружку на стол. Потер глаза.
— Ты забываешь, что о тебе я знаю всё. Про кота, Роджера, грубый секс, про всё.
Фрия покраснела:
— Может…
— Может, что?
— Я подумала: может, ты читаешь мысли?
— Я не читаю мысли, — досадливо проговорил он. — Господи, как же распространяются эти псевдонаучные бредни!
— В этой версии гораздо больше смысла. Чтение мыслей, по крайней мере, имеет под собой хоть какую-то научную основу. — Фрия вспомнила одну из серий «Секретных материалов». — Например, ты читаешь мысли, совершенно не подозревая об этом. Вот тебе и кажется, что ты выдумываешь рассказ, но на самом деле это чистая правда, и с нее-то всё и начинается. Как тебе эта идея?
Он мрачно поглядел на нее исподлобья.
— Не обращай внимания! — поспешно сказала Фрия. — Так что случилось с той девушкой из банка?
— Я же сказал тебе: ничего!
— Тебя к ней не тянуло и вы больше не виделись?
— Нет. Она бы не захотела встречаться. Я просто попался на пути девушки в тот момент, когда она была более всего уязвима.
— По-моему, глупо так думать… — заметила Фрия. — Поверь мне, я знаю, в чем твоя проблема.
— И в чем же?
— Ты боишься, что кто-нибудь поймет, кто ты есть на самом деле. — Она вспомнила книгу Доктора Фила[1], но это не помогло.
— Это странно, конечно… но я и сам не знаю, кто я такой. Мне порой кажется, что когда-то очень-очень давно я начал рассказывать истории о себе. Может, потому что всегда был один… По крайней мере, в детстве мне так казалось. Не могу сказать, что в нашем доме обитало счастье, хотя обычно все так говорят. Чтобы отгородиться от большого и негостеприимного мира, я стал сочинять. И во сне тоже. Даже по большей части во сне. Ты же знаешь, сны показывают нам, как мы самих себя представляем, во что мы действительно верим или очень хотим верить. И это не бред. Сны не лгут. Во сне мы невольно склоняемся к тому, чего, по нашему мнению, заслуживаем. Но есть и еще кое-что. Я даже думал — и тут ты действительно сочтешь меня психом: а что если изначально я даже не был человеком? Потому что добрую половину времени я до сих пор не чувствую себя человеком.
— Нил!..
— Да?
— Ты псих.
Он усмехнулся.
— Я же говорил, — сказал он. — Тебе надо было сразу поверить.
— Как же ты можешь быть не человеком?
— Послушай. Я много путешествую. Мне нравились большие города, потому что там много людей, и казалось, одиночество отступает. Но это не так. Я торчал в своей дерьмовой квартире, выходил в кафе, в кино, но всегда один, всегда сам по себе. Все остальные люди, их постоянная толчея вокруг — это вгоняло меня в депрессию. И я поехал по маленьким городкам. Как только я замыслил этот тур, в первую очередь, решил посетить Мейберри