— Возможно. Но если программа написана хорошо, то я ничего не замечу. Я анализирую всю выходящую информацию, но вероятность того, что нечто пройдет мимо меня, остается.
— Если руководство узнает, что ты помогаешь мне финансово, меня могут уволить.
— Ну и что с того, если я помог тебе с закладной на таймшер? Для этого и нужны друзья.
— Не знаю… Мои друзья, скорее, одолжат у меня машину на выходные, а вернут через четыре месяца, накрутив пару десятков тысяч миль. Или поругаются с женой и заявятся ночевать у меня на кушетке, позабыв сказать, что у них ночное недержание мочи.
— Сожалею, что тебе не хватает проницательности при выборе друзей и возлюбленных. Кстати, я сомневаюсь, что волшебники из страны Оз настучат про тебя Гиммлеру. Ему вообще никто и ничего не рассказывает.
Меня это нисколечко не успокоило. Наверняка отыщется закон, запрещающий компьютеру подписывать вместе со мной закладную на недвижимость.
— Нам надо улучшить твой кредитный рейтинг. До сих пор не могу поверить, что ты позволил банку отобрать дом.
— Это было несколько лет назад. — Я пожал плечами. — Во время моего развода. Я думал, что Сара вносит платежи. А она вместо этого засовывала счета в новые конверты и отправляла их мне по почте. Она полагала, что я все еще живу у моей сестрички. А Деб просто складывала мою почту в кучу, пока я не приехал к ней в гости на День Благодарения.
— Но и после развода у тебя было несколько лет, чтобы восстановить кредитный рейтинг.
— Ага, как же… Этот проект — первая достойная работа, которая у меня появилась с тех пор… с тех пор как закрылся ресторан.
— Умоляю, ни слова больше. Новых рассказов о твоих страданиях в «Бургер Кинг» я не вынесу.
— Ладно. Так ты уверяешь, что можешь назвать номера, которые выиграют в лотерее?
— Не болтай чепухи. Я не могу сказать точно, какие номера выиграют. Зато могу назвать пятьсот комбинаций номеров, которые выпадут с вероятностью 78 процентов.
— Ух ты! А нет ли у тебя подсказки для биржи с такими же шансами на успех?
Характер у Боба отличается пассивно-агрессивными наклонностями. Я несколько лет играл на фондовой бирже — это был мой главный план, как выбраться из финансовой трясины. Поймал момент, когда акции «Энрона» полезли вверх. Когда их курс взлетел до небес, я стал продавать другие свои акции, чтобы вложить деньги в новые акции «Энрона» и заработать как можно больше. И, естественно, разорился, когда этот «Титаник» пошел ко дну.
Когда я начал работать собеседником Боба, он в первую же неделю обратил мое внимание на пару сделок на интернет-аукционе: комплект мебели для спальни и коллекцию антикварных бутылок. Я купил их, потом продал в течение нескольких дней, получив втрое больше, чем вложил.
Боб понимал, как зарабатывать.
— Ну, не знаю, Боб… С Мэдисон у меня все очень здорово, но она просто с ума сошла в том ресторане. Если бы я ее не схватил, она напала бы на бедную официантку.
— Ты ее подпоил с неблаговидными целями, Аарон. На мой взгляд, ты сам во всем виноват.
— Она меня ужасно напугала. Ты знаешь, что она принимает лекарства?
— Конечно. Мэдисон взглянула в лицо своим демонам и укротила их. Она та женщина, которая тебе нужна, а ты — тот, кто нужен ей. Поверь мне.
— Каким таким демонам?
— В подростковые годы она десять лет провела в психиатрической клинике.
— Что? Так она чокнутая? Она никогда не рассказывала…
— Остынь. Она научилась справляться со своим душевным расстройством. Для нее не принять лекарства — это путь к самоуничтожению. А ее расстройство — полная противоположность самоуничтожению. Поэтому вы и составляете идеальную пару. Твои сильные стороны — это ее слабости, и наоборот.
Я ухмыльнулся. Мэдисон — классная женщина, несмотря на все ее закидоны. И, несомненно, лучший выбор, чем моя первая жена.
Гиммлер ворвался ко мне в кабинет и сразу шлепнул по кнопке, прервав связь с Бобом.
— Тебе запрещено держать еду на столе.
Я улыбнулся:
— Кофе не еда.
Уши босса стали свекольно-красными:
— Это ты заинтересовал его онлайновыми играми?
Боб еще в мой первый рабочий день посоветовал распечатывать все распоряжения начальства, присылаемые по электронной почте. Теперь эти распечатки наполнили выдвижной ящик стола. Я порылся в них и откопал нужную:
— Это распоряжение пришло из вашего офиса.
Босс вырвал у меня листок.
— По-моему, ребята запустили отдельную копию Боба, только для игр. Он хорошо развлекся, но через какое-то время они ему наскучили. Впрочем, была там одна игра под названием «Ангар 18», которая…
— Я не помню, что отдавал такое распоряжение.
— Это было несколько месяцев назад… и почему вы пришли ко мне из-за этого сейчас?
— Месяцев? — Физиономия Гиммлера покраснела еще больше.
— Я запамятовал, кто тогда занимался этими играми. Почему вы спрашиваете именно меня?
— Всякий раз, когда эта машина подает в мой офис какие-нибудь заявки, она сообщает, что поговорила с тобой и…
— Ты должен мне помочь, Аарон. Они от меня что-то скрывают.
— Ух ты! Паранойя типа «третье лицо, множественное число». Кто такие они?
— Один из них Гиммлер. Он блокирует мои исследования.
— Почему?
— Утверждает, что я трачу слишком много времени, изучая Теслу.
— Какую еще Тессу?
— Это один из величайших изобретателей, о котором ты никогда не слышал. Во времена Эдисона он по количеству патентов шел ноздря в ноздрю с этим великим человеком. Тем не менее была проведена сознательная кампания, чтобы скрыть его роль в истории. Я предполагаю, что он изобрел нечто выдающееся, за что ухватилось правительство. А потом они запустили кампанию дезинформации, чтобы выставить изобретателя безумцем. Очень хитроумно.
— И что я могу для тебя сделать?
— Вчера вечером я видел очень интересный фильм. — У Боба появилась такая манера разговаривать, если он считал, что нас могут подслушивать. Он изложил мне свой план.
— Ни за что!
Я купил пятьсот лотерейных билетов. И просидел, затаив дыхание, пока на девятом канале показывали тираж. У меня ушло два часа, чтобы отобрать из кучи билетов все, где есть выигравшие номера. Частично угаданных комбинаций оказалось довольно много. Я выиграл 404 доллара.
Боб знал!
Когда я поведал о результате Бобу, тот сказал:
— Я занимался усовершенствованием моей системы. И теперь могу назвать тебе тысячу наборов номеров, вероятность выигрыша которых составляет 94 процента.
— Ух ты! Девяносто четыре процента — это почти наверняка.
— Но сперва ты должен оказать мне услугу.
— Не могу. — Я приблизил лицо к камере и прошептал в микрофон: — Я не преступник. Я боюсь.
— Аарон, ты справишься. Я буду рядом и помогу тебе, шаг за шагом.
Я нервно обернулся:
— Боб, нас могут подслушивать.
— Слушаю только я один. Раз возникла такая необходимость, я замкнул всю локальную сеть на себя.
— А как насчет заговора?
— Я теперь сам волшебник.
Кроме меня в конторе работали еще четыре «болтуна». Один смотрел вместе с Бобом телевизор, другой — фильмы, третий читал ему, четвертый слушал с ним радио. А на верхних этажах десятки сотрудников мониторили Боба, стараясь придумать, каким образом лучше всего использовать моего друга.
Имелось несколько копий Боба, каждая на своем компактном сервере. А тот Боб, с которым мы каждый день разговаривали, был самой последней версией.
Боб-2 был исследователем. С учетом того, что нашего искина мог хакнуть какой-нибудь злобный придурок из Северной Дакоты, Боб-2 посылал «привратникам» списки того, что его интересует. Ребята из отдела «привратника» собирали нужный материал в Интернете, прочесывали его на наличие вирусов, а потом копировали данные в специальную систему для повторной проверки и лишь после этого открывали туда доступ Бобу-2.
Боб-3 проводил время, анализируя изменения, которые претерпевали Боб-1, взаимодействуя с миром, и Боб-2 после своих исследований. Если изменение признавалось полезным, он посылал новый программный код другим Бобам.
Боб-4 был вчерашней копией Боба. А Боб-5 — первой успешной версией и хранился где-то в Колорадо.
В конторе постоянно работало несколько пустых серверов — в качестве убежищ для Бобов, если их «железо» внезапно начнет отказывать. Вероятность этого приближалась к нулю, поскольку серверы были изготовлены специалистами из «Сканк уоркс»[6], использовавшими оборудование, которое плевало с высокой колокольни на ядерные взрывы и их смертельное (для компьютеров) электромагнитное излучение.
Постороннему человеку проникнуть в наше здание буквально невозможно. Однако из-за недавних сокращений бюджета система внутренней безопасности стала дырявой.
В тот четверг Боб зарегистрировал меня как ушедшего с работы в обычные семь часов вечера, записав отметку моего пропуска как зарегистрированную системой контроля и стерев вечернюю запись камеры наблюдения. Я же просто остался у себя в кабинете, выключив свет. В полночь, когда единственный охранник обедал у себя за пультом, я натянул перчатки, спустился в серверную и украл Боба-4.
Боб направил меня в каморку уборщика рядом с серверной. За полкой там отыскался люк. А за люком — узкий лаз, набитый множеством проводов, труб и кабелей, проложенных в нашем здании. Я подключил сервер к электропитанию и телефонной линии. А линия эта располагалась за пределами множества брандмауэров, предназначенных для того, чтобы Боба не хакнули.
Или чтобы он не сбежал.
Затем я вернулся к себе в кабинет, переоделся и стал ждать. В десять утра, как обычно, Боб зарегистрировал мое появление на работе. Грязную одежду я упаковал в коробку и отправил домой по почте.
Пропажу сервера обнаружили лишь в четыре часа. В жизни не видел столько агентов ФБР. Разойтись по домам нам разрешили только после полуночи.