Робот-водитель остановился в Уоттсе, большом негритянском районе Лос-Анджелеса, и сгрузил несколько сотен коробок. В каждой был телевизор с плоским экраном последней модели, изображение в котором выглядит трехмерным даже без специальных очков. Полиция ничего не заметила, поскольку около девяноста процентов камер слежения были испорчены. Навигатор фуры даже не послал сигнала тревоги.
К тому времени как я настроил Кукольный домик, репортеры уже успели собрать домашнее видео и свидетельства очевидцев. Робот, оказывается, произнес речь, обличая капитализм и стремление к обогащению, и предложил телевизоры в дар угнетенному народу района. Был ли это бред сумасшедшего или призывы борца за свободу — неизвестно, но даже Че Гевара или Уго Чавес не могли бы выступить лучше.
Поскольку бояться камер не было нужды, местные жители с энтузиазмом сбросили ярмо угнетения. Уже через несколько минут коробки с телевизорами исчезли. Да и робот действовал на удивление быстро! Он уехал, прежде чем полицейские спохватились, выбрался на шоссе и доставил пустой грузовой контейнер в магазин. Полиции удалось вернуть около дюжины телевизоров.
Потом появились другие сообщения. Очевидно, еще в нескольких городах роботы-водители вышли из повиновения.
Монитор у Кукольного домика очень маленький, поэтому я плюнул на работу и помчался к ближайшей закусочной. Ее владелец, Томми — мой старинный приятель. Везде подают паршивые бургеры из сои, но он, пользуясь связями, иногда достает настоящую говядину.
— Эй, Томми, включи оба телевизора в режим полиэкрана. Происходит что-то невероятное.
Стоило Томми бросить взгляд на экран, как он согласился со мной.
В Денвере робот привез партию замороженных продуктов в забитую людьми столовую Армии Спасения. В Орландо груз дорогих лекарств попал в дом для престарелых бедняков.
— Заметь, — сказал я Томми, — они почему-то действовали одновременно. И уехали до того, как всполошились люди.
Следующие три случая ни в какие ворота не лезли. В Сан-Франциско трейлер, битком набитый бензопилами, был найден в аллее около офиса Совета по защите природных ресурсов. В декларации было отмечено: «Уничтожить. Опасные устройства». Груз противозачаточных таблеток отправился прямо в Оклахома-сити, в здание организации, называемой «Право нации на жизнь».
К тому времени полиция уже спохватилась и принялась останавливать все грузовики с водителями-роботами, какие только появлялись на дорогах. Но даже после этого случился еще один инцидент к югу от границы. Груз игрушек, предназначенный для магазина уцененных товаров в одном богатом квартале, отправился в детскую больницу Мехико-сити.
Не знаю, как остальные, но когда пришло сообщение из Мехико, народ в закусочной Томми вопил, прыгал и свистел, как на футбольном матче в средней школе.
Всю эту неделю я постоянно слушал новости. «Силватроникс» отказалась от комментариев, но слухи множились. Была ли это проделка хакера? Экономический терроризм? Профсоюзные активисты? Завистливые конкуренты? Общий сбой в работе? Никто не знал.
Но хуже всего, что во многих случаях возврат грузов оказался невозможен. Даже самые бессердечные скупердяи понимали это, так что приходилось списывать товары, как благотворительные пожертвования. Но страховые компании запаниковали, и хотя военные грузы никто не трогал, армия едва не объявила боевую готовность.
Уолл-стрит дружно опустила вниз свои предательские большие пальцы[8].
Почувствовав настроение страны, политики заметались. Президент Донна Уайнберг созвала пресс-конференцию.
Она, в частности, сказала:
— Очень многие люди, такие, как старики и инвалиды, зависят от домашних роботов. Могу заверить, что они вполне безопасны и никто их не запретит. Однако мои эксперты считают, что за промышленными роботами необходимо постоянное наблюдение.
Невысказанной оказалась мысль, что люди, в отличие от роботов, имеют право голосовать. В моду мгновенно вернулись водители-люди.
К концу недели роботы, водившие машину самостоятельно, вымерли, как птицы додо.
Несколько дней спустя настала очередь Педро и Элис приглашать нас на обед. Главным предметом разговора, разумеется, стали последние события.
— ФБР утверждает, — начал Педро, — что у них нет никаких свидетельств терроризма или хакерских проделок. Они зашли в тупик. Никто из моих знакомых в правительстве или промышленности не имеет никаких достойных версий.
— Доктор Бишной просил меня держать ухо востро, — вставила Элис. — Основные программы роботов остались в неприкосновенности. Он боится, что это они вложили в механизмы слишком много заботы о человечестве. У нас столько неприятностей, и роботы нам сочувствуют.
Мне показалось или я действительно уловил злорадную ухмылку на лице Элис?
По пути домой Лори рассуждала о случившихся беспорядках.
— Передо мной словно развертывается сама история. Вчера одна из девочек в начальной школе спросила, не собирается ли добрый робот принести игрушки и ей? Малышке всего четыре года! Милый, как ты считаешь: это хакеры или начало захвата власти роботами?
Я не эксперт, но, поверьте, просто удивительно, чему только не научится старый водила, когда оказывается прямо в центре событий.
— Я сказал бы, это необычайно талантливые хакеры. Захват власти роботами начнется позже.
Лори согласилась, и мы заговорили о красоте пустынного заката. Недалеко от нас на шоссе робот вел большую фуру. Человек, по всей видимости, второй водитель, сидел на пассажирском сиденье, оживленно болтая по рации.
Перевела с английского Татьяна ПЕРЦЕВА
© Paul Carlson. Shotgun Seat. 2008. Печатается с разрешения автора. Рассказ впервые опубликован в журнале «Analog» в 2008 году.
Майк РезникПредмет веры
Впервые мы встретились, когда он подметал пол у задних скамеек церкви. Солнечный свет изливался на него через окно, сверкая яркими бликами на его металлической оболочке.
— Доброе утро, сэр, — услышал я, проходя между скамьями по направлению к кабинету.
— Доброе утро, — отозвался я. — Ты здесь новенький, не так ли? Вроде бы я тебя здесь раньше не видел.
— Меня доставили сегодня утром, сэр, — ответил он.
— А что случилось с Харви?
— У меня нет информации, сэр.
— Ладно, — согласился я. — А имя у тебя есть?
— Джексон, сэр.
— Просто Джексон?
— Джексон 389V22М7, если вам угодно, сэр.
— Нет-нет, Джексон — и достаточно, — усмехнулся я. — Когда закончишь здесь, мне бы хотелось, чтобы ты навел порядок в моем кабинете.
— Я уже убрал его, сэр.
— Отлично, Джексон, — похвалил я. — Могу с уверенностью сказать, что мы поладим.
— Надеюсь, сэр, — ответил Джексон.
Пройдя в кабинет, я снял пальто и, поскольку рядом не было прихожан, слегка ослабил воротничок. Потом уселся в старомодное вертящееся офисное кресло, достал пачечку желтоватой бумаги и ручку и принялся за работу над очередной проповедью. Час спустя Джексон постучал в дверь.
— Заходи, — пригласил я.
Он вошел с чайником, чашкой и блюдцем на подносе.
— Мне сказали, что утром вы любите пить чай, сэр, — проговорил он. — Но отказались сообщить, нужно ли вам молоко, сахар или лимон.
— Спасибо, Джексон, ты очень внимателен.
— Всегда пожалуйста, сэр, — ответил он.
— Несомненно, тебя запрограммировали на очень хорошие манеры, — сказал я.
— Спасибо, сэр. — Он помолчал и продолжил: — Как насчет молока, сахара и лимона?
— Не нужно.
— В какое время вы хотели бы прерваться на ланч, сэр? — спросил Джексон.
— В полдень, — ответил я. — И да будет твое умение стряпать много лучше, чем у Харви!
— Мне заложили список ваших любимых блюд, сэр, — сказал Джексон. — Чего бы вам…
— Удиви меня, — перебил я его.
— Вы уверены, сэр?
— Вполне, — ответил я. — Ланч представляется мне чем-то не слишком существенным, после того как все утро думаешь о Боге.
— Боге, сэр?
— Создателе всего, — объяснил я.
— Мой создатель — Стэнли Калиновски, сэр, — сообщил Джексон. — У меня нет информации ни о том, создал ли он всё в мире, ни о том, что он предпочитает называться богом.
Я не смог сдержать улыбки.
— Сядь, Джексон, — кивнул я.
Он поставил поднос на мой стол и спросил:
— Сесть на пол, сэр?
— Нет, на стул.
— Я робот, сэр, — ответил Джексон. — Мне не нужен стул.
— Возможно. Но если ты присядешь, я буду чувствовать себя комфортнее.
— Тогда я сяду, — сказал он, опускаясь на стул напротив.
— Ты был создан доктором Калиновски, — начал я. — По крайней мере, у меня нет причин сомневаться в этом. Но это порождает другой вопрос, не правда ли, Джексон?
Робот некоторое время смотрел на меня и наконец ответил:
— Да, сэр. Вопрос: кто создал Стэнли Калиновски?
— Очень хорошо, — похвалил я. — А ответ будет таким: Господь Бог создал его, как создал и меня, и любое другое человеческое существо, как создал Он и горы, и равнины, и океаны.
Снова пауза.
— Бог создал всё, кроме меня? — спросил он наконец.
— Это интересный вопрос, Джексон, — признал я. — Полагаю, что Бог косвенно ответственен за тебя, ведь если бы Он не создал доктора Калиновски, доктор Калиновски не смог бы сотворить тебя.
— Тогда я тоже являюсь творением Господа?
— Мы находимся в доме Божьем, — ответил я. — И я вовсе не собираюсь говорить кому-нибудь, даже роботу, что он не творение Его.
— Простите, сэр, а где находится кабинет Бога? — спросил Джексон. — Он не указан в загруженных в меня чертежах церкви.
Я усмехнулся:
— Господу не нужен кабинет. Он вездесущ.
Голова Джексона очень медленно обернулась на 360 градусов и снова обратилась ко мне лицом.
— Не вижу, — заявил он.
— Однако Он здесь, — кивнул я и добавил: — Это слишком трудно объяснить, Джексон. Придется поверить мне на слово.