— В чем дело? — спрашиваю я, стараясь говорить спокойно.
— Я много думал о завтрашнем погружении, — говорит он, — и считаю, что ты не должна туда идти.
Слова повисают между нами, как нечто ощутимое. Прежде чем отвечать, я заставляю себя несколько раз вдохнуть и выдохнуть.
— Ты заметил какую-то опасность? — уточняю я. Он качает головой.
— Нет, с этим все нормально. Я не собирался откладывать погружение. Просто не считаю, что должна идти именно ты.
Мое лицо обдает жаром.
— Но в этом заключается цель экспедиции!
— Визит в Комнату, чтобы вызволить командора Трекова, действительно цель этой экспедиции. Главная цель, в чем мы с тобой согласны. Но наша миссия куда шире, и мы уже сделали несколько поразительных открытий. Без тебя ничего не получилось бы.
Он явно подготовил свою речь. Она звучит несколько вымученно.
— В таком случае, кто пойдет?
— Я, — роняет он.
— Один? — выдавливаю я, настолько потрясенная, что даже не пытаюсь этого скрыть.
— У меня больше дайверского опыта, чем у остальных… если не считать тебя, конечно, — поясняет он.
— Честно говоря, это не совсем так. Самая опытная — Одетт.
— Ладно, скажем иначе: у нас с тобой больше всего опыта погружения в опасные обломки кораблекрушений. А она последние пятнадцать лет провела, развозя туристов по экскурсиям.
— Как и я, — мягко напоминаю я.
— Но ты занималась этим не пятнадцать лет, а будь проблема только в этом, я бы ее проигнорировал.
Мне хочется уничтожить его взглядом. Но я сдерживаюсь. Недаром сделала его командиром вместо себя. Нужно его выслушать.
— Каковы же другие проблемы?
— Например, твой отец, — тяжко вздыхает Карл.
— Я не испытываю к нему дочерней привязанности. Это долгая и неприятная история. Так что из того? — говорю я.
— У вас одна история на двоих. И она связана с потерей твоей матери.
Карл обхватывает руками колено, но тут же снова расцепляет пальцы. Он явно нервничает.
— Мы уже обсуждали это, — качаю я головой. — Именно потому командуешь сейчас ты.
— Знаю, — соглашается Карл. — Но потеря настолько велика, что вызвала между вами охлаждение и изменила всю вашу жизнь. Я слышал твой рассказ о Комнате и понимаю, как тебя притягивает это место.
— Я была счастлива выбраться оттуда, — возражаю я, повторяя слова отца.
— Но вошла ты по собственной воле. Что если Комната обладает каким-то видом гипноза? Что если ты до сих пор поддаешься его воздействию? Посылать тебя туда при первом погружении, по меньшей мере, безответственно.
Я уже готова запротестовать, когда улавливаю слово «первое».
— Считаешь, что погружений будет несколько?
— Иначе быть не может, — говорит он. — Мы всё сделаем по правилам. Составим карту, понаблюдаем, а потом всё обсудим. Если нам потребуется убрать из Комнаты что-то или кого-то, сделаем это при последнем погружении.
— Значит, ты планируешь не менее четырех погружений? — уточняю я.
Карл кивает.
— Проблема в том, что у нас всего один прибор, поэтому в Комнату нельзя идти всем сразу. Ты начнешь разыскивать свою мать. Я точно это знаю…
Я трясу головой, но в глубине души понимаю: он прав. Конечно, я буду искать ее. И Эвинга Трекова, и остальных, застрявших там, как в капкане.
— …И поэтому не сможешь сосредоточиться на мелких, но необходимых деталях. В отличие от меня. Я не буду никого высматривать в этой Комнате. Даже если обнаружу твою мать или командора Трекова. Они будут частью всего задания. Я не поддамся соблазну действовать как можно быстрее.
Я судорожно сглатываю.
— Почему не послать кого-то еще? Риск слишком велик: ведь ты командир.
— Согласен, это рискованно. Но ведь на станции останешься ты. А если прибор не поможет мне уцелеть, значит, и остальные находятся в опасности. Тогда ты свернешь операцию и выведешь экипаж отсюда.
— Мы можем принять это решение вместе, — спорю я. — Пошли третьего дайвера.
— Кого? Одетт? Микка? Кого можно послать, зная, что большинство людей, входивших в Комнату, погибло? Или ты готова рисковать их жизнями?
Я ничего не отвечаю. Мы оба знаем, что, нанимая людей, я не была готова ни к чему подобному. Ведь на всех существует только один прибор, и воспользуюсь им я. Все, кто прилетел сюда со мной, должны помочь вытащить меня из Комнаты. Не входить туда самим.
— Я не готова рискнуть еще и твоей жизнью, — говорю я.
— У тебя нет выбора, — отвечает он уже спокойнее. Наши взгляды встречаются. В его серых глазах отражается темнота иллюминаторов за моей спиной. — Ты сама передала мне власть.
— Но у меня остается прибор, — напоминаю я. — И я не собираюсь отдавать его тебе.
— Прибора у тебя уже нет. Поэтому я и позвал тебя сюда. Его унесли из твоей каюты.
Я чувствую себя жертвой насилия и так возмущена, что едва сдерживаюсь, чтобы не наброситься на него. Никто не имеет права вламываться в мою каюту!
Да вот только я сама передала ему командование. У него имелись все коды.
Должно быть, он освежил их в памяти.
— Мне очень жаль, — бормочет он.
Мое лицо так горит, что кажется обожженным. Я вцепляюсь в подлокотник кресла: вся энергия уходит на то, чтобы оставаться на месте.
Отказавшись от власти, я также делегировала ему право взять меня под арест на собственном корабле. Ну уж нет, такого удовольствия я ему не доставлю!
— Ты сама понимаешь, что это верное решение, — говорит он. Я молчу. Одобрения он от меня не дождется.
— Ты научила меня, что эмоции убийственны для дайверов, — продолжает Карл.
Я встаю. Меня хватит на то, чтобы добраться до двери и выйти. Но только на это.
И все же я останавливаюсь.
— Ты никогда больше не нарушишь неприкосновенности моей каюты, — отчеканиваю я.
Карл кивает.
— Мне очень жаль, — повторяет он. — Я велел Одетт захватить с собой все датчики и держать их включенными. Она знает, что, если коснется еще чего-то, кроме прибора, я спущу с нее шкуру.
Но меня волнуют не ее прикосновения, а позволение войти в мою каюту.
В мое личное пространство. Туда, где хозяйка только я.
Больше я ничего не говорю. Выхожу в коридор. Жду, пока за мной закроется дверь, и прислоняюсь к стене.
Краем сознания я понимаю, что его решение разумно. Наверное, окончательно успокоившись, я с ним соглашусь. Четыре погружения в Комнату — минимальное число для такого опасного участка.
Четыре. Не одно, как планировала я.
Я рассуждала, как человек, уцелевший в катастрофе. Не как рек-дайвер.
И Карл это понимает.
Он защищает меня от меня же самой, но не только. Он делает свою работу.
Пытается обеспечить успех нашей миссии. И я ненавижу его за это.
Я настаиваю на том, чтобы наутро присутствовать в скипе. Карл пускает меня на борт, но не позволяет занять кресло пилота. Я всего лишь наблюдатель. Сегодня скип пилотирует Родерик. А партнер Карла по дайвингу — номинальный, разумеется, поскольку Карл отправляется в Комнату один, — Микк. На всякий случай я захватила свой костюм. Но когда вхожу в скип, Карл окидывает меня ироническим взглядом. Я присутствую в скипе по двум причинам: из чувства самоуважения и чтобы не объяснять наш план ни отцу, ни Райе. Они не знают, что в Комнату идет Карл.
Родерик прекрасно управляет скипом в ограниченных пространствах. Мы хотим подвести скип как можно ближе ко входу. Таким образом, дайверам не придется пересекать уже исследованные участки, перед тем как приблизиться к месту погружения. Это экономит время и может спасти жизнь человека, попавшего в беду.
В этом случае скипу придется пробираться в уничтоженные жилые отсеки. Это не так опасно, как звучит. Большинство завалов уже расчищено временем или мародерами. Родерик летит с закрытыми иллюминаторами, отчего я чувствую себя слепой.
Карл уже надел костюм, потому что расстояние между Комнатой и «Бизнесом» очень небольшое. Костюм модернизирован и усовершенствован по сравнению с теми, в которых мы работали вместе, но напоминает тот, который он носил до того.
Карл обожает излишества. Костюм у него дорогой и довольно объемный. Он снабжен не только внутренней системой сохранения окружающей среды, но и внешней.
Обычно у него с собой два респиратора, но сегодня он захватил четыре, размером больше прежних. Очевидно, пережитое на «Дигнити» повлияло на него сильнее, чем он готов признать.
Вместо оружия в петлях на его ремне висят несколько инструментов и нож с длинным изогнутым лезвием, который не раз спасал ему жизнь. Все время нашего недолгого путешествия я не свожу глаз с этого ножа, гадая, понадобится ли он Карлу в Комнате.
Микк тоже надел костюм. Он дойдет до двери Комнаты и будет ждать там: не лучшее задание, особенно для молодого дайвера. Но если Микк к этому времени еще не научился терпению, значит, уже никогда не научится. И он клянется, что понимает, как долго ему придется торчать перед этой дверью.
Родерик причаливает скип к стене, чтобы не впихивать его в крохотное пространство. Мы с ним остаемся на борту — следить за происходящим через камеры на костюмах Карла и Микка. В их шлемах имеется также аудиоаппаратура.
Это погружение проходит по строгой программе. Поскольку расстояние между скипом и дверью Комнаты невелико, мы сошлись на двухчасовом погружении: дольше, чем мне хотелось бы, но меньше, чем требовал Карл.
У него уйдет минут пять, чтобы пробраться внутрь, и теоретически столько же, чтобы вернуться. Все остальное время он будет составлять карты и наблюдать. При условии, что оборудование внутри Комнаты работает. Насколько нам известно, никто не потрудился заснять на пленку ее интерьер.
За секунду до того, как надеть шлем, он прикрепляет прибор к ремню. Поскольку мы не знаем принципа работы прибора, то и не хотим помещать его внутрь костюма. Пусть у Карла будет возможно максимальная защита.
Потом он натягивает шлем, такой же надежный, как и костюм: семь слоев защиты, каждый имеет свою функцию, включая прибор ночного видения двойной мощности и компьютеризированные мониторы, проложенные по всей внешней защите. Он вручает мне портативный компьютер, который будет докладывать обо всем, что «видят» камеры по бокам его шлема.