— Ничего удивительного, — согласился Чивиан. — Ведь люди как вид живых существ сформировались в тропическом поясе старой Земли — планеты с умеренными сезонными колебаниями. Но говорят, что даже там люди, жившие в высоких широтах, всегда чувствовали, когда после зимы продолжительность светового дня начинала расти.
— Мы не на старой Земле, а на Земле-2. К чему вспоминать о планете, которую никто из нас никогда не увидит?
Услышав этот хорошо знакомый, хотя и наполовину забытый голос, Фом резко обернулся.
Она стояла перед ним в потускневших, погнутых доспехах, небрежно опираясь рукой в перчатке на груду книг. Позади нее выстроились в ряд несколько воинов, в основном женщин с обветренными, загорелыми лицами, с кожей, покрытой шрамами или следами жестоких укусов мороза. Двое солдат-мужчин держали в руках чадящие факелы, но Фом даже не задумался, зачем они нужны при ярком свете дня.
— Ксайя!.. — Фому хотелось броситься к жене, обнять, прижать к себе, но он не мог заставить себя даже сдвинуться с места. Ему мешали и неподвижно застывший ректор, и раскинувшаяся внизу стройка, которую он начал без Ксайи.
Макса подобные мелочи не смущали. Бросив Стэндиша, он подбежал к матери.
— Мама!.. — Они обнялись, хотя Ксайя, похоже, была в легком замешательстве. Она явно не ожидала увидеть сына таким — выросшим, возмужавшим.
— Ты вернулась! А где остальные, Мэнда, Тейф?
— Они погибли, — негромко ответила Ксайя. — Оба отдали свои жизни, спасая меня от неминуемой смерти. Без них я бы никогда не достигла цели. — Она устало улыбнулась. — Немало солдат и матросов погибли на обратном пути — они утонули, когда мы сплавлялись на плотах через речные пороги. Тейф предупреждал меня об опасности, но я не послушалась и сейчас жалею об этом, хотя… хотя, возможно, иного выбора у меня не оставалось. Из двух моих кораблей назад вернулась только «Кора». Второе судно попало в шторм и разбилось о скалы, а люди… многие пошли ко дну, а те, кто сумел добраться до берега, были съедены дикарями. В общем, путешествие обошлось нам недешево, — добавила она и повернулась к мужу и ректору. — Если хотите узнать подробности — расспросите Чана Гила, ученого из Арарата. Он отправился с нами и записывал все, что происходило во время нашего похода. По-моему, Чан и сейчас записывает… — Ксайя ухмыльнулась. — Эту повесть стоит прочесть, — добавила она, презрительно поглядев на стопку Книг Основателей, — ведь в ней отражена история нашего мира, наших достижений, а не далекое, никому не нужное прошлое.
Пока она говорила, остальные парламентарии и ученые подошли ближе, образовав подобие полукруга, который с трех сторон охватывал Ксайю, Фома, ректора и Книги. Парламентарии вполголоса переговаривались, пораженные вызывающим тоном Госпожи. Даже рабочие, заметив, что на склоне что-то происходит, прервали работу и замерли, опираясь на свои инструменты.
Фом сделал шаг вперед и снова замер в нерешительности, с некоторым опозданием осознав, что сегодняшняя встреча превращается в некий поворотный пункт, который не только изменит их отношения с Ксайей, но и повлияет на характер совместного управления страной. Рука его непроизвольно поднялась и нащупала Четырнадцать Сфер, висевших у него на шее как ожерелье. Он, впрочем, тотчас опомнился и отдернул руку.
— Я ждал тебя, Ксайя, каждый день ждал… Мне тебя очень не хватало.
— Я знаю… — Ее тон показался Фому искренним.
— Но ты все не возвращалась и не возвращалась. Я не мог с тобой посоветоваться и поэтому откладывал большинство государственных решений насколько мог, но…
— …Но только не это, — закончила она, поглядев на готовое хранилище.
Фом почувствовал, как внутри него закипает гнев.
— Ты столько лет провела вдали от Зиландии. Никто не знал, вернешься ли ты… — Он снова поднял руку и поправил высокий воротник мантии, словно ему вдруг стало душно. — Нужно было принимать решение. Ректор и другие ученые сумели меня убедить…
— Значит, они все-таки рассказали тебе о том, что может случиться с нашей планетой? Угол наклона ее оси изменится, и тогда человечество ждут страшные катастрофы… Да, я тоже об этом слышала.
— Я рассчитывал, что ты вернешься домой после победы над Бритонией, но тебе захотелось попутешествовать…
— Я не просто путешествовала. Мне хотелось отыскать…
— …Город Мертвых, — вмешался ректор и усмехнулся. — Только глупец способен отправиться за тридевять земель, руководствуясь самой обыкновенной фантазией.
Среди парламентариев и ученых возникло движение, но Ксайя, к великому облегчению Фома, никак не отреагировала на оскорбление.
— И что же вы отыскали на безлюдных равнинах севера, Госпожа?
— Я нашла Город, — спокойно ответила Ксайя, и толпа дружно ахнула. — Да, я нашла и Город, и самих Мертвых — то, что от них осталось. Их мысли, идеи, идеалы и философия — все это и многое другое заморожено, законсервировано в зданиях и проспектах Города, который целиком состоит из пур-пура. Больше там ничего нет. Мертвые ждут, пока люди полностью исчезнут с лица планеты, чтобы вновь заполнить наши города и наши поля своей пур-пурной слизью. Ну а пока они спят — и грезят о былом величии, которое закончилось полмиллиарда лет назад… А мы не меняемся! — добавила она вдруг изменившимся голосом, и одним движением сдернула с шеи Фома ожерелье Сфер, разорвав соединявший их шнур. — Вот величайшая наша драгоценность: реликвия, игрушка, оставленная нам Основателями. Мы слишком привыкли жить с оглядкой на предков. Вместо того чтобы строить новые города и рожать детей, готовясь встретить грозное и опасное будущее, зарываемся в землю, чтобы сберечь мудрость давно умерших людей. — Ксайя усмехнулась. — Пора забыть о них! — воскликнула она еще громче. — Забыть об Основателях, о Мертвых, о миллиардах людей, которые умерли еще на старой Земле! Их знания и опыт способны сокрушить нас, словно мы плесень на ступнях мраморного колосса. Прошлое должно оставаться в прошлом; единственное, что имеет значение и цену, — день сегодняшний и день завтрашний. Вот почему я заявляю вам: никакой Библиотеки не будет. Я запрещаю строить ее здесь, ректор Чивиан.
Ректор снисходительно усмехнулся.
— Только на строительство фундамента было потрачено немало усилий и средств. Если Библиотеки не будет, неплохо было бы использовать его каким-нибудь иным способом. Вероятно, у вас есть какие-то идеи, Госпожа?
— Есть. Я предлагаю воздвигнуть на этом месте памятник мне — первой настоящей героине Земли-2. Это, во всяком случае, будет лучше любого монумента в честь Основателей и давно потерянной старой Земли.
— Ваше непомерное честолюбие и самонадеянность просто нелепы. Нелепы и смешны!
Теперь уже Ксайя осклабилась.
— Очень может быть, ректор, может быть… — С этими словами она выхватила у ближайшего воина факел и поднесла к Книгам Основателей.
— Не-ет!!! — Чивиан бросился к Книгам, намереваясь закрыть их собой, но воины без труда оттеснили его в сторону. Сухие, как порох, древние фолианты занялись в одно мгновение.
Фом был потрясен действиями Ксайи, и в то же время он чувствовал, как при виде пылающей бумаги и отчаяния ректора в глубине его души растет какая-то мрачная радость.
— Значит, это правда, старый ты дурак… — констатировал он, глядя на бьющегося в руках воинов Чивиана. — Это и впрямь были единственные экземпляры.
Сквозь толпу, размахивая костлявым кулачком, пробился Ян Стэндиш.
— Что вы наделали, Госпожа?! Это чудовищное преступление, которое грядущие поколения будут вспоминать даже спустя столетия!
— Ты прав, ученый. Грядущие поколения действительно будут вспоминать мое «преступление» с благодарностью, ведь я только что их освободила. Неужели вы при всем вашем уме и познаниях не понимаете, что мы — космические сироты? Старой Земли больше нет, Земля-2 нас отвергла, что касается Основателей, то для них наша цивилизация была всего лишь целью, которой нужно достичь во что бы то ни стало. Сами по себе мы не представляли для них никакой ценности. Я это изменила. Начиная с сегодняшнего дня мы будем строить наш мир таким, каким мы хотели бы его видеть, таким, каким он нам нужен. Вот увидите: очень скоро Зиландия станет центром могущественной империи, которая объединит не только государства Архипелага, но и города Пояса, и протянется так далеко на юг и на север, куда не заходил еще ни один человек.
Ректор издевательски захохотал.
— Амбиции, амбиции… Ну, построите вы свою империю… И что с ней будет, когда начнутся наводнения, землетрясения, извержения вулканов?
— Ничего. Мы выживем и начнем сначала. — Ксайя подняла вверх руки. — Пусть начнутся потопы и ураганы, они очистят нас от гнили прошлого!
— Вам это не удастся, Госпожа! — Чивиан снова рванулся и едва не освободился из рук воинов. — Ваши амбиции приведут лишь к войне, истребительной войне!
При этих словах несколько парламентариев и ученых бросились вперед, чтобы заставить его замолчать, остальные, напротив, приняли сторону ректора. Взметнулись кулаки, но их удары были слишком неумелыми и слабыми — никто даже не упал. К огромному изумлению Фома, в самом центре волнующейся толпы он увидел Макса.
— Нет! Не надо драться! — выкрикивал юноша. — Подумайте об Основателях! Их Книги сгорели, и с этим уже ничего не поделаешь. Но что бы ни ожидало нас в будущем, мы должны готовиться к этому вместе, сообща! Именно этого хотели от нас Основатели. Так пусть же благодатный мир будет их последним даром нам — их потомкам.
Ксайя тем временем подошла к Фому.
— Какой он уже… взрослый, — проговорила она с кривой улыбкой и снова замолчала. Некоторое время они так и стояли — ни врозь, ни вместе. Наконец Фом сказал:
— По-моему, нам с тобой тоже не помешает немножечко благодатного мира…
— Да. — Ксайя кивнула. — Но сначала мне понадобятся горячая ванна и смена белья.
— Это легко организовать. — Фом кивнул. — А что потом? Начнешь проектировать собственный памятник?
— Насчет памятника я, конечно, шутила. Хватит с нас мифов и легенд, пора заняться настоящим делом, ведь нужно успеть еще так много!.. Кстати, ты, кажется, хорошо знал Тейфа? Не подскажешь, как мне найти в Швейном квартале некую особу по имени Белла?..