— Нет, мэм. Но, боюсь, у меня плохие вести о Хорхе.
— Помер? — спросил мистер Фредсон, глядя в пол.
— Боюсь, что так. Его выбросило на пляж к востоку отсюда.
— Он в море ходил, — сказал Фредсон, покачивая головой. — Чаще в ночную, на подмену.
— Мексиканец, верно? Жена в Веракрусе?
— Ага, он говорил. Посылал домой деньги. Тут у него одно время жили еще двое… славные ребята, рыбаки. Уже съехали.
Маккенна огляделся, соображая. Мексиканка чопорно вышла на кухню, переставила по-другому бумажные тарелки и пластиковые стаканчики из супермаркета и взялась начищать серебристый кофейник из полированной нержавейки. Фредсон вздохнул и сел на маленькую жесткую кушетку. Женщина, судя по одеревенелой спине, едва ли годилась в переводчицы письма из Веракруса. Чтобы вывести ее из ступора, Маккенне пришлось задать правильный вопрос.
— Хорхе был приличный мужчина? Без всякого этакого?..
Фредсон подумал, пожал плечами.
— Как он уйдет в Залив на пару-тройку дней, я туда к нему нет-нет и загляну. Хорхе сам мне это предлагал. Ну дак недавно сунулся утречком, а постель его вся враскардаш.
— Боялся la migra? — Маккенна покосился на женщину. Та бросила притворяться, будто драит кофейник, и уставилась на них.
— Кто ж не боится. — Фредсон выпятил подбородок.
— Я же без того, что Хорхе, мол, нечестный малый, — сбавил тон Маккенна. — Мне бы понять, случайно оц утоп или как.
Фредсон, сплетая и расплетая пальцы, заметил без выражения:
— Нечестный — одно, бесчестный — другое.
Опять тупик.
— Мне надо будет сообщить о его гибели жене. У вас нет никаких его бумаг, которые я мог бы отослать?
Женщина вдруг сказала:
— Documento…
Фредсон уставился на нее и медленно кивнул.
— Ничего не попишешь…
Он привстал и запустил руку в битком набитый шкафчик у задней стенки. Наверняка было бы интересно послушать, как эта парочка завладела трейлером ФАЧС, но Маккенна знал, лучше не искушать судьбу. Фредсон извлек грязный конверт из плотной коричневой бумаги и отдал Маккенне:
— Хранил тут для него. Он, кажись, не шибко доверял тем двоим, которым сдавал место на полу.
Маккенна открыл конверт и увидел внутри кипу разнокалиберных листков.
— Вот спасибо! Я прослежу, чтоб она это получила.
— Откуда вы знаете, где она живет? — спросил Фредсон.
— Нашел адрес. Ну, мне пора…
— А ордер?..
Маккенна медленно улыбнулся.
— Юрист? Подкованный?
Он глянул на женщину и подмигнул. У Фредсона затвердели губы. Маккенна вышел, не сказав больше ни слова.
К дому по хрусткой ракушечной дороге он подъехал затемно. На повороте против света дворового фонаря смутно обрисовались две фигуры на крыльце, на диване-качалке. Маккенна резко свернул под деревья. Ему хотелось зайти в дом и просмотреть полученные от Фредсона бумаги, но он давно приучился к осторожности, а потому, шагая к крыльцу, положил руку на пистолет. Под мимозой остро пахло заливом. Ветер с моря мешал запахи соли, рыбы, мертвых тварей и тварей плодущих. Шелестел на ветру сахарный тростник у дома. Маккенна прокрался на задний двор.
Он неслышно вошел через черный ход. Когда щелкнул выключатель и на крыльце внезапно вспыхнул свет, обе фигуры вскочили. Дениза и его дальний родственник Герб. Вряд ли знакомые друг с другом.
Маккенна отпер входную дверь и впустил их, слегка смущенный тем, как подобрался с тыла. Дениза веселилась от души; Герба, судя по его хмурой растерянности, скорее озадачивало, что тут делает эта женщина. Маккенне тоже хотелось бы это знать. Ему казалось, в предыдущий приезд Денизы он повел себя весьма недвусмысленно. Он не любил напористых дам: многие из них имели виды, во-первых, на его значок, во-вторых, на его пенсию. Он-то вырос в ту пору, когда женщины не набивались в подружки. Старое доброе ухаживание, где ты!
Сердцеедом Маккенна, конечно, не был. В двадцать лет он слышал «Кру-гом арш!» чаще, чем новобранец на плацу.
Он налил гостям по рюмочке и не стал выяснять, зачем здесь Дениза.
После общего обмена любезностями Маккенне пришло в голову, что, пожалуй, нет худа без добра. Герб был в его краях и заскочил повидаться? Отлично. Маккенна осведомился, не узнал ли Герб что-нибудь новенькое, и этого хватило. У Герба включился лекторский режим. Маккенна, развалясь на стуле, с удовольствием наблюдал за Денизой.
— Ну-с, в Интернете чего только не пишут, — увлеченно объявил Герб. — Похоже, перехватив в эфире наши радиограммы, центаврии сознательно прикрыли собственное вещание. Что Земля — живая планета, там сообразили на много сотен лет раньше благодаря исследованиям атмосферы. А еще несколько столетий они строили эти электрические звездолеты.
— Вот это да, — вполголоса пробормотала Дениза.
Герб просиял: аудитория ему нравилась.
— Кое-кто считает их источником происхождения слухов об НЛО!
Дениза заморгала, и ее губы удивленно округлились:
— НЛО?..
— Те, которые мы видим… их не пощупаешь, вот в чем штука. Центаврии заслали их сюда в качестве сигнальных устройств. Накачали в нашу атмосферу каких-то силовых лучей и создали видимость летающих объектов. Радары их засекают, потому что эти изображения ионизируют воздух. Оттого мы и не находим ничего осязаемого.
Маккенна наслаждался.
— Лучи?
Герб кивнул, в его глазах плясали искры.
— Они спровоцировали физические явления сродни атмосферному резонансу. А лучи пускали с нашего же пояса астероидов.
Дениза нахмурилась.
— Но они добрались сюда всего пару лет назад…
— Они еще в сороковые присылали на Землю автоматические зонды. И уже подумывали отправить кого-нибудь из своих совершить посадку, взять пробы. А лучи должны были как-то… ну, не знаю… намекнуть землянам, дескать, что-то происходит.
— Странно, — протянула Дениза. — Ведь «тарелки» похитили кучу людей. И ставили на них всяческие опыты!
Герб презрительно скривил губы.
— Эту ерунду оставьте «Нэшнл Инквайарер», Дениза.
Маккенна улыбнулся, обуздывая клокочущий в горле смех.
— Ты биологию вообще-то учила?
Герб сказал:
— У нас множество обитающих на суше пресмыкающихся и масса рыб. Но немногие виды используют сразу и сушу, и море.
Он вдохнул поглубже, собираясь пуститься в пространные рассуждения, и Дениза торопливо вставила:
— А крокодилы?
Герб моргнул, выдал быструю вежливую улыбку и ответил:
— Биологи считают, на островах у центавриев водились хищные рептилии как «фактор давления отбора». Способность мыслить центаврии развили уже на суше, чтоб опередить этот вид. Кто знает, может, наши гости начинают жизнь личинками в воде, как лягушки?
Дениза, глядя на Герба во все глаза, изумленно сказала:
— Значит, они выводятся из головастиков?
— Не исключаю, не исключаю. — Герб любил обратную связь с аудиторией, но женщины, догадывался Маккенна, редко задавали вопросы с места. Возможно, излишняя вежливость не позволяла им перебивать. — Личинки растут, у них развиваются легкие, потом ноги, потом эти забавные руки-ласты с крупным противопоставленным большим пальцем и, наконец, солидный мозг, чтобы не спасовать на суше перед рептилиями.
Маккенна спросил:
— Получается, наши аллигаторы для них — первые враги?
— Полагаю, да, — согласился Герб. — В окрестностях Дельфиньего острова центаврии точно отнеслись к ним враждебно. Возможно, они, как лягушки, производят на свет весьма многочисленное потомство. Для большинства головастиков выбраться на сушу вовсе не означает выжить, знаете ли.
Дениза бодро сказала:
— Да ведь если детка все-таки выползет на берег, взрослым обязательно придется помогать ей. Защищать от рептилий. Учить делать орудия труда. Сотрудничество — наряду с соперничеством внутри сообщества.
Мужчины дружно посмотрели на нее, и она угадала причину.
— Основной профиль — социология, второй — биология.
Герб уважительно кивнул, глядя на Денизу по-новому.
— Трудно представить, что существа, похожие на лягушек, в силах положить на лопатки крупных рептилий, а?
Дениза хихикнула, азартно блестя глазами, и Маккенна поднялся, чтобы налить гостям еще. К тому времени как он вернулся, те, однако, собрались уходить. Мне пора, сказал Герб, и тут они с Денизой обнаружили, что живут в двух шагах друг от друга (ну вы подумайте, а встретились за тридевять земель), и едва ответили на «до свиданья» Маккенны.
Он смотрел, как они обмениваются у машины телефонами. Стать бы такой же хорошей свахой и для себя…
А что еще у тебя есть в жизни? — явилась непрошеная мысль.
Работа.
О да, бумаги Хорхе.
Хорхе пихал в конверт все подряд. Квитанции, корешки от чеков, смятые записки, какие-то телефоны, мексиканский паспорт с фотографией, очень похожей на труп.
Когда он перетасовывал все это, из вороха выскользнул тоненький квиток. Листок с печатью «Судоходная компания «Залив».
Размещалась судоходная компания «Залив» не так уж далеко. Он отправился туда ни свет ни заря и встречал креветколовов на пристани. По фотографии, предъявленной всем поголовно, никто Хорхе не опознал. Но управляющий, он же владелец судна, седоватый тип по фамилии Рандорф, долю секунды промедлил с ответом. А потом помотал головой.
На обратном пути Маккенна миновал место швартовки «Пшика». Тот возвращался с лова. На носу стоял Мерв Питском.
Непосредственный начальник Маккенны спросил:
— Из ОСР по вашим делам ничего не поступало?
— Нет. — Отдел специальных расследований был печально известен своей перегруженностью и влюбленностью в ФБР.
— Какие-нибудь ППЛ в масштабе штата?
Наиновейшая политкорректная аббревиатура ППЛ (преступления против личности) была призвана оберегать сознание от кровавой действительности и мыслей о бездне.
— Нет.
— Итак, у вас два утопленника, оба выходили в море на рыболовецких судах из одного и того же поселка. Смахивает на серию.
Маккенна постарался изобразить благоразумие: