— Будь, как все.
— Что это значит?.. Сидеть и ждать, когда в небе появится глаз?
— Я не уговариваю тебе смириться с неизбежным. Я предлагаю принять ту реальность, которая есть, — Виктор сделал широкий жест рукой, очертив ею линию горизонта. — Поскольку другой нам не дано. Тот мир, откуда мы пришли, это другая вселенная. Или, если угодно, иное измерение. Для удобства давай называть наш мир Нижним, а тот, другой, Верхним. Мы знаем о существовании Верхнего мира, но пока не имеем возможности как-то на него воздействовать. В то же время обитатели Верхнего мира могут воздействовать на наш мир, но еще не подозревают о нашем существовании.
— Ага, — саркастически усмехнулся я. — А я вот знаю, что сделает один из обитателей Верхнего мира, как только узнает о нашем существовании! Он тотчас же уничтожит нас! Сотрет, как вирусы, из памяти компьютера!
— Точно, — вопреки ожиданиям он не стал спорить со мной.
— Только не надо делать из меня злодея! — взмахнул руками другой Виктор. — Я понятия не имею о том, что здесь происходит!
— Верно, — и с этим согласился абориген. — Но убийство, пусть даже совершенное по неведению, не становится от этого благим делом.
— Мы можем рассуждать об этом сколько угодно, — сказал Витька-творец. — Но разве это что-то меняет?
— Это заставляет нас действовать, — ответил двойник.
— Нуда, конечно! — догадался я. — Существа из Верхнего мира — это всемогущие боги, создавшие Нижний мир. Не имея возможности как-то воздействовать на их поступки, мы принимаем их, как промысел божий. А дабы как-то постараться отсрочить неизбежную кару, поклоняемся божественному глазу в небесах. Верно?
— Ты что, совсем сбрендил? — Честно говоря, я даже не понял, кто из Викторов это сказал.
Хотя, не исключено, что они произнесли это одновременно. Во всяком случае, взгляд у каждого из них был весьма выразительный.
— По-твоему, я настолько глуп, что стану поклоняться самому себе? — Витька ткнул пальцем себе в грудь.
— Но… Я же сам видел, как вы протягиваете руки к небу, когда на нем появляется глаз.
Витьки переглянулись и усмехнулись. Видимо, они дивились моей непробиваемой глупости.
— Ты понял? — спросил абориген у туриста.
— Да, — уверенно кивнул тот. — Я пока только не пойму, откуда вас… нас… столько?
— Мультипликатор, — ответил абориген. — Тот, что установлен в основании пирамиды.
— Но я же замуровал проход к нему!
— А мы его снова открыли.
— И сколько вас… нас… сейчас?
— В этой локации во время последнего явления глаза насчитывалось двести тридцать четыре. Без вас двоих, разумеется.
— В других локациях происходит то же самое?
— Полагаю, да. Ведь все мы мыслим одинаково.
— Верно!
Суборов азартно хлопнул в ладоши. И в глазах его появился блеск, который мог означать одно из двух: либо Витька был голоден, либо в голову ему пришла гениальная идея.
— Расскажите мне, что собой представляет это самый мультипликатор? — потребовал я. — И для чего он нам нужен?
— Мультипликатор — это устройство, которое умножает число наноструктур. Он очень помогает в работе с многократно повторяющимися нанообъектами. К примеру, я мог бы создавать вручную каждую травинку этой локации. Но вместо этого я сделал одну и многократно прогнал ее через мультипликатор. Листья на деревьях, насекомые, камни у нас под ногами — все это создано с помощью мультипликатора.
— А теперь с его помощью ты множишь самого себя.
— Я точно такой же нанообъект, как и все в этом мире…
— Зачем? Зачем это нужно?
— Как тебе, должно быть, известно, Нижний мир устроен так, что находящиеся в нем нанореплики испытывают те же чувства, что и люди, живущие в Верхнем мире, — сообщил абориген. — Пройдет некоторое время, и ты захочешь пообедать, — надо сказать, я к этому времени уже зверски хотел есть. — А между тем здесь нет ничего, пригодного к употреблению в пищу. Или, допустим, я оступлюсь, упаду с лестницы и сломаю руку. В Нижнем мире сломанная конечность никогда не срастется. Но для того, чтобы избавиться от этих проблем, достаточно пройти через мультипликатор, который не просто делает копию нанообъекта, но и исправляет все возникшие в нем дефекты. В результате мы получаем две абсолютно новенькие копии первоначального нанообъекта.
Чтобы осмыслить услышанное, мне потребовалось какое-то время. Пока что я понимал лишь одно: в каждой из локаций созданного Суборовым наномира постоянно множилось число его нанореплик. А вскоре, когда голод станет нестерпимым, я тоже начну самовоспроизводиться. Делением. Как какая-нибудь там амеба. Вот только к чему может привести этот процесс бесконечного удвоения нанореплик?
— Ты хоть понимаешь, что наворотил? — с укоризной посмотрел я на своего приятеля.
Сначала — на одного, затем — на другого.
— Видишь ли, дружище, процесс познания невозможно остановить. Если бы этого не сделал я, это сделал бы кто-нибудь другой. Это как с атомной бомбой. Конечный результат все равно был бы тем же.
— Уверен?
— На сто десять процентов. Может быть, не сегодня, так завтра. В крайнем случае, послезавтра та же самая мысль пришла бы в голову кому-то другому.
— Но тогда это было бы без меня… А что нам делать сейчас?
— Я… — Витька-абориген запнулся и посмотрел на своего двойника. — То есть, конечно, мы создали ситуацию, удивительную во всех отношениях. Мы создали новый мир, новую вселенную, населенную разумными существами. Наш внешний облик— это лишь видимость. На самом же деле наша природа — биологическая и механическая одновременно. Мы нанороботы, созданные на основе фрагментов искусственных ДНК, которые задают не наследственность, а пространственную структуру нашей механической оболочки. То есть по своей природе мы принципиально отличаемся от существ Верхнего мира…
— Быть может, смысл существования человека как раз и заключался в том, чтобы создать новый тип носителя разума, который придет ему на смену! — вставил другой Витька.
— Я тоже думал об этом, — согласился абориген. — Если так, то благодаря нам люди выполнили свое предназначение. А значит, могут уйти.
— Куда? — растерянно брякнул я.
— Со сцены истории, — ответил Витька.
— Я полагаю, не только человек, но вся породившая его природа близится к своему концу, — добавил другой. — В нашем мире биология не нужна.
— Более того, она становится помехой, препятствием на пути совершенствования разума.
И вот тут-то я начал кое-что понимать. Вернее, до меня начал доходить смысл того, о чем легко и непринужденно болтали эти двое.
— Постойте… О ком идет речь?
— О нас с тобой, дружище, — улыбнулся мой Витька.
— Но ведь мы там, — я не очень уверенно указал пальцем на небо.
— В Верхнем, как вы его называете, мире.
— Совсем недавно ты убеждал меня в обратном, — усмехнулся он.
— В том, что ты настоящий, подлинный ты находишься здесь. А там, — он повторил мой жест, — неизвестно что.
— Да, конечно, я сейчас здесь… Но ведь и там, наверху…
Я почувствовал, что окончательно запутался.
Кто я? Где я нахожусь? Что представляет собой реальность? Моя реальность… Та, в которой я существую!
Я посмотрел на людей — или кем они были на самом деле? — сидевших, ходивших, стоявших вокруг. Их было не менее тридцати. Не могу сказать, что каждый из них с интересом прислушивался к разговору, но, несомненно, все они принимали в нем участие. Потому что все двойники или, если угодно, нанореплики Виктора Суборова мыслили одинаково. Они представляли собой единое целое. И их уникальное сообщество все время пополнялось. Все время… Гештальт-организм — вот как это называлось в книгах, которые я читал…
— Я знаю, в чем твоя проблема, — подошел ко мне один из аборигенов. — Ты чувствуешь себя одиноким. Ты еще не проголодался?
— Нет, спасибо, — я сделал шаг в сторону от доброхота.
— Он прав, — обратился ко мне Витька в туристской экипировке, пока единственный в своем роде. — Нам с тобой нужно пройти через мультипликатор.
— Тебя здесь и без того слишком много, — заметил я.
— Меньше, чем хотелось бы, — ответил один из аборигенов.
— А сколько вас должно быть?
— Нас, — деликатно поправил меня другой абориген. — Теперь мы вместе.
— И от этого, дружище, уже никуда не деться, — добавил третий.
— Нас еще слишком мало, — грустно вздохнул четвертый.
— Слишком мало, — согласился с ним пятый.
— Последняя попытка установить контакт опять ни к чему не привела, — сказал шестой.
Хотя, может быть, это снова был первый.
— Так вы все же пытаетесь установить контакт с Верхним миром?
— Ну а как же!
— Для нас это вопрос жизни и смерти!
— Но нас пока еще слишком мало!
Ответы сыпались на меня с разных сторон, так что мне постоянно приходилось вертеть головой. Честно сказать, вести беседу в такой манере не слишком удобно. Поэтому я отыскал взглядом того единственного пока Витьку, которого все еще считал своим.
— Объясни мне толком, о чем идет речь! И не забывай, что я не нанотехнологиями занимаюсь, а сорочками торгую.
— Все очень просто. Каждый из нас представляет собой самоорганизующуюся информационную структуру. Взаимодействуя друг с другом, мы можем организовывать структуры более высокого порядка. Ты видел, как все местные жители разом вскинули руки, когда в небе появился глаз. Как я теперь понимаю, они не осанну ему пели, а пытались войти во взаимодействие с компьютером, что находится в моей комнате и управляет Нижним миром. Компьютерный порт наиболее доступен именно в тот момент, когда наблюдатель из Верхнего мира использует наноскоп. Но пока нас слишком мало и мы не можем создать высокоорганизованную информационную структуру, способную взять под свой контроль компьютер Верхнего мира.
— Ax, вот оно что, — мне показалось, что я наконец-то понял, в чем дело. — И что тогда? Ну, в смысле, после того как мы наладим контакт с Верхним миром? Мы вернемся к своему первоначальному облику?.