«Задорная бабенка. Как на танцульки пришла, первая краля в деревне. А сама страшненькая. Ни одной рифмы — плохой признак…»
Кей сидел, пристегнутый зловещими ремнями к зловещему креслу. Они долго спускались на лифте, а потом дружелюбный парень в сером плаще сдал его двум недружелюбным парням в кожаных фартуках и ушел, не подмигнув. Любители фартуков пристегнули Кея, наладили освещение так, чтобы глаза слезились, и отошли в сторонку. Римти было стыдно, но все это произвело на него впечатление: и кресло, и фартуки. Потом пришла дама в мужском костюме, довольно вызывающем, и запросто назвалась Клерой. Общалась она легко, привычно, и Кея стало подташнивать.
— Спрашивайте.
— Зачем приехал Грамон?
— А шут его знает, — издалека начал Римти, но, увидев, как нахмурилась Клера, зачастил: — Я сначала думал, он правда с какой-то миссией и что в портфеле что-то важное. Потом решил, что он расположение частей прощупывает, конвойных куда-то посылал в Лирове. Потом оказалось, что он к подполью в Старом Порте приехал, но я не уверен. Я запутался. Не знаю.
— Не знаешь… — искренне расстроилась Клера. — Жаль. Лучше бы тебе знать. А откуда ты знаком с Грамоном?
— У меня магазинчик напротив Стены Кшатриев в Царьграде, сувенирный магазинчик, и я рядом снимаю комнату у Веты Траус, а она…
Пока он говорил, Клера успела взять со столика в углу небольшой кнут и вдруг вытянула им Кея прямо поперек лица.
— Говори, говори, — попросила она, откладывая кнутик. — Не годится.
— Я… — Кей пошамкал рассеченными губами. — Я там снимаю комнату.
— Ты знал Грамона намного раньше, чем снял комнату на Третьей рыночной улице. Раньше, чем обосновался в Царьграде, а помог тебе в этом Грамон. Итак, где?
Кей припомнил и решил, что пора упираться. Ничего интересного для Гритольда в их знакомстве не было, но стоило потянуть время. Или Грамон не это имел в виду, говоря «держись»?
— Понимаете, уважаемая Клера, мне не хочется об этом говорить. То есть я не отрицаю, что знал Грамона и раньше, но я давал подписку о неразглашении, и…
Клера принялась методично и довольно ловко, даже изящно, пинать его по голеням, будто танцевала. Слегка размявшись, она закатила Кею удивительно сильную для ее комплекции оплеуху и вдруг присела ему же на колени.
— Ты, падаль, работаешь на Тайное Крыло. Грамон — твой непосредственный начальник. Именно поэтому он взял тебя, а не штатного секретаря, которых в Дипкорпусе — задниц полно. Это всем понятно. Я для разминки хочу услышать: как ты познакомился с Грамоном? Ведь я знаю ответ, он написан вон в той папочке на столике. Хочешь, нос откушу?
— С чего бы я захотел? — искренне не понял Кей. — Я не работаю на Тайное Крыло, я только иногда помогаю Грамону. За наличный расчет. Отпустите меня, пожалуйста!
Кусать Кея за нос Клера не стала, хотя и рассмотрела эту часть тела довольно внимательно. Она встала и выхватила из ножен странной формы клинок.
— Чуть не забыла: я всегда помечаю новых знакомых. Чтобы в следующий раз было проще вспомнить.
Он и слова не успел сказать, как лоб пронзила боль, а глаза залила кровь.
— Фирменный крестик, кто знает — тот тебя узнает. Заживить не получится, ножичек у меня особый, заговоренный.
Когда Кей отчасти проморгался, Клера уже стояла перед ним с маленькими клещами.
— Ну что, вонючка имперская, с какой руки начнем? Глаза я тебе попозже выну, хотя один еще можешь спасти. Итак: как ты познакомился с Грамоном?
Кей, поскуливая, задергался в кресле, но палач легко разжала ему пальцы левой руки, и хрустнул первый сустав. Он даже не понял, какой именно — боль охватила всю кисть.
— Перестань, дура! — заорал он. — Перестань, я ж тебе ноги вырву, сука!
— Ну-ну-ну, миленький, успокойся. А когда друзья твои, орки, по кругу тебя пускают, разве не больно? — ласково поинтересовалась Клера, снова пристраивая клещи. — Теперь этот пальчик… Оп!
Он не мог бы точно сказать, сколько суставов она ему раздробила. Кей только орал и молился в перерывах, чтобы хоть не откусывала пальцы. Он, конечно же, пусть и сбивчиво, рассказал о знакомстве в Степи, об имперском поезде и попытке похищения эльфийской принцессы, и, конечно, это не было Клере интересно. Потом она просто хлестала его чем-то с прикрепленными кусочками проволоки или даже рыболовными крючками, Кей не рассмотрел из-за заливающей глаза крови. Они вернулись к главному вопросу: зачем Грамон приехал в Гритольд. Римти вполне разумно предложил не мучить его больше, а подвергнуть «брахманскому допросу». В ответ Клера расхохоталась.
— Тебе нелюди так долго на голову клали, что мозги совсем уж не работают! Ублюдочек, «брахманский допрос» ждет Грамона, чтобы уж наверняка, из первоисточника. А ты и правда можешь не знать или знать не то, что нужно. Ты нам нужен живой и психически здоровый. А вот физически — необязательно. Знаешь, с глазом я решила повременить. Я тебе яйца отрежу. И прижгу сразу, ты не волнуйся. — Клера отошла за каким-то очередным инструментом и через плечо попросила: — Ты все же подумай. Зачем приехал Грамон?
— Убить Великого Князя, дура!!!
— Думай еще. — Клера принесла небольшую жаровню. — Сначала — одно. Чтобы лучше думалось. Ребята, приготовьте его.
Незнакомец в фартуке возник из-за спины и довольно грубо завозился с застежками на штанах Кея.
— Клерочка, ну ты сама подумай: кто же мне скажет?! Наверное, убить кого-то, он же профессионал по этой части, он же исполнитель всегда!
— Ну, и кого? Тут вот думали, посла вашего, родовитого господина. — Клера вернулась с ножом. — Готово? Вот так и держи. Так вот, думали — посла, а он и не попытался. Мы бы не дали, конечно, но шанс обеспечили… Итак, думай быстрее, может, я заинтересуюсь?
Кей понес какую-то чушь, ерзая изо всех сил, а потом почувствовал холодную сталь там, где ему меньше всего хотелось ее чувствовать.
— Я расскажу! Я все расскажу!!! — визгливо взвыл он и сделал вид, что потерял сознание.
«Двое арбалетчиков, оружие за спиной. Значит, в стенах, скорее всего, никто не прячется. Нели вернулся от шкафчика, поставил на стол две бутылки вина. Будет говорить всякую чушь, а я буду ждать. Ждать «королеву пива» довольно тоскливо, как ляпнул бы Кеюшко, — вяло размышлял Грамон. — Нели уже что-то говорит. А вот интересно, Вета открыла письмо или все же будет ждать новостей из Гритольда? Но уехать из города должна была сразу, она знает, что с Тайным Крылом не шутят».
— Вы меня слушаете? — Нели звякнул бокалом о бокал.
— Слушаю, конечно. Но мне интересно другое: а почему Великий Князь испугался ко мне выйти и беседовал через дурацкие щели в стене? Мне это показалось оскорбительным.
— Грамон, вы вообще-то невеликая сошка, чтобы на что-то обижаться. — Нели немного обиделся. — Как Князь решил, так и сделал, не нам о том судить. Тем более, репутация у вас соответствующая.
— Какой смысл Императору присылать меня за головой Князя? Это ничего не изменит.
— А в Империи хватает дураков. Их у вас ненамного меньше, чем подонков или выродков! — Гритольдец завелся. — Грамон, вы вели себя с Князем как идиот! Ни «бэ», ни «мэ», только идиотские просьбы. Какая «Уния», какой «Столетний план»?! Мы отказались давным-давно! Приехали возглавить выступление подполья — так и скажите! Хотя глупость редкая. Мы следили за ними уже полгода. И половина, между прочим, с нами сотрудничала.
Хью промокнул платком бритую голову.
«Стоило ли вообще так откровенничать в этом письме? Кому это нужно? Вета пожмет плечами и выкинет его в канаву».
— Ну, глупость. Нели, я же человек подневольный. Что приказали, то и делаю, долг мой такой.
— Ах да! Вы же кшатрий! Будто благородный человек не может таковым быть, не обозвав себя каким-то гномьим словом. Именно после этого в Империи и забыли о благородстве… — Нели отхлебнул, поморщился. — С вами даже пить неприятно. Представитель касты! Что вы, что последний шудра — все продажны, только каждый по-своему! Пейте вино, если не хотите разговаривать. Скоро «брахманский допрос», как вы его называете.
Хью даже поперхнулся. Это уже выходило за рамки всяких приличий.
— Послушай, нахал! Я еще могу понять похищение моих людей, захват заложников, но… — Грамон повращал глазами. — Но я дипломат, между прочим, а Гритольд даже войны Империи не объявлял, не говоря обо всем прочем!
— Какой ты дипломат! — Нели окончательно вышел из себя и плеснул вином в лицо Грамону. Арбалетчики синхронно скинули оружие с плеч. — У тебя и шпагу уже забрали! «Дипломат»… Дипломатия имеет смысл там, где есть с кем и о чем говорить! А вами надо командовать. Боитесь потерять власть над нелюдями, власть, которой у вас по сути и нет? Боитесь, что вся эта мразь перестанет драть вас потихонечку и накинется разом? Ну так и не корчите из себя людей! Вы просто кучка трусливых подонков!
— Немалая такая кучка… — Теперь Грамон вытирал лицо. — «Королева пива» идет.
— Что? — Нели привстал.
— Ничего не слышишь?
В окно, закрытое фигурной решеткой, доносился далекий низкий гул. Звук стремительно нарастал. Грамон залпом допил вино.
— Это невозможно! — Нели сделал шаг к окну, остановился. — Это глупо, это подло и глупо! Пострадает много ни в чем не повинных людей! Дети!
— Империя никогда не отступает, — с грустью сказал Хью. — И правильно делает.
Одно нажатие на пряжку — и в груди Нели появилось дымящееся отверстие. Гул нарастал, превращаясь в грохот. Грамон метнул бокал в одного из арбалетчиков, одновременно прикрывшись столом от второго, и побежал к двери. Та распахнулась навстречу, по лестнице поднимался солдат с обнаженным клинком, сзади виднелся еще один. Грамон подпрыгнул, пролетел над мечом и обрушился на гритольдца в тот момент, когда пламя ворвалось в комнату, заживо сжигая арбалетчиков. Скатываясь по лестнице вместе с орущими солдатами, Хью чувствовал, как горит не только одежда, но уже и спина.
«Не остаться бы живым — как после этого письма Вете в глаза-то смотреть?!»