ь свою.
В связи с евгеническим прорывом нельзя в очередной раз не вспомнить и братьев Стругацких. Ведь описанная ими в цикле о Полдне бактерия жизни — не что иное, как тот самый чапековский эликсир-ингибитор, действующий на микробиологическом уровне. Причем индивидуум, приобщившийся к этой биотехнологии, приобретал не только существенное продление жизни, но и потрясающие способности к регенерации, а также почти абсолютный иммунитет к болезням.
В конечном счете научные разработки биологов в области евгеники породили люденов. Тех самых сверхсуществ, о появлении которых мечтали персонажи Георгия Гуревича.
Современные авторы склонны описывать регулярное комплексное омоложение тканей и органов. При проведении операции используется целый букет прорывных технологий. В цикле романов «Песни Гипериона» Дэна Симмонса один из центральных персонажей, поэт Мартин Силен, неоднократно подвергает себя так называемой поульсенизации — полному омоложению организма. Таким образом он проживает около семисот лет. «На вид Мартину Силену было около шестидесяти, но Консул заметил предательскую синеву на шее и ладонях поэта и заподозрил, что тот уже не раз омолаживался». В состав мероприятий, продлевающих жизнь по рецепту Симмонса, входит глубокая заморозка (так называемая «криогенная фуга»), палеореконструкция зубов и ногтей, а также непременное глобальное очищение организма.
Сходные методы применяются и в романе Брюса Стерлинга «Схизматрица» (1985). Процедура омоложения называется демортализацией и может быть проведена тем или иным курсом в зависимости от физиологических параметров пациента: «Гормонотерапия плюс вымывание свободных радикалов антиоксидантами. Быстро и грязно, зато это вернет вам живость». Главный герой романа Абеляр Линдсей приходит в пункт демортализации: «Эту встречу Линдсей откладывал, сколько мог. Но теперь ему уже недостаточно было одних ингибиторов да диеты. Ему шел шестьдесят девятый год». Острый соус из неустроенности, раздолбайства и высоких технологий, опустившихся в самые низы, придает роману Стерлинга иллюзию правдоподобия. По сравнению со светлыми сказками советских фантастов этот причудливый мир, разделенный на шейперов и механистов, кажется более реальным и взрослым.
Однако истина о будущем, скорее всего, лежит где-то на полпути от одного полюса к другому.
Раздался девы жалкий стон,
Падет без чувств — и дивный сон
Объял несчастную крылами.
Рассуждая о продлении жизни в НФ-прозе, необходимо вспомнить еще один рецепт, регулярно предлагаемый фантастами. Речь идет об управляемой летаргии. Анабиозные камеры на космических кораблях настолько распространены в фантастике, что приводить примеры — терять время. Цель замораживания астронавта очевидна: сохранить его работоспособность к моменту достижения звездолетом намеченной цели. Ведь полет на досветовых скоростях обещает быть очень долгим.
Молодость организма в этом случае сохраняется за счет временной стагнации всех жизненных процессов. Вас просто «выключают», точно телевизор или утюг из розетки, чтобы активировать через десятки и даже сотни лет.
Проблема здесь заключается в том, что объективного времени, покуда вы прохлаждаетесь в банке со льдом, может пройти сколько угодно, но ваша биологическая программа будет выполнена в той же внутренней хронологии, что и раньше. Иными словами, ваше субъективное бытие не продлится ни на день. Впрочем, для жителей погибающей планеты Той из романа «Темпоград» (1980) Георгия Гуревича замедление времени позволяет отсрочить неминуемую гибель, выработать решения для спасательной операции и даже открыть новую форму жизни!
Сегодня существует возможность подвергнуть тело заморозке ради путешествия в будущее. На такой шаг могут пойти либо отчаянные, либо отчаявшиеся люди. Слишком большой риск связан с этой авантюрой. Подобные предприятия скорее напоминают мошенничество в духе последователей Гальвани.
Но даже если погруженный в летаргию человек, очнется, то нет никаких гарантий, что он не окажется, например, на дне океана или в эпицентре боевых действий, как это произошло в фильме «Бегство мистера Мак-Кинли», снятом по сценарию классика советской литературы Леонида Леонова. Правда, герою фильма повезло, и его злоключения оказались всего лишь сном. Однако для тех, кто всерьез решил отправиться в будущее через заморозку, — это билет в один конец.
Другой проблеме, связанной с долговременной изоляцией, посвящен рассказ Георгия Мартынова «Гость из бездны» (1962). Герой Советского Союза Дмитрий Волгин, воскрешенный потомками, не может обрести свое место в новом мире. Вырванный из родной эпохи невольный путешественник во времени чувствует себя глубоко несчастным и снова оказывается на грани гибели. Похожие проблемы испытывает и астронавт Эл Брегг из романа «Возвращение со звезд» (1961) Станислава Лема. Пойманный в ловушку времени релятивистским эффектом, он возвращается на Землю через 127 лет после старта и неизбежно становится изгоем в обществе будущего.
Этот пример вплотную подводит нас к вопросу о необходимости бессмертия для каждого отдельно взятого человека. И дело здесь не в дороговизне технологий и не в религиозно-этических табу, которые обыватели прекрасно научились игнорировать. Нет практически никаких сомнений и в том, что продление жизни, скорее всего, осуществимо с технической точки зрения. Сегодняшние достижения науки в смежных областях (обширная работа в области генной инженерии, протезирование и замена органов, микрохирургия и нанотехнологии) позволяют говорить о том, что уже достаточно скоро критическая масса изобретений сформирует условия для существенного прорыва в этой области.
Продление жизни — это прекрасно. Но, оставаясь на поле фантастики, зададимся вопросом: насколько изменится наш внутренний мир от встречи с вечностью? Удастся ли выработать привычку к этому состоянию у тех, кто генетически запрограммирован на смерть? Не превратимся ли мы под воздействием прожитых столетий в чудовищных свифтовских струльдбругов?
Наверное, далеко не каждый человек будет способен принять эликсир и легко идти по дороге без конца. Возможно, что предрасположенность к бессмертию будут определять при помощи тестов и медицинских изысканий. Счастливчики (хотя уместно ли их так называть?) приобщатся к вечности. Все прочие пойдут тропой предков, уверенные, как и римский трибун из рассказа Хорхе Луиса Борхеса «Бессмертный» (1947), что «смерть (или память о смерти) наполняет людей возвышенными чувствами и делает жизнь ценной».
РЕЦЕНЗИИ
Елена ХАЕЦКАЯ
ПАДЕНИЕ СОФИИ
(русский роман)
Луганск: Шико, 2010. — 456 с.
(Серия «Антология мифа»).
2000 экз.
Роман Елены Хаецкой вновь погружает читателей в пленительный мир «корнета Ливанова» — историю русского будущего, декорированного стилем отечественной классики времен М.Ю.Лермонтова и картинами усадебного быта. В книге немало портретов всякого рода ярких чудаков, словно шагнувших из XIX столетия в XXII, миновав «свинцовые мерзости» века XX. Они разговаривают, мыслят и совершают поступки примерно так же, как это происходило на страницах «Героя нашего времени».
В отличие от предыдущих текстов «ливановского» цикла, здесь основным местом событий является Земля. Разыгрываются два действа: во-первых, детективное расследование о похищенных инопланетянах, наполненное мягкой иронией и какой-то доброй снисходительностью автора к своим героям, к их слабостям (если в нужный момент они способны проявить нравственную силу); во-вторых, история падения девушки-сироты Софьи Думенской, обманутой бесом. А в том, что странное существо, получившее от нее имя Харитин, происходит из бесовской братии, — нет никаких сомнений.
История Думенской страшна. Живая человеческая душа, замерзшая от невнимания и жестокости ближних, попала в тиски прелести, бьется в них, мучается, но выбраться не может. Все доброе, что есть в этой душе, с ходом времени искажается, темнеет. Ничего более мрачного, безнадежного нет во всем творчестве Хаецкой. Жизнеописание Думенской — большая творческая удача, хотя и пробирает холод от спокойной, обытовленной истории альянса неглупой девушки с нечистой силой…
Впрочем, падение героини хотя бы послужило уроком для ее соседа, местного землевладельца, доброго и несколько безответственного человека. Зная, во что превратилась Думенская, он вышибает Харитина из дома, когда тот пытается найти в нем новую жертву. Собственно, это урок на все времена…
Дмитрий Володихин
Максим ХОРСУН
СОЛДАТЫ ДАЛЕКОЙ ИМПЕРИИ
Москва: Эксмо, 2010. — 384 с.
(Серия «Абсолютное оружие»).
6000 экз.
Герой книги — судовой врач на броненосце «Кречет», — подобно свифтовскому Гулливеру, оказывается в странном мире, населенном причудливыми и чудовищными созданиями. Вместе с доктором в небывалый вояж отправляются потенциальные пациенты. Команда бравых балтийцев оказывается на Марсе. Рядом с крепкими ребятами в тельняшках стоят одинокий воин Джон Картер из Марсианского цикла Эдгара Берроуза, дуэт англичан из «Машины пространства» Кристофера Приста и бесстрашные рыцари из «Крестового похода в небеса» Пола Андерсона.
Роман является первой частью дилогии об инопланетных приключениях русских моряков, но посвящен вовсе не чуждым созданиям (их здесь в достатке), а людям. Автора в первую очередь занимают реакция героев на экстремальные условия, их унижение и боль. Пожалуй, в этом акцентировании внимания на насилии кроется основной недостаток текста. Ведь для того, чтобы проиллюстрировать мытарства героев, совсем не обязательно создавать столь причудливые условия. Герои Хорсуна должны сделать выбор: сохранить или отринуть человечность. Вот тогда и начинается настоящий экшен с пальбой, ночными вылазками и боевыми подвигами. Любитель боевой НФ облегченно выдыхает. Однако писатель не изменяет своему натуралистичному стилю. Эта история могла бы показаться совершенно безрадостной, если бы не короткие передышки в духе Жюля Верна, которые устраивает персонажам и читателям автор.