— Рано или поздно это случается. Со всеми. Всегда. Я привыкла. Ну, ладно… — Она повернулась назад. Негреющее солнце светило ярко, и лучи его ложились на ее великолепные руки. Сейчас их вид производил тягостное впечатление. Они были похожи на инструменты, в которых отпала надобность.
— Останься! — крикнул Лёшка, но как-то неуверенно. — Может, еще что-то можно сделать?
— Я ведь не фокусник, — отрезала она и медленно пошла к воротам.
Ни у кого из нас троих не хватило сил побежать за ней и остановить.
Вот и все. Мы с Женей собираемся пожениться. За Лёшкой неожиданно приехала мать и забрала его с собой. Зато мы получили от него два письма, правда, с ошибками, но это же неважно, в конце концов. А Рихезу мы больше не видели. Ее уже нет в нашем городе, иначе мы бы знали… Однако я уверен — где-то она есть, ходит по каким-то улицам и дворам, может быть, в том же комбинезоне и сабо, и даже если ей теперь сменили обличие, переломали, переплавили — она все та же. Разумеется, мы с Женей хотели бы снова ее увидеть. Теперь, когда запрет на прошлое снят, мы часто вспоминаем былое и, конечно, часто разговариваем о ней. Но иногда меня охватывает страх — вдруг мы и в самом деле этого захотим?
Игорь ПРОНИНПутешествие в Гритольд
Деревню Подгорную от городка отделяла ничейная рощица апельсиновых деревьев, редкая и светлая, сплошь исполосованная тропинками. Кей Римти, секретарь имперского посланника третьего ранга Хью Грамона, в который раз удивился ее состоянию — деревья с изломанными ветвями, изглоданными стволами, много пеньков, кучи мусора. Ни дать ни взять, табун кентавров ночевал.
— Вот здесь они ночью гуляют как хотят, — посетовал кавалер-майор Ив Нико. — И туда ходят, и возвращаются, и даже костры жгли, пока я пару раз не поднял эскадрон по тревоге и не устроил им гонки по пересеченной местности. Так ко мне приходили жаловаться! Кому-то, видите ли, ухо подрубили! А что я трех коней потерял из-за чьих-то дротиков, это никого не касается, кроме меня и моего интенданта… Господин имперский посланник! — Кавалерист круто повернулся к Грамону и вытянулся перед плечистым коротышкой. — Позвольте обратиться к вам как к официальному лицу и выразить свое…
— Для выражения надо к другим официальным лицам обращаться, — чуть поморщившись, отмахнулся Грамон. — Процедура прописана в уставе. Мне интересно лишь общее положение дел на данном участке границы, более ничего.
Кавалер-майор нервически передернул щекой, но сдержался.
— Общее положение таково, что численность банд растет с каждым днем и давно превышает общую численность размещенных у границы войск. Да и количество наших войск ни о чем не говорит, потому что эльфийские отряды скорее помогают бандитам, чем мешают. Общее положение таково, что я за месяц потерял семнадцать человек. И это не все — осталось три дня, и три дня этот сброд готов ждать, но потом…
— Понимаю, понимаю. Считайте, что вы на войне, Солдат всегда на войне, даже если ее случайно нет. — Грамон улыбнулся, но ответа от кавалериста не дождался. — А с той стороны какие-то посягательства на границу имелись за последнее время?
Кавалер-майор пожал плечами и повернулся к деревне. Жителей эвакуировали уже около месяца назад, с тех пор часть домов сгорела, практически все остальные оказались разграблены. Кей подумал, что вряд ли тут поработали бандиты — все же в Подгорной расположен опорный пост усиленного эскадрона. Однако и имперскому солдату трудно удержаться, если есть на кого списать грабеж. Да и знал, неплохо знал Кей Римти, как трудно имперским солдатам удержаться от чего-либо в принципе.
— Со стороны княжества Гритольд никаких незаконных проникновений не было, нет и не предвидится. Во-первых, все, кому нужно, спокойно пройдут через заставу в Лирове, через пропускной пункт, во-вторых, от гритольдцев границу фактически охраняем не мы, а банды. Видите тот лес? — Кавалер-майор указал на склон невысокой одинокой горы, объяснявшей своим существованием название деревни. — Если наш разговор неофициален, но обязателен, то с легкостью признаюсь: хоть лес и входит в охраняемый мною отрезок приграничья, я не пошлю туда ни одного своего бойца. Просто потому что никто не вернется. Здесь и севернее проходят банды, наиболее хорошо укомплектованные людьми и оружием, с командирами, дисциплиной и припасами. Они закрепились в лесу, причем, насколько мне известно от лесника, тогда еще живого, различные по расовому составу банды неплохо ладят и организовали кое-какую совместную систему обороны. Это вам интересно, господин Грамон?
— Очень, — кивнул имперский посланник. — Ожидаете превентивного удара по лесу со стороны Гритольда? С их стороны было бы странно не отправить туда роту-другую, чтобы вырезать эту шушеру.
— Роту?… Шушеру?… — Командир эскадрона мгновенно осознал, что говорил с сугубо штатским человеком, и хрипло рассмеялся. — Этой шушеры там не менее трех тысяч бойцов, и бойцов, как я уже сказал, вполне управляемых. На самом деле больше, я бы предположил, раза в два больше… Имея общее командование, они могли бы за одну ночь захватить Рожец — это на гритольдской стороне городок без постоянного гарнизона, напротив горы, — потом снести моих ребят, а при необходимости и эльфов, и открыть всем желающим прямой путь в Княжество.
— Надо же! — Кей Римти шагнул поближе. — А что же случилось с лесником?
— Видите ли, — любопытные глаза Кея понравились кавалер-майору куда больше скучающих пуговок Грамона, — видите ли, по следам можно составить некоторое представление не только о численности противника, но и о том, что он сам этими же самыми следами пытается тебе внушить. Не менее пяти тысяч! До тысячи лошадей. Гоблины проносили свои огнебросы на руках, а не катили на лафетах, как обычно, — это тоже о многом говорит! Орки пятились через каждый десяток шагов, я все вижу, я же семь лет отбарабанил на западной границе! Я обо всем сообщаю в Шиссу-на-Лоре, но реакции никакой. Хотя я точно знаю, что в крепость вошла целая бригада горных стрелков. Сидят там и пьют пиво, а я теряю людей. Куда это годится?
— Никуда не годится, — вздохнул Кей. — А что с лесником?
— Не вернулся лесник два дня назад. Сами догадайтесь, что с ним. А в Лиров, — кавалерист ткнул пальцем за апельсиновую рощу, где белели одноэтажные домики предместья, — в Лиров постоянно завозят спиртное! Полиция и так не справляется, жители бегут, дома грабят, а командование заботится только о том, чтобы пришлым бродягам хватало пойла!
Римти тоже покосился на приграничный городок. Прогуливаясь не так давно возле штаба эскадрона, он уже слышал о буднях заполоненного приезжими поселения. Орки всех мастей, гоблины, которых в этих местах не видели уже лет сто, непонятные гномы, швыряющие деньги во все стороны, — для привыкших к тихой жизни горожан это уже было чересчур. Но самое паршивое начиналось с наступлением темноты. С округи подтягивались уже откровенные бродяги и воры, количество которых постоянно росло. Все при оружии, они плевать хотели на комендантский час и уже не раз заставляли отступать полицейские патрули. Жители бежали, однако трактиры губернатор запретил закрывать именным указом. Впору было устроить большую облаву, но никаких приказов не поступало.
— Так, может быть, — предположил Кей, — их поят, чтобы они не торопились присоединиться к бандам в том лесу?
— Чушь! — рявкнул майор, хотя Грамон за его спиной согласно кивнул секретарю. — Чушь! Осталось три дня, сколько их еще туда набежит? Я уверен, тысячи и тысячи сейчас пробираются сюда — и зачем? Выпить? Я же знаю, что такая ситуация по всей границе. А этот лес?! Будь моя воля, я бы окружил его сводным корпусом и ни единого гада живым не выпустил! Там невиноватых нет. А лучше — драконами их, чтобы бойцов не губить. Спалить вместе с лесом! А вместо этого, нелюдь скапливается, извините за грубое слово, а мы ничего не делаем! И теряем людей!
На последних словах кавалерист снова повернулся к Грамону, но тот лишь кивнул в сторону дороги.
— Кажется, что-то случилось.
Сопровождавшие кавалер-майора солдаты забирались в седла, адъютант приближался на рысях, ведя командирского коня.
— Господин кавалер-майор! Дым!
Едва заметив вдали разорванные ветром клубы дыма, кавалерист разразился бранью и кинулся к коню.
— Это гостиница госпожи Детес! Гномы из Приозерья, будь они прокляты! Посмотреть бы в лицо тому, кто дал им проезжую грамоту! Простите, я на время вынужден вас покинуть.
— Не стоит, господин кавалер-майор! — благодушно взмахнул рукой имперский посланник. — Занимайтесь своими делами, до заставы осталось совсем немного, нам хватит своей охраны. Прощайте!
— Прощайте, только будьте осторожны!
Гусары, не оглядываясь, понеслись по дороге. Кей снова посмотрел на гору и густой лес на ее склоне.
— Там в самом деле может спрятаться столько народу?
— И даже больше. — Грамон махнул рукой, приглашая свой конвой приблизиться. — Дай трубу, спешить-то некуда.
— Вам виднее, — пожал плечами Кей, открывая саквояж. Конвойные подогнали экипаж — просторную высокую карету с четверкой лошадей. Старший, сержант Рэнт Дорони, подошел к посланнику, за ним увязался совсем молоденький тонкоусый Лейтос. Грамон уже рассматривал в подзорную трубу гритольдскую сторону за невидимой отсюда из-за высоких берегов рекой.
— Трогаемся, господин посланник? Говорят, неспокойно тут.
— Пустяки, сержант, в этот час весь сброд отдыхает после ночных трудов. Вот хоть у Кеюшки спроси, он знает.
— Не нужно этих намеков, Хью, я порядочный вайшьи, — чуть оскорбился Кей, но, подумав, поправился: — Давно.
Насмотревшись, посланник сунул инструмент секретарю.
— Ты, Римти, говорил, что всегда хотел побывать в Гритольде? Обрати внимание, брат, на украшение границы чуть левее тех берез.
Кей послушно принял трубу. Быстро отыскав березы, он чуть подкрутил колесико и разглядел воткнутые в землю высокие колья, на которых белели черепа. И не только черепа — та голова, что с краю, выглядела довольно свежей.