— Пожалуй, да. — Он внимательно посмотрел на меня. — Впрочем, так считают не все.
— Я бы отдала все, чтобы там побывать!
— Все не требуется, — сказал Филип, а я попытался представить, каким бы тоном он это сказал, если бы был человеком. — Только самое дорогое.
Она взглянула на него с интересом.
— Ты там родился?
— Нет, Джулия, не там. — На его лице отразилась безграничная боль, оттого что ему приходилось называть ее по имени. — Я родился здесь, в этом самом доме.
— Должно быть, это было еще до того, как мы сюда переехали. — Она передернула узенькими плечами, словно отгоняя смутные сомнения. — Но если ты здесь родился, почему тогда ходишь в маскарадном костюме?
— Именно так люди выглядят там, где я живу.
— Значит, это где-то в пригороде, — уверенно заключила она. — Мне не приходилось видеть таких, как ты, ни в супермаркете, ни у врача.
— Это очень удаленный пригород, — пояснил Филип.
— Я так и думала. А тебя зовут?..
— Филип, — подсказал он.
Второй раз за ночь я увидел, как по его щеке катится слеза.
— Филип, — повторила она. — Красивое имя.
— Я рад, что тебе нравится.
— Я уверена, что когда-то знала одного Филипа. — Она вдруг зевнула. — Прости, я немного устала.
— Наверное, мне лучше уйти? — заботливо спросил он.
— Можно тебя кое о чем попросить?
— Конечно. Все, что угодно!
— Мой отец всегда рассказывал мне на ночь сказки, — доверительно сообщила Джулия. — Может быть, и ты тоже что-нибудь мне расскажешь?
— Меня ты никогда ни о чем таком не просила, — выпалил я.
— Но ведь ты не знаешь ни одной сказки!
Пришлось признать, что она права.
— С удовольствием, — согласился Филип. — Давай только убавим свет, чтобы тебе лучше спалось.
Она кивнула, вынула из-под спины лишние подушки и легла.
Филип потянулся к висящему над тумбочкой бра — единственной вещи, которую я добавил в комнату после его отъезда. Не найдя выключателя, он вспомнил про голосовые команды и отдал приказ приглушить свет. И вот в комнате, где Филип каждый вечер слушал мамины сказки, он начал рассказывать историю ей самой.
— Жил на свете один юноша… — начал он.
— Нет, не так, — перебила его Джулия.
Филип запнулся и удивленно посмотрел на нее.
— Раз это сказка, то юноша должен быть принцем.
— Ты права. Жил-был принц…
Она одобрительно кивнула:
— Так лучше. А как его звали?
— Отгадай.
— Принц Филип, — не задумываясь сказала Джулия.
— Правильно, — подтвердил он. — Жил на свете принц, и звали его Филип. Он был очень послушным юношей и старался все делать так, как велели ему король с королевой. Он старательно учился верховой езде, рыцарскому боевому искусству и другим королевским премудростям. Но когда занятия заканчивались, а оружие было вычищено и убрано, он шел в свою комнату и читал про сказочные места, такие как Страна Оз или Зазеркалье. Он понимал, что волшебные страны бывают только в сказках, но ему очень, очень хотелось, чтобы они существовали на самом деле. Каждый раз, когда Филип читал новую книгу или рассматривал голограмму, он мечтал, что когда-нибудь попадет в такую волшебную страну.
— Я знаю, что он чувствовал! — воскликнула Джулия со счастливой улыбкой на морщинистом лице, которое я по-прежнему любил. — Разве не замечательно было бы шагать по дороге из желтого кирпича со Страшилой и Железным Дровосеком, беседовать с Чеширским Котом или гулять по берегу в компании Моржа и Плотника?
— Вот и принц Филип так считал, — согласился сын и, эффектно подавшись вперед, продолжил: — И вот однажды принц сделал чудесное открытие…
Она села на постели и возбужденно захлопала в ладоши.
— Он узнал, как попасть в Страну Оз!
— Нет, в королевство, которое намного прекраснее.
Внезапно устав от эмоций, Джулия откинулась на подушку.
— Я так рада! Это конец сказки?
Он покачал головой.
— Еще нет. Видишь ли, все люди там были не такие, как принц и его родители. Он не понимал жителей этой страны, а они не понимали его. И они очень боялись всех, кто выглядел или говорил не так, как они.
— Как и большинство людей, — пробормотала она сонным голосом, закрыв глаза. — Он тоже надел маскарадный костюм, как на Хэллоуин?
— Да, — подтвердил Филип. — Только это был не простой костюм.
— Да-а? — Она открыла глаза. — А какой?
— Тот, кто этот костюм надевал, уже никогда не мог его снять, — пояснил Филип.
— Волшебный костюм! — ахнула Джулия. — Как здорово!
— Да, но это означало, что он никогда не сможет править своей страной, и старый король ужасно на него разгневался. Однако юный принц понимал, что у него не будет другого шанса попасть в удивительную страну. И тогда он все же надел этот костюм, покинул отцовский дворец и навсегда остался в волшебном королевстве.
— А ему было очень… трудно надевать этот костюм? — В ее голосе проскользнули тревожные нотки.
— Очень.
В этом слове я вдруг услышал нечто такое, о чем до сей поры не задумывался.
— Но принц не жаловался, — продолжал Филип, — потому что нисколько не сомневался, что дело того стоит. Он отправился в путешествие по волшебной стране и увидел тысячу невиданных и прекрасных творений природы. Каждый день — новое чудо, каждую ночь — новое видение.
— И с тех пор он жил счастливо? — спросила Джулия.
— И до сих пор живет.
— А он женился на прекрасной принцессе?
— Пока нет, — вздохнул Филип. — Но не теряет надежды.
— Я думаю, это замечательная сказка.
— Спасибо, Джулия.
— Можешь называть меня мамой, — сказала она неожиданно внятным и сильным голосом. — Ты правильно сделал, что уехал.
Она повернулась ко мне, и я увидел перед собой прежнюю Джулию.
— А тебе, Джордан, лучше помириться с нашим сыном.
Едва прозвучали эти слова, прежняя Джулия исчезла, как часто бывало в последнее время. Опустив на подушку голову, она еще раз взглянула на нашего сына.
— Что-то я позабыла, как тебя зовут, — сконфуженно проговорила она.
— Филип.
— Филип… — повторила она. — Какое чудесное имя… Сегодня Хэллоуин?
Не успел он ответить, как она уже спала. Сын нагнулся, поцеловал ее в щеку своими жуткими губами и направился к двери.
— Я уезжаю, — сказал он, когда я вышел за ним в коридор.
— Подожди, — попросил я.
Он смотрел на меня выжидающе.
— Пойдем на кухню, — позвал я.
Он двинулся за мной по истертому полу. Когда мы оказались на кухне, я достал пару банок пива, открыл и наполнил стаканы.
— Это было очень больно? — спросил я.
— Дело прошлое. — Он пожал плечами.
— А там, где ты… там действительно есть хрустальные горы?
Он кивнул.
— И говорящие цветы?
— Да.
— Давай-ка лучше перейдем в гостиную, — предложил я.
В гостиной я сел в глубокое кресло, а ему указал на диван.
— Что ты хочешь узнать? — спросил Филип.
— Это дело действительно было такое особенное? — поинтересовался я. — И почетное?
— На одно место претендовали 28 тысяч человек, — сказал он. — Я оказался лучшим.
— Должно быть, правительству пришлось изрядно потратиться, чтобы сделать тебя таким, как сейчас.
— Еще бы! Ты даже представить не можешь, во сколько обходится каждая трансформация.
Я глотнул пива и предложил:
— Давай поговорим.
— О чем? О маме мы поговорили. Остались только «Питоны», но мне не хочется тратить на них время.
— Есть еще кое-что.
— В самом деле?
— Расскажи мне о Волшебной стране, — попросил я.
Он задержался на три дня, спал в старой гостевой комнате, но потом ему настала пора возвращаться. Он пригласил меня к себе, и я обещал, что приеду. Естественно, сейчас я не оставлю Джулию, а к тому времени, когда ее не станет, я, скорее всего, буду уже слишком старым и дряхлым для такого далекого, тяжелого и отнюдь не дешевого путешествия.
И все же мне приятно думать, что если я когда-нибудь туда попаду, меня будет ждать любящий сын, который покажет престарелому отцу все чудеса своей Волшебной страны.
Перевел с английского Андрей МЯСНИКОВ
© Mike Resnick. The Homecoming. 2011. Печатается с разрешения автора.
Рассказ впервые опубликован в журнале «Azimov's» в 2011 году.
Вандана СингхСутра млечного пути
Я Сомадева[23].
Я был поэтом, рассказчиком историй, но сейчас я уже давно мертв. Я жил в одиннадцатом веке эры Единения в северной Индии. Тогда мы могли только мечтать о волшебном устройстве удан-хатола — корабле, летающем между звездами.
Тогда небесные видьядхары[24] считались сказочными обитателями иных миров. И единственными крыльями, с помощью которых я мог совершать свои странствия, были крылья воображения…
В кого или во что я превратился сейчас, когда полеты между мирами стали обычным делом? Кто заточил меня в это маленькое, тесное пространство с гладкими металлическими стенами и круглыми окошками, за которыми нет ничего, кроме бесконечных звездных полей?
Мне понадобилось несколько мгновений, чтобы узнать Ишу. Она лежит на койке, ее волосы разметались по подушке, она глядит на меня. И я вспоминаю первое свое пробуждение и замешательство. Иша сказала, что она воссоздала меня. Что она влюбилась в меня через пятнадцать веков после моей смерти, когда прочла «Катхасаритсагару» — «Океан сказаний».
— Ты помнишь? — тревожно спросила она.
— Конечно, помню, — ответил я, ибо в это же мгновение вся моя память вернулась ко мне.
«Катхасаритсагара» — главное дело моей жизни. Я исходил всю северную Индию, вылавливая слухи о потерянных рукописях, рисковал жизнью, выспрашивая убийц и демонов, вытягивал истории из старух и принцев, торговцев и нянек. Я собрал все эти рассказы и сложил из них сложнейший лабиринт. Повествования в моей книге многоступенчаты: главный рассказчик представляет историю, персонажи которой, в свою очередь, рассказывают собственные истории и так далее. Одни ссылаются на рассказы других, и таким образом каждый становится не только повествователем, но и участником событий. А переплетающиеся нити, любая из которых многократно связана с другими, образуют сложно вытканный гобелен. Рассказ же о создании самого «Катхасаритсагары» — это исходная история для всех них.