й деревеньки. И мне почему-то кажется, что это не простое совпадение.
Так вот что означает расхожее клише «реальность грубо и бесцеремонно ворвалась в его возвышенные мечтания», подумал Геннадий.
— Да, — сказал он, — вряд ли это совпадение. И что теперь? Полицейский рейд? Облава?
— Нет. Нам нужен покупатель — конечное звено цепочки. Для этого необходимо проследить за контейнером. «Акира» идет в Ванкувер. Канадская королевская конная полиция выяснит, кто за ним явится.
— А канадская полиция имеет право действовать в Ванкувере? — усомнился Геннадий. — Ведь теперь этот город является частью Каскадии.
— Не говорите глупости, мистер Малянов! — рассмеялся Хитченз. — Как бы там ни было, вам, похоже, больше не нужно гоняться за этой самой Силенией. Совсем скоро вы вернетесь в реальный мир. Пока дело не закрыто, мы включим вас в состав следственной группы, но это будет уже чисто кабинетная работа. Не беспокойтесь, она неплохо оплачивается, да и парни в группе совершенно нормальные.
— Спасибо.
Евро… — подумал Геннадий. Евро ему пригодятся.
Хитченз дал отбой. Ничто не мешало Геннадию развернуться и покинуть район порта. Больше того, с чистой совестью сорвать АР-очки и прямо сейчас отправиться за гонораром в местную штаб-квартиру МАГАТЭ, но почему-то он этого не сделал. Вместо этого Геннадий продолжал идти туда, где темнела громада составленных друг на друга судовых контейнеров, убеждая себя, что ему нужно лично рассказать Миранде последние новости, после чего они вместе покинут Оверсэтч.
Однако она никуда не уйдет. Не захочет уйти. Это для него работа закончена, но не для нее. Миранда останется в виртуальном мире и будет искать следы пропавшего ребенка. Сына, с которым она всю жизнь общалась главным образом по электронной почте. А бросить ее он не мог. Хотя, если он все же уйдет, Миранда тоже не сможет остаться… Геннадий не знал этого наверняка, но подозревал, что так и будет.
Размышляя обо всем этом, он толкнул дверь одного из контейнеров, на вид точно такого же, как соседние, и прошел по длинному, хорошо освещенному коридору к другой двери, прорезанной в дальней стене. За ней начиналась целая система лестниц, переходов и холлов, позволявших перемещаться внутри штабеля контейнеров во всех направлениях. Навстречу ему попались двое коллег; Геннадий приветливо помахал им рукой и поднялся по легкой углеволоконной лестнице в просторную гостиную — еще один контейнер.
В одном из кожаных кресел небрежно развалился Фрагмент. Он о чем-то болтал с Мирандой, опиравшейся на барную стойку.
— Как ваши дела? — спросил Фрагмент после дружеских приветствий. — Освоились наконец?
Геннадий улыбнулся.
— Вполне, — ответил он.
— Как насчет перехода на следующий уровень?
Геннадий сделал несколько осторожных шажков к свободному креслу, но не сел, а встал за его высокой спинкой.
— Что ты имеешь в виду?
Фрагмент слегка подался вперед.
— Портал в Силению вот-вот откроется, — сказал он. — И мы трое сможем через него пройти, но это нужно будет сделать сегодня ночью.
— Мы трое? — переспросил Геннадий и нахмурился. — Ты же говорил, что сам из Силении!
— Да, я оттуда, но сейчас я не в ней, — сказал сираноид. — И мне нужно туда вернуться — для этого у меня есть свои причины. Миранда хочет найти сына, вы ищете свой плутоний. Каждый оказывается в выигрыше, разве не так?
Геннадий решил не говорить ему, что плутоний уже найден.
— И что для этого необходимо? — спросил он.
— Ничего. — Фрагмент прижал кончики пальцев друг к другу и посмотрел на Геннадия поверх них. — Просто вам надлежит быть в вашей комнате в два часа ночи. И не забудьте закрыть дверь как можно плотнее.
Выдав эти загадочные указания, Фрагмент произнес еще несколько ничего не значащих вежливых фраз и откланялся. Миранда пошла его проводить. Спустя какое-то время она вернулась.
— Что с тобой? — спросила она, и Геннадий только теперь осознал, что все еще стоит за креслом, вцепившись пальцами в спинку.
— Хитченз и его люди нашли плутоний, — выпалил он.
На мгновение глаза Миранды удивленно расширились, но почти сразу она опустила взгляд.
— Значит, теперь ты… выйдешь из игры?
Геннадий сделал над собой усилие и, обогнув кресло, опустился на сиденье.
— Не думаю, — сказал он. — Мне не хочется оставлять тебя одну. Кто знает, какая она — эта Силения.
— О, мой верный отважный рыцарь!.. — Миранда усмехнулась, но Геннадий по глазам видел, что она рада.
— Дело не только в этом, — сказал он, нервно сплетая и расплетая пальцы. — Просто я впервые в жизни участвую в проекте, который имеет в виду создание чего-то нового. Раньше я только и делал, что убирал мусор, оставленный предыдущими поколениями. Чернобыль, Хэнфорд, Напервилль и прочие большие и маленькие катастрофы… На все, что могло предложить общество потребления, на кино, телевидение, игры у меня просто не было времени. Ну, за исключением игр… Но я никогда ничего не покупал, никаких товаров, а вся наша цивилизация выстроена именно на товарах, на вещах. Нет, я, конечно, никогда не принадлежал к радикалам-энвиронменталистам, к этим, как их… «зеленым», никогда не выступал за «возврат к земле», потому что на планете больше не осталось земли, куда можно вернуться, не подвергая себя той или иной опасности, если только не провести сначала сложные мероприятия по дезактивации, рекультивации и так далее. Иными словами, я много лет жил в преддверии ада и даже не понимал этого. — Миранда наконец подняла голову, и Геннадий заглянул ей в глаза. — В Оверсэтче происходит много всего, — произнес он. — Это ведь не просто сложная игра в уклонение от налогов, не так ли? Те, кто в ней участвует, как бы утверждают, что в одном и том же месте в один и тот же миг могут одновременно существовать несколько миров. И человек способен покинуть свое XXI столетие, если оно ему надоело, и при этом не стать фермером или живущим в глуши бродягой. А самое главное, они действительно строят эти параллельные миры.
— Оверсэтч — первый из них, но, по-видимому, не последний, — согласилась Миранда. — Наверное, Силения чем-то похожа на него, только более замкнута, более автономна. Мир внутри другого мира. — Она покачала головой. — Я долго не могла понять, почему Джейк отправился именно туда… Впрочем, он всегда был немного похож на тебя: Джейк тоже не чувствовал привязанности к этому миру и не искал легких путей. То есть я хочу сказать: он никогда бы не вступил ни в какую секту. Я вообще не представляю его себе сколько-нибудь религиозным человеком…
Геннадий огляделся по сторонам.
— Ты считаешь, что Оверсэтч построен на вере, на каких-то религиозно-сектантских принципах?
— От нас никто не требовал верить, — возразила Миранда. — Перед нами просто распахивали двери, одну за другой. — Она улыбнулась. — Неужели тебе ни капельки не интересно, что находится там, с другой стороны?
Геннадий ничего не ответил, но в два пополуночи он сидел в своей комнате за надежно закрытой дверью. Сначала он пытался читать, потом слушать музыку, но скоро бросил и стал просто ждать. Время тянулось невообразимо медленно, и с каждой секундой Геннадий все меньше и меньше верил в то, что сегодня что-то произойдет.
Когда по крыше его контейнера загрохотало, Геннадий вскочил и метнулся к двери, но было уже поздно. Пол под ногами раскачивался, и он почувствовал приступ морской болезни. Грузовой контейнер явно поднимался, и не успел Геннадий приспособиться к качке, как невидимый портовый кран с лязгом опустил его в трюм.
Дверь его комнаты-контейнера оказалась заперта снаружи. Когда много часов спустя засовы открыли, Геннадий уже почти примирился с мыслью о смерти от голода или недостатка воздуха. Контейнеровоз «Акира» двинулся в путь, а он прилег на койку и, закрыв глаза, начал прислушиваться к мерному покачиванию судна. Темнота под опущенными веками казалась Геннадию своего рода личным аттрактором, в который ему хотелось погрузиться хотя бы на время.
Потом рядом с койкой раздался пронзительный электронный писк, и Геннадий, чертыхнувшись вполголоса, потянулся к очкам. Секунду или две он колебался, потом снова выругался и надел прибор. В тот же миг вокруг него появился Оверсэтч — огромный, мерцающий огнями город, ясно различимый даже сквозь стенки транспортного контейнера. Сегодняшняя карта виртуального мира оказалась очень многолюдной, и Геннадий мысленно решил выяснить почему, но несколько погодя. Пока же он включил фильтры, отсекающие лишние детали. Когда от Оверсэтча остались только мягкое мерцание и негромкий шум, он поднялся и вышел из комнаты.
Его «пакет», как называли в Оверсэтче приспособленные под жилье контейнеры, был лишь одним из множества, погруженных на борт «Акиры». В большинстве «пакетов» были невидимые снаружи двери, поэтому когда их составляли в ряд, человек мог перебираться из одного контейнера в другие, не выходя на палубу. Ряд, в который попал «пакет» Геннадия, состоял из десяти контейнеров. Выше и ниже располагались другие уровни, перебраться на которые можно было через специальные люки в полах и потолках.
Он не сомневался, что жилые «пакеты» будут выгружены в порту назначения наравне с легальным грузом. Как правило, игроки Оверсэтча старались избегать незаконных операций, но Геннадий понимал, что перебазирование «пакетов» с людьми потребовало взлома и основательной перекройки мировой компьютерной сети контейнерных перевозок. Официально контейнеров из Оверсэтча в реальном мире просто не существовало. Однако на самом деле такие «пакеты» с жильцами внутри кочевали по всему миру; выгруженные из трюма одного судна, они рано или поздно оказывались на борту другого, чтобы, подобно информационным пакетам в интернете, отправиться куда-то еще. Конечного пункта назначения они никогда не достигали. Находясь в постоянном движении, жилые «пакеты» все время перетасовывались, то образуя временные жилые комплексы, подобные тому, в котором оказался сейчас Геннадий, то рассыпаясь, чтобы спустя какое-то время сложиться в новую комбинацию. Все их множество составляло столицу Оверсэтча — огромный город, который тоже постоянно менялся. При этом, как подозревал Геннадий, большинство составляющих его «пакетов» находилось в международных водах.