Я прошептал:
— Послюнявить палец и насобирать на него грязь — это такая человеческая традиция. Наши предки, наверное, так умывались. Ну как? Лучше видно?
У Людочки надулись щеки: кажется, ее чуть не вырвало. Она затряслась и левой рукой схватилась за горло, а правой — за штурвал. Катер накренился, и я отлетел к стене, больно ударившись плечом.
Я стоял у стены, ощущая затылком металлический холод, и смотрел на Людочку. Она закрыла глаза и поднимала катер вслепую.
Загорелось видеоокно. В окне, словно портрет военного инженера Дельвига, возник пожилой усатый мужчина в темно-синей шинели с золотым аксельбантом. За порванным левым ухом военного торчало чернильное перо.
— Позвольте представиться, господа, — сказал мужчина. — Мое имя — Полусвет Леонидович Бояркин, я заместитель начальника крупнейшего в Галактике парка развлечений «Ядерная чума». Спасибо, что посетили наш парк, уважаемые инопланетники! Жаль, что вы так рано покидаете нас. Думаю, вы успели заметить, насколько реально смоделированы последствия взрыва ядерной бомбы в городских условиях…
Я нервно засмеялся.
Людочка, не открывая глаз, переспросила:
— Парка развлечений?
Полусвет Леонидович взял в руку перо. Чья-то толстая волосатая рука из-за края экрана угодливо подала ему лист шафранной бумаги. Полусвет Леонидович макнул перо в чернильницу и размашисто расписался на бумаге.
Он строго посмотрел на Людочку:
— Парк создан не просто так. У него важное предназначение. Он заставляет новоприбывших инопланетников видеть последствия. Чтобы они — вы! — понимали, что так и будет, если вернется Дагон. Каждый — слышите, каждый! — осознавший инопланетник учитывается письменно. Вы все у меня тут. — Полусвет Леонидович постучал пером по бумаге. — Все абсолютно!
Людочка задумчиво прошептала:
— А я ведь почти поверила, что вся моя семья, все мои знакомые умерли…
Полусвет Леонидович коснулся мизинцем аксельбанта и строго произнес:
— Девочка моя, это для вашей же пользы. Как вы не поймете? Недостаточно знать, надо пощупать. — Полусвет Леонидович постучал кончиком пера по экрану. — Блажен тот, кто уверовал без веских доказательств, как говорится в неохристианском Новейшем завете, евангелие от Вебера. Но таких мало, к моему величайшему сожалению…
Людочка открыла глаза и спросила:
— Полусвет Леонидович, вы знаете, зачем мертвецам на могилы приносят крашеные куриные яйца?
Полусвет Леонидович посмотрел на Людочку с изумлением.
Я спросил, чтобы отвлечь его от Людочкиного вопросу:
— А что это за ангелы у вас все время падают? И лошади скачут?
Полусвет Леонидович почесал затылок:
— Нашему парку развлечений надо на что-то существовать. Большую часть прибыли обеспечивает «живая» реклама. Парадизские желтоперые ангелы — часть рекламного блока душистого мыла «Санкутарий». — Полусвет Леонидович достал из-под стола пачку мыла в золотистой упаковке с белыми крылышками и хорошо поставленным голосом произнес: — Мыло «Санкутарий»! Святейшее мыло Галактики! Мы очистим Вселенную от скверны! Наши устои…
Людочка закричала:
— А вы не боитесь уснуть в ванне и утонуть, Полусвет Леонидович?! Вы не боитесь, что мыло забьется вам в рот и вы не сможете дышать?!
Хватаясь за поручни, я добрался до пульта и, извинившись перед господином Бояркиным, прервал связь.
Нас встречала Ярцева. Когда мы с Людочкой выбрались из катера, смеясь и подначивая друг друга, она всплеснула руками и воскликнула:
— Маркин! Людмила! Что с вами такое? Грязные какие! Особенно ты, Людмила, прости господи…
— Кажется, мы нечаянно сели в жерло вулкана, — растерянно моргая, сказала Людочка. — Троглодиты мы глупые. Ладно, я в душ. В душ, в душ, скорее в душ! — пропела она, расхохоталась и убежала. Я остался наедине с Ярцевой и плюшевым мишкой.
Ярцева смотрела на меня.
Я мыслил.
Мишка существовал.
Навигатор сказала, нервно теребя беджик:
— Я знала, что вы быстро вернетесь. Для вас я всего лишь навигатор, важная, но бездушная шестеренка в отлаженном механизме, но, Маркин, я очень хорошо чувствую, как…
Я сказал:
— Ярцева, ты слишком пафосная. Говори попроще.
Она покраснела и опустила голову.
Я хлопнул ее по плечу:
— Ладно, не обижайся, троглодитка. Я пошутил!
Ярцева прошипела сквозь зубы:
— Оставь фамильярный тон, Маркин. Немедленно садись за недельный отчет. И передай шалашовке Людочке, чтобы тоже принималась за работу. Хватит лодырничать. Я доложу капитану, что вы прибыли.
Я отошел от нее. С такой Ярцевой связываться я не рисковал.
Навигатор холодно кивнула и спросила:
— А что случилось с половником, который я тебе подари… который я забыта на кухне?
Я смущенно хмыкнул:
— Маринка его съела.
Ярцева побагровела, ничего не сказала и ушла, громко хлопнув дверью.
Я пошел на кухню, чтоб рассказать печке о наших с Людочкой приключениях на Парадизе. По дороге я встретил Марину. Марина выцарапывала когтем на стене слово «Тотенкомпф». Я, ничуть не удивившись, подошел к инопланетной девочке и присел на корточки рядом. Марина сначала посмотрела на меня угрюмо, неприветливо, но заметно обрадовалась, увидев мишку.
— Это мне? — спросила она требовательно и вцепилась в медведя.
Я сказал:
— Тебе. — И отпустил мишку.
Девочка, брезгливо сморщив носик, приподняла зверя кончиками коготков за лапу и спросила:
— Почему он такой грязный? И что за дурацкая звезда на животе? Ты его в секонд-хэнде покупал?
Я пожал плечами.
— Не помню. Кажется, на барахолке какой-то.
— У него глаза обгорели, — сказала Марина. — Это хорошо. Он не увидит того, что я с ним буду делать. — Она засмеялась счастливым детским смехом: — Какая я все-таки милосердная.
Я улыбнулся.
Она посмотрела на меня исподлобья и сказала:
— Маркин, в благодарность за мишку я открою тебе секрет. Не каждый чужак удостаивается такой чести.
Я сказал:
— Ценю твое доверие.
Маринка сказала:
— В своей сумочке я храню много тайных вещей. И сейчас я достану одну из них. — Она потянула за красный шнурок, стягивавший верх сумки. — Обещаешь хранить в тайне то, что увидишь?
— Обещаю.
Марина испытующе поглядела на меня, кивнула и, порывшись в сумочке, достала самую обычную пластиковую зажигалку.
Она сказала:
— Я использую этот древний артефакт, чтобы сжечь зверя.
Я едва сдержал улыбку и с важным видом кивнул.
— Сначала я вымою медведя, потом растерзаю, а затем сожгу, — заявила девочка.
Я поднялся и сказал, постаравшись, чтобы мои слова прозвучали серьезно:
— Храни тайные вещи как зеницу ока, Марина. Они не должны попасть в плохие руки.
Маринка кивнула и побежала прочь, укачивая мишку и напевая:
Sch, kleines Baby, weirinicht mehr, die Mami
kauft dir einen Teddybar.
Und wenn der Teddybar nicht mehr springt,
kauft dir die Mami einen Schmetterling.
— Гражданин Маркин! — послышался из кухни печкин голос. — Это ты там шумишь?
Я сказал:
— Ну, почти.
Печка сказала:
— Подойди сюда! У меня к тебе есть важный разговор.
Я сказал:
— Иду!
И пошел.
Печка погрозила мне дверкой за то, что я пришел на зов недостаточно быстро, и заявила:
— Выпороть тебя надо, гражданин Маркин.
Я удивился:
— За что?
Печка вздохнула:
— Ладно, живи. Чего молчишь? Рассказывай, как слетали.
— Прекрасно слетали, — не задумываясь, ответил я. — Отдохнули, развеялись.
Печка спросила:
— На лыжах катались?
Я вздохнул:
— Хотели, но сала не хватило, чтобы лыжи натереть. А без сала, сама знаешь, лыжи плохо скользят. Ничего, не в лыжах счастье. Парадиз — чудесная планета и без лыж. Там мужья никогда не…
Печка сказала, нетерпеливо хлопнув меня по ноге дверцей:
— Бреда о сале мне вполне хватило. Да и о мужьях в винегрете ты рассказывал раньше.
Я сказал:
— Ты не дослушала! Мужьях в ножах и…
ПОГ-2 сказала:
— Достаточно! Хорошо слетали и ладно.
Я продекламировал:
— Ножи в мужьях и ложки в винегрете!.. Похоже на одностишие, правда?
Печка грустно хлопнула дверцей и прошептала:
— Пока ты развлекался и сочинял одностишия, забыв о друзьях, у нас приключилась беда.
У меня кольнуло под ребром:
— Что-то с капитаном? Сердечный приступ? Некому управлять кораблем?
— Типун тебе на язык, Маркин! Нет, с капитаном все в порядке. Но беда приключилась не менее жуткая.
Я схватился за голову:
— В чем дело, печка? Выкладывай!
Печка выждала паузу для пущего драматического эффекта и заявила:
— Пока я занималась самосозерцательством, пропал противень!
Я с трудом удержался на ногах — драматический эффект получился неистовой силы.
— Боже мой… утром он был на месте! Я сам видел! Как же так?
Печка негодовала:
— Какое-то подлое животное похитило его! Сперло, если быть точнее! Похищают умные, образованные люди. Эту негодную тварь язык не поворачивается назвать образованной… да и нет у меня языка. Что же это творится, граждане?! Ни на секунду отвлечься нельзя! Вредители тащат всё, что плохо лежит!
— Есть подозрения, кто мог это сделать? — спросил я, без сил опускаясь на стул.
— В том-то и дело, что нет! И поэтому ты должен немедленно взяться за расследование.
Я схватился за голову:
— Но как? Я не детектив! Нет у меня детективного образования!
— Многие великие люди в ответственный момент проявляли чудеса эрудиции и дедуктивного мышления, — заявила печка.
Я от удивления раскрыл рот:
— И повара?
Печка кивнула дверцей духовки:
— Тем более повара. Твоя работа, Маркин, очень похожа на работу детектива. В каждом блюде при минимуме продуктов, этих поварских заменителей улик, ты ищешь и находишь вкус, заменитель убийцы. Я не говорила этого раньше, но ты талантливый заменитель детектива.