ставника. В мире Дерлета безжалостная игра космических сил преображается в почти фэнтезийную борьбу добра со злом, в которой судьба человека не столь уж ничтожна. Однако как раз эти изменения сделали Лавкрафта, при жизни не слишком популярного, культовым автором. Репутацию его как «отца литературы ужасов» создал именно «посмертный соавтор». Удачно вписавшись в интерес к мистике и фэнтези, Дерлет положил начало многолетней славе «Мифов Ктулху» и их создателя.
Сергей Алексеев
РУССКАЯ ФАНТАСТИКА-2011: Сборник
Москва: Эксмо, 2011. - 736 с.
10 000 экз.
Ставший традиционным ежегодный сборник фантастики от «Эксмо» представляет наряду с уже знакомыми читателю «Если» рассказами Евгения Лукина «Попрыгунья-стрекоза» и Натальи Резановой «Печальный остров» «контрпрогрессорскую» повесть Виталия Каплана «Трудно быть чертом», притчу Марины и Сергея Дяченко «Жук», рассказы Олега Овчинникова и Василия Головачева. Ну а еще в таких антологиях обычно обкатывают свои тексты более молодые или менее известные широкой читательской публике (но знакомые фэндому) авторы.
К сожалению, почти половину довольно толстой книги (это, пожалуй, один из главных недостатков подобных сборников) составляют тексты, которые открытием года явно не станут: идеи, положенные в основу рассказов, мягко говоря, не новы. Пожалуй, пора бы и задуматься, почему так часто фантасты из всего спектра идей и способов изложения выбирают самые тривиальные.
Тем не менее, помимо нескольких ожидаемых удач мастеров, нам предстоит и неожиданное открытие: сборник в буквальном и переносном смысле открывает повесть «Прощание с Баклавским» — «фрагмент романа-мозаики „Кетополис: Киты и броненосцы“ некоего Грэя Ф.Грина «в пересказе Ивана Наумова». Если перед нами действительно фрагмент некоего совместного (или в одиночку задуманного и выполненного) проекта, то читатель в скором времени может получить текст, обещающий стать этапным для развития отечественной фантастики. Как можно понять на основании предложенного фрагмента, мы скоро получим собственный стильный стимпанк, возможно, опрокинутый в будущее и наложенный на сложную и лишь частично приоткрывающуюся в данном фрагменте геополитическую карту мира.
Хотелось бы также обратить внимание читателя на забавную, печальную и несколько мизантропическую интерпретацию «Собачьего сердца» Александра Сивинских. «Четырнадцатый», несмотря на ряд логических нестыковок, один из самых запоминающихся рассказов сборника.
Мария Галина
Джон Р.Р.ТОЛКИН
ЛЕГЕНДА О СИГУРДЕ И ГУДРУН
Москва: ACT,2011. - 416 с.
Пер. с англ. С Лихачевой, М.Артамоновой.
35 000 экз.
В постоянном обновлении списка неизвестных и неизданных текстов Профессора давно нет ничего необычного. Разбор архивов писателя его сыном К.Толкином продолжается не одно десятилетие. Подавляющая часть написанного, увы, так и осталась в черновиках (не исключение, между прочим, и знаменитый «Сильмариллион»). Так что для желающего понять Толкина глубже знакомство с этим материалом неизбежно.
«Легенда о Сигурде и Гудрун» — во многом уникальный текст. Во-первых, это единственная из больших поэм Толкина, которая была им завершена, в отличие от писавшихся примерно в те же 1920-е поэм на «средиземские» сюжеты. Во-вторых, это вообще одно из немногих крупных произведений, завершенных писателем и в то же время оставшихся у него «в портфеле». Когда же много лет спустя Толкин задумался о публикации, искомый «портфель» оказался утерян. Наконец, «Легенда…» представляет собой не фрагмент «Легендариума», а обработку древнего германского эпоса. Это самая масштабная из таких обработок, предпринятых Толкином за долгую научно-литературную жизнь.
Впрочем, видеть в «Легенде…» просто пересказ трагического сказания, известного нам по «Старшей Эдде» и «Песни о Нибелунгах», — непростительная ошибка. Толкин не был бы собой, если бы не наделил свои «Новые песни» современными смыслами. Убеждения автора, во многом противоречившие мрачному пафосу языческого эпоса, то и дело прорываются в текст. И многие тончайшие нити связывают мир «Легенды…» с еще не получившим этого названия Средиземьем. Неудивительно — ведь мотивы древнего эпоса уже тогда стали опорой для создания мира Толкина. И само написание «Легенды…», вне всякого сомнения, явилось важным этапом в сотворении собственной мифологии, позволявшей автору выразить свои взгляды на мир, в котором существовал писатель.
Сергей Алексеев
Анна КАВАН
ЛЁД
Москва: Ad marginem,2011. - 288 с.
Пер. с англ. Д. Симоновского.
3000 экз.
Брайан Олдисс причислил Каван к великим мастерам НФ, а Брюс Стерлинг назвал «Лёд» шедевром жанра «слипстрим»… Теперь роман добрался и до нас.
Из-за взрыва некоего «ядерного устройства» происходит смещение полюсов и изменение климата. Но посткатастрофический ледяной мир — лишь декорация истории маниакальных поисков одним из главных персонажей девушки-психопатки с белыми волосами… В странном мире романа-завихрения реальность для героя — что-то вроде неизвестной величины: «У меня возникло удивительное ощущение, что я живу одновременно в нескольких измерениях, и измерения эти, находя одно на другое, создавали невообразимую путаницу».
Роман изобилует странностями: у персонажей нет имен (одного из вечного треугольника называют просто Правителем), хронотоп не локализован, главный герой подвержен «видениям», неожиданно врывающимся в текст и затем бесследно рассеивающимся — и никаких тебе «научных» объяснений… Это и есть «слипстрим», где обостренные чувства гораздо важнее логики причинно-следственных связей. Пусть человечеству с его безумной страстью к гибели «пришел конец», но мы-то еще живы! «Надо было снова пускаться на поиски. Снова и снова — это было похоже на проклятие».
Многое прояснится, если хоть немного познакомиться с жизнью автора незаурядной книги. Элен Эмили Вудс Эдмондс (1901–1968) употребляла наркотики более сорока лет, лечилась в психиатрических больницах, была склонна к суициду, умерла от передозировки, но тем не менее написала двенадцать книг реалистической и сюрреалистической прозы, а также с успехом занималась живописью, фотографией, дизайном и путешествовала по всему миру. Кстати, Анна Каван — это имя героини романа «Оставьте меня в покое». Незадолго до Второй мировой войны писательница утвердила это литературное имя в своем гражданском паспорте. «Сестра Кафки» — не зря ее так называли!
Валерий Окулов
Келли ЛИНК
МИЛЫЕ ЧУДОВИЩА. Сборник
Москва: Livebook — Гаятри,2010. -400с.
Пер. с англ. И.Копыловой и др.
3000 экз.
Десять повестей и рассказов сборника успели собрать впечатляющий букет наград: две «Небьюлы», одну «Хьюго», Всемирную премию фэнтези и премию Британской ассоциации НФ. Согласитесь, не всякий автор, еще не успевший обзавестись званием живого классика, может похвастать такой коллекцией!
В жанровом отношении — преимущественно фэнтези и хоррор, хотя есть в книге и традиционная НФ. Это повесть «Серфер», которая рассказывает о будущем, когда от США отделились несколько штатов…
Героями рассказов Линк чаще всего оказываются эдакие фрики. В жутковатом рассказе «Не та могила» герой кладет в гроб умершей подружки свои стихи, а потом раскапывает могилу, чтобы забрать собственные творения. Хоррор в чистом виде демонстрирует повесть «Магия для чайников». Блестяще закручен сюжет в рассказе «Шляпа Специалиста» об игре двойняшек в «мертвых», происходящей в очень старом доме. Литературными забавами и сюжетными головоломками наполнена повесть «Милые чудовища».
Но есть в сборнике и классическая литературная сказка «Волшебный ридикюль» — о деревне чудаковатых долгожителей, и почти традиционная фэнтези о подростках: юные герои «Колдунов из Перфила» убеждены, что ни один волшебник не принес человечеству никакой пользы, поэтому они сами становятся чародеями, чтобы нести людям добро… Изумителен рассказ «Констебль из Абала» — история взросления юной богини…
Все эти немного странные, а часто и жутковатые истории тем не менее отличают блестящий литературный стиль и подчеркнутое внимание к психологии героев. Но самое главное, что подкупает в текстах американского автора, — искренняя, почти саймаковская любовь даже к самым нелепым персонажам.
Валерий Окулов
ВПЕРЁД В ПРОШЛОЕ!
Не секрет: для наших уважаемых экспертов интернет-голосование — это возможность печатно поговорить о наболевшем. Но популярный фантаст Юрий Бурносов не только дал волю праведным эмоциям, но и представил читателям полновесный критический обзор темы. Словом, давайте поразмышляем над вопросом: «Почему сейчас так востребованы книги о „попаданцах“ в прошлое России?».
Ответы распределились следующим образом:
В стране возрождается интерес к собственной истории — 8 %;
О «попаданцах» всегда много писали, просто сейчас пошла очередная волна — 8 %;
Эта тема — раздолье для графомана! — 20 %;
Любому с детства интересно прикинуть: а что сделал бы я на месте Сталина, Ивана Грозного, Екатерины Второй и др.? - 27 %;
В «официальной» истории сейчас такая ересь, что фантастам до историков все равно далеко — 17 %;
У таких книг обычно особенно яркие и дурацкие обложки — 3 %;
А я не считаю, что подобные книги востребованы — 16 %.
Всего в голосовании приняли участие 527 человек.
Я знаю русских.
Дебилов они не убивают.
Рой Якобсен.
«Ангел зимней войны»
Когда я готовился к написанию этой статьи, то попросил ЖЖ-френдов напомнить мне, что у нас вообще было в мировой фантастической литературе о так называемых «попаданцах». Френды отозвались быстро и буквально забросали меня примерами. Я запоздало сообразил, что надо было как-то сформулировать сам термин «попаданчества», ибо по здравом рассуждении к ним можно отнести массу персонажей. Но это вряд ли спасло бы меня. Допустим, что «попаданец» в интересующем меня случае — это некий герой, который попадает в прошлое, дабы там как-то пользоваться знаниями и умениями, по понятным причинам отсутствующими у прочих. Ограничимся именно временными перемещениями, оставив в стороне орды бывших спецназовцев, угодивших к эльфам и гномам. Круг сужается, но не слишком. Чем, например, Евангелие не подходит под предложенную дефиницию? Иисус — Сын Божий, следовательно, прозревает будущее и, таким образом, обладает знаниями и умениями, отсутствующими у других персонажей.