— Ваше лучшее я выплюнула пять минут назад. Не думаю, что захочу попробовать это еще раз.
Эхарт удивленно отступил, а затем зааплодировал.
— Великолепно! Превосходная реплика!
— Жалкий тип!
Роза ушла, хлопнув дверью. И она тоже.
— Я люблю тебя, но наш путь здесь заканчивается. Завтра я уезжаю в Бразилию, и тебя не будет со мной. Никогда больше. Ты хочешь спасти меня, защитить от моих демонов, но все потеряно. Наши худшие грехи всегда настигают нас. Прощай, Росс.
— Стоп, снято!
Крик режиссера и полнейшая тишина. Вся команда на съемочной площадке была загипнотизирована словами Мег Лоу. Молодая артистка буквально излучала очарование, и дело было не только в ее красоте, но и в харизме. Длинноволосая зеленоглазая брюнетка быстро выбилась в премьерши. Совсем неудивительно, что с ней работал сам Бруно Лиш.
И совсем неудивительно, что ее партнером по сцене был Франсис.
Он немного подождал, пока ассистенты придут в себя, вышел из кадра и присел на стульчик. Режиссер подошел и зааплодировал.
— Браво, ваша сцена была просто волшебной. Мег, ты превзошла сама себя. На репетициях ты показала себя прекрасно, но то что сейчас сделала… У меня просто слов нет.
— Я не была удовлетворена вчерашними результатами и взяла свежую карту.
Пока готовили следующую сцену, молодая артистка подошла к режиссеру и Франсису. Декорации не менялись, требовалось лишь проверить, хорошо ли закреплены дверные косяки, и заменить фильтры у прожекторов. Операторы поедали бисквиты, сидя на своих кофрах в углу студии. В соседней комнате терпеливо ждали гримерши, продюсер наблюдал за съемкой из глубины коридора.
— У меня просто мороз по коже, — заметил Франсис. Я играю сцену уже десять лет, но прочие мои партнерши по уровню дарования не достают тебе и до лодыжки. За такое короткое время ты достигла небывалых высот!
— Отчасти благодаря тебе. Чтобы сыграть значительную сцену, требуется хороший партнер.
— Франсис, — добавил Бруно. — Тебя вчера не было на репетиции, но трактовка, которую она только что продемонстрировала, не имеет ничего общего с тем, что было приготовлено. Так намного лучше. Мег, ты в самом деле перепрограммировала карту памяти?
— Да, я перенесла туда картотеку, содержащую тексты, и указания относительно постановки. У меня появилась идея — и все тут.
— Я должен был бы тебя выругать, — продолжил Бруно. — Репетиции для того и существуют, чтобы потом не переделывать приемы. Но ты прекрасно выкрутилась.
— Спасибо. Я все же взяла с собой карту с репетициями, на всякий случай. Скажи, Франсис, ты хочешь почувствовать разницу?
— Разумеется.
Мег положила руку на затылок. Интерфейс издал еле слышный щелчок. Мег вынула кусочек металла. Порывшись в сумочке, она достала еще один и протянула оба Франсису.
— Как же я их различу?
— Только прочитав одну из них.
Мег улыбнулась с самым невинным выражением лица, но в глазах ее прыгали чертики. Она была молода, полна планов и амбиций. Франсис даже пожалел, что она подходит к этому так добросовестно.
Он вложил себе карту с репетиции, включил режим быстрого чтения, но на первых же фразах замедлил.
— …потеряно. Наши худшие грехи всегда настигают нас. Прощай, Росс. Здесь и говорить нечего. Версия со съемок звучит намного двусмысленнее. А здесь создается впечатление, что Маргарет преследует злой рок. Но твоя последняя трактовка вносит в монолог оттенок некоторого сарказма.
— Кто бы мог подумать, что наш ангелочек скрывает в себе такого демона? — добавил Бруно.
— Вы чересчур любезны, месье Лиш.
— Я должен поставить «Отелло» на авиньонском фестивале. И думаю о вас в роли Дездемоны.
— Спасибо, но у меня все еще нет контракта на клонирование. Если все пойдет хорошо, я могла бы его оплатить через пять или десять лет. Мне нравится играть Маргарет, первый раз мне доверили не такую однозначную роль. Надо добиться развития образа, а для отрицательных ролей у меня есть прекрасный учитель.
Франсис издал короткий нервный смешок и положил карты памяти в разные карманы пиджака.
— Я возьму их, очень хочется как следует изучить твою игру. Это редкий случай, когда можно сделать сравнение в подобных условиях.
— А для своих учеников ты такого не делаешь?
— Нет, я преподаю им актерское мастерство, когда у них еще нет нейронного интерфейса. Они работают по старинке, как я до имплантата.
— У меня такое впечатление, что все ими обзавелись. У нас в театральном училище презирали артистов с интерфейсом. Но все равно они его поставили. Вот так.
— Театральные режиссеры используют роботов-клонов для трагедии. Иногда это дороговато в плане хирургии, но зрители предпочитают видеть настоящую смерть.
— Кстати говоря, — вмешался Бруно. — А вот и твой дублер для сцены смерти.
Из комнаты гримеров вышел новый Франсис Эхарт. Лаборантка управляла клоном при помощи коробки с командами, свисающей с его шеи. Ее пальцы колотили по клавишам, составляли коды, и голем передвигался так естественно, что становилось даже страшновато. Обычный робот шел на негнущихся ногах, у клона же не было заметно никакого отличия от оригинала. Гримерша полностью скопировала лицо Фрэнсиса, до крохотной морщинки. Если бы не присутствие лаборантки, этих двоих было бы невозможно отличить друг от друга.
Клон Франсиса поднялся на съемочную площадку и вошел в декорации.
— Совсем новый, и уже должен умереть, — пожаловался Бруно. — Если бы Левис не прострелил голову предыдущего, можно было бы его починить. Сцена-то всего на полчаса.
— Пленку назад уже не отмотаешь. Я найду карту памяти моего старого клона, когда играл ту же роль с Байрой Фарах. Я бы очень хотел сравнить эти две записи — нынешнюю и десятилетней давности. У этих машин просто колоссальная устойчивость! Их можно разрубить на части, изрешетить, сжечь, но даже после этого их все равно возможно починить. Только если будет повреждена голова, хирурги бессильны. А вот моя жена греет руки на ошибках Левиса!
Бруно наклонился к Франсису и прошептал:
— Ты немного беспокоишься, верно? Из-за всех твоих историй с женщинами у нее могло бы появиться желание тебе отомстить. Ты боишься за Мег?
— Если она не сделает для меня говорящего клона, то поставит под угрозу контракт своей фирмы с производителями. Голливуд ненавидит, когда такое получает огласку, и Баррандов не хотел бы, чтобы одна из его студий оказалась в центре скандала. Короче, моя жена дура, но не настолько, чтобы подвергнуть опасности свои капиталовложения. Я — ее рекламная витрина.
— И все же ты опасаешься. Я прав?
— Бруно, своей карьерой я обязан прекрасному знанию женщин!
Мег вошла в декорации и заняла место перед клоном. Реквизитор дала ей оружие.
— Начали! — заорал Бруно. — Мег, ты хорошо поняла, как пользоваться твоим пистолетом-бластером?
— Да, у меня такой уже был в «Атаке 2501». Прицеливаешься в живот, и выстрел разрывает все потроха. Во время репетиции я попробовала его на манекене; не беспокойся, я не промахнусь! Для такого короткого эпизода даже карта памяти не нужна.
— Хорошо. Мадемуазель Фишель, устанавливайте автоматический выключатель клона на 45 секунд. Мег, тебе этого хватит?
— Чтобы сыграть сцену? Никаких проблем.
— Только без глупостей, хорошо? Когда клон начнет сцену, даже лаборантка не сможет поставить его на паузу. Во всяком случае сейчас мы снимаем общий план. Если у тебя выражение лица будет не совсем таким, как надо, есть возможность переснять отдельно. Все готовы?
Франсис поднялся со стула и встал за техниками у выхода в коридор. Ему нравилось наблюдать съемки издали. На площадке воцарилась тишина.
— Мотор!
Мег нацелила оружие в живот клона. Внезапно тот закричал, вырвал у девушки пистолет и яростно оттолкнул ее. Затем с выражением сильнейшего гнева на лице он повернулся к съемочной группе. Лаборантка не переставала колотить пальцами по кнопкам пульта управления, остальные же застыли, как в столбняке.
Со звериным воем клон бросился на Эхарта. К счастью, их разделяло довольно значительное расстояние. Пока клон пересекал студию, Франсис успел выбежать в коридор.
Он опрометью кинулся к первой же двери, но та оказалась закрыта. Он толкнул другую, но и этот путь к спасению был отрезан. Клон приближался. Лаборантка не смогла его выключить — значит, с кибермозгом кто-то поработал. Чтобы провернуть такое, врагам достаточно было связаться с каким-нибудь хакером. Ага, открытая дверь! Другой коридор. Какие все же громадные эти студии! Клон продолжал преследовать его, но пока отставал. Франсис представил себе, что это сцена в кино. Противник гонится за ним, играет со своей добычей, как кошка с мышкой. Чем же это все должно закончиться?
Но нет! Он не мышь и не добыча! Он будет бороться! Франсис яростно ударил ногой по очередной двери, и она открылась. Актер ворвался внутрь, не давая клону себя схватить. Тот колебался; это означало, что его «водитель» не предусмотрел смены программы.
Франсис свернул в студию. Никого. Он слишком далеко от съемочной площадки, чтобы рассчитывать на помощь. Кровь стучала в висках, кололо в боку. Он вошел в какой-то зал и остановился перевести дыхание. Внезапно за спиной раздался знакомый голос.
— Здравствуй, дорогой супруг. Ты всегда заставлял меня волноваться, но отныне все кончено.
— Ребекка, тебе нужно поработать над текстом. «Отныне» — это уже перебор.
— Вовсе нет. Ты продолжаешь издеваться надо мной, но ты у меня в руках. Наконец-то настал час мести.
— Ты или слишком много читала, или пересмотрела фильмов. Какая банальность! Ни один режиссер не возьмет сценарий с такими скверными диалогами.
— Ты так и не признаешь себя побежденным? Главное — еще разок меня унизить? Но это сплошное притворство. Ты давно опустошен. Ты пресен и безвкусен.
— Ага, паразитная рифма.
Франсис успокаивал дыхание, глядя на жену, которая нажимала кнопки пульта управления, висящего у нее на шее. Она оделась в черный камзол и спрятала волосы под беретом того же цвета. Лицо ее покраснело, но Франсис не знал, от гнева или от быстрого бега.