Ко мне подошла Лорен с бокалом в руке.
— Помните ЭРЖ, о которых мы говорили, босс? Пока я колдовала с рецептом ваших нуклеотидов, Грег и Сара переделали ее нательную сетку, и теперь Сара может носить микропроцессоры под пятками. Видите чулки на Саре? — Лорен покачала головой и выпила добрую половину своего мартини. — Так вот, никакие это не чулки. Платье Сары, колготки и туфли — это одна непрерывная трехмерная сетка нуклеотидных молекул, но разные участки этой сетки имитируют различные материалы. Нам пришлось увеличить концентрацию диметилсилоксана в наноткани, окружающей ноги Сары, чтобы полиэтиленовые цепочки, формирующие каблуки ее туфель, обрели достаточную жесткость и могли выдержать вес Сары.
Мне хотелось узнать все подробности, но времени не оставалось.
— Лорен, что произошло в исследовательском центре после того, как я…
— После того как вы перетрудились? — уточнила Лорен, сочувственно предложив эвфемизм. — Как только вас там не стало, мистер Риджфилд убедил совет директоров уволить вас по статье, на основании умственной нестабильности. А Сара теперь новый директор научно-исследовательского отдела.
Сара! Я смотрел на нее через зал, но красавица не обернулась. Она купалась во внимании двух пожилых членов совета директоров, а наноплатье в это время меняло длину и форму декольте, чтобы старые хрычи могли хорошенько рассмотреть их нового директора по науке. Саре вполне хватало управленческих навыков и научной подготовки, чтобы сменить меня, но я помнил, как она улыбалась Барту Риджфилду в лаборатории биохимии. Интересно, была ли Сара ни о чем не подозревающей помощницей Риджфилда, точившего на меня зуб, или же на ноже, который тот вонзил мне в спину, есть отпечатки и ее пальцев?
С политикой я мог разобраться и потом, сейчас меня волновало нечто более насущное. Я махнул Грегу, чтобы он присоединился к нам, а потом спросил его и Лорен:
— Вы мне все еще доверяете?
— Абсолютно, — сказал Грег. Лорен кивнула.
— Тогда слушайте внимательно. Наноткань ведет себя не так, как предусмотрено программами. Я думаю, что она может быть живой.
Лорен уронила бокал. Джаз играл «Дьявола в синем костюме». В дальнем конце зала Сара танцевала под эту музыку, облачившись в облегающее платье из ярко-синего шифона.
— Пока на Саре надета эта штука, ей грозит опасность, но она мне не верит. Вы мне поможете? — Они кивнули. — Грег, проверь, пусто ли сейчас в фойе. Если нет, очисти его. Лорен, скажи Саре, что кто-то важный хочет поговорить с ней в фойе.
— Съемочная группа, — сымпровизировала Лорен. — У них много камер и прожекторов. Они не могут внести аппаратуру в зал, поэтому Саре нужно выйти к ним.
— Отлично. Как только Сара окажется в фойе, ты, Грег, станешь охранять дверь, чтобы никто не смог нам помешать. А я попробую задержать Сару, пока Лорен не отключит АЦП и его блок питания.
— Минуточку, — нахмурилась Лорен. — Если я отключу питание, одежда Сары утратит молекулярную когерентность. И станет жидкой.
Лорен была права — после щелчка выключателя Сара станет совершенно голой, если не считать моноволоконной сеточки под нанотканью. А это плохо — я пришел сюда спасать Сару, а не подвергать ее унижению. — Хорошо, — сказал я Лорен. — Питание не выключай, но будь готова выключить, если возникнет непредвиденная ситуация. А я попробую найти какой-нибудь плащ — на случай, если Саре придется неожиданно обнажиться. По местам!
Лорен и Грег обменялись долгими взглядами, и я догадался, что они сейчас пытаются решить — или я абсолютно прав, или окончательно свихнулся. Ответ я узнал через секунду, когда Грег отправился освобождать фойе, а Лорен пошла заманивать Сару.
Когда Сара вошла в фойе, она снова была одета иначе — в платье пастушки с юбкой-передником — и стала голубоглазой блондинкой. Она выглядела поразительно беззащитной и невинной, и когда я ее увидел, то снова в нее влюбился. Я словно разделился — одна моя половинка хотела встать на колено и сделать ей предложение руки и сердца. И я старался подавить голос второй половинки, которая думала о том, как было бы здорово примерить одеяние Сары.
Я услышал, как Грег щелкнул замком у меня за спиной, запирая дверь.
— А где камеры? — вопросила Сара, оглядываясь, и увидела меня. — Ты! Могла бы сама догадаться! Выпустите меня, или я…
— Сара, ты должна меня выслушать, — торопливо заговорил я, пока она дергала дверную ручку.
— Я ничего не обязана делать. — Обернувшись, она уставилась на меня холодными карими глазами. Темные волосы свернулись в тугой узел, а одежда трансформировалась в голубой костюм-тройку в мелкую полоску, сразу превратив ее в деловую женщину. — Что это ты так всполошился, Нат? Боишься, что я украду твою честь изобретателя наноткани?
— Наноткань небезопасна… — начал я.
— Наноткань — хит сегодняшнего вечера, — поправила Сара. — Каждый в этом зале желает знать, как мой наряд работает и как мы его разработали. Когда эти новости попадут в прессу, акции нашей компании взлетят до небес. Послушай, Нат, мне жаль, что ты потерял работу. На пресс-конференции я намерена объявить тебя автором исходной идеи. Но ты работал по контракту с Маккоркиндейлом, поэтому все патенты и гонорары принадлежат…
— В гробу я видал все патенты! Ты должна снять эту штуковину. Она слишком опасна…
Я потянулся к прическе Сары, намереваясь снять кибернетическую головную ленту. Волосы Сары взметнулись и хлестнули меня по руке, будто плетью. Я невольно попятился, морщась от сильной боли, а нанопарик Сары свернулся в защитный кокон вокруг ленты.
Сара внезапно побледнела:
— Ты не пострадал, Нат? Я этого не делала. Это сделали волосы! То есть мой парик…
Тревога в ее голосе казалась искренней, но верить ей я больше не мог. Развился ли разум в наноткани ее парика или он подчиняется командам Сары? Может быть, она и не отдавала сознательной команды атаковать меня, но наноткань все же отреагировала на какую-то темную мысль из ее подсознания.
— Сара, выслушай меня, пожалуйста, — быстро проговорил я. — Наноткань не подчиняется программам. Она каким-то образом извлекает сведения о новых платьях и тканях из разума того, на ком она одета. А у тебя могут найтись желания, которые ты хотела бы подавить, и…
— Говори за себя, Нат, — оборвала меня Сара. Теперь она стала надменной императрицей и дополнила эту роль платьем в стиле девятнадцатого века и подобием прически Марии-Антуанетты. Платье обзавелось кринолином, который становился все шире, отталкивая меня от Сары. — Мне не нужно подавлять свои желания, Нат. В отличие от одного биохимика, который любит рядиться в женскую одежду. И который угробил свою карьеру, решив искупаться нагишом в лаборатории. — Она по-кошачьи улыбнулась. — Барт был прав, когда предложил мне твою работу, Нат. Ты недостаточно нормален, чтобы…
— Барт?! — рявкнул я, и Сара покраснела, сообразив, что проболталась. У Риджфилда не было полномочий назначать на мое место Сару или кого угодно. Нового директора научно-исследовательского отдела мог назначить лишь совет директоров в полном составе и по результатам голосования. Но весь этот чертов совет лежал у Риджфилда в кармане, рядом с бумажником. — Значит, вы с Риджфилдом спланировали это вместе, Сара?
— Нет, Нат. Ты неправильно меня понял.
Цвет лица Сары за рекордно короткое время изменился от бледного до пунцового, а после этих слов она вдруг стала розовощекой, как невинная девочка. На миг я едва не поддался искушению поверить ей… пока не заметил, как розовая полоска смещается по лицу Сары от челюсти к скулам, выделяя их и придавая ей выражение ясноликой невинности, которое ей понадобилось в подтверждение только что произнесенной лжи. Ее косметика тоже состоит из наноботов! У этой женщины уже не осталось ни единой черточки, которой я смог бы поверить…
— Я правильно тебя понял — в первый раз за все время, — возразил я, наливаясь гневом. — Это ты и Риджфилд, да?
Когда я назвал это имя, произошло нечто странное. На миг весь ансамбль Сары — платье, волосы и даже поверхность ее глаз — замерцал и растворился. И на мгновение Сара оказалась совершенно обнаженной, если не считать моноволоконной сетки, надетой под цифровую одежду. Затем наноткань восстановила молекулярную когерентность, и Сара вновь «оделась». Может, это Лорен что-то сделала с источником питания ее электроники?
Я заговорил еще быстрее:
— Риджфилд с самого начала был против меня, и ты увидела в этом свой шанс. Ты метила на мое место, поэтому влезла к нему в доверие…
И тут Сара меня ударила. Когда она стала замахиваться, в руке у нее ничего не было, но я увидел, как рукав удлинился — несколько слоев молекул переместились. По мере приближения ладони к моему лицу что-то обволокло ее руку, меняя цвет и молекулярную структуру. Черная кожаная перчатка, усеянная острыми металлическими шипами, хлестнула меня по щеке и мгновенно втянулась обратно. Когда Сара отвела руку, ее ладонь снова была свободной. Все произошедшее длилось не более трех секунд.
На щеке выступила кровь. А я гадал — Сара сознательно причинила мне боль или же наноткань воспользовалась ее мыслями?
— Я ни к кому никуда — как ты выразился — не влезала. — Глаза Сары пылали огнем: на поверхности ее контактных линз вспыхивали искорки и язычки пламени. — Я не меньше тебя компетентна, чтобы возглавлять отдел. Даже более компетентна, потому что не чокнутая и не извращенка. Когда Барт… когда мистер Риджфилд выдвинул меня кандидатом на твое место, он предупредил, что кое-кто из более пожилых членов совета директоров может не принять идею о женщине, наделенной столь большой властью. А у меня появилось искушение сказать им правду, Нат: я могу занять твое место, но никто и никогда не сможет надеть твои трусики. — Сара холодно улыбнулась, собираясь нанести окончательный удар. Теперь она была одета как для роли леди Макбет, а длинные черные волосы растеклись по спине. — Слушай, Нат, и слушай внимательно: твою должность мне предложили исключительно на основании моих заслуг. И между мной и Бартом Риджфилдом нет абсолютно ничего, кроме профессионального уважения. Поэтому если у тебя появилась дурацкая идея о том, что я пробилась на самый верх через постель…