— Ну хорошо, — сказал Марк. — Борис, активируйте замедлитель Хиггса, и поехали домой.
Эллиот ожидал почувствовать знакомую легкость, ощущение потери плотности и радостное предвкушение возвращения на Землю через какие-нибудь шесть месяцев. Однако после того как Борис нажал кнопку, тяжесть Эллиота нисколько не изменилась.
— Что случилось?
Борис наклонился вперед и защелкал какими-то переключателями. Через несколько секунд он откинулся на спинку своего кресла и вздохнул.
— У нас проблема.
— Серьезная? — Марк вложил в это единственное слово целую вселенную тревоги.
— Может быть. — Массивные руки Бориса сжали рычаги. — Надо сделать диагностику.
— А что с двигателями Ричардсона?
Борис выпустил струю воздуха сквозь сжатые губы, издав звук, похожий на лошадиное фырканье.
— С двигателями отлично. — Он вперил свирепый взгляд в компьютер у себя на пульте. — Но без Хиггса мы не перенесем ускорение, чтобы дойти до околосветовой скорости.
Пока Борис работал, в помещении царило молчание. Несколько минут спустя он поднял голову и уставился на переднюю переборку.
— Это серьезно! Отказ элемента замедления.
— Вы можете это починить? — спросил Марк.
— Нет.
— Борис. Я же вас знаю, — с мольбой проговорил Марк. — Вы можете починить что угодно.
— Большой кубический чип замедлителя. — В голосе Бориса звучала покорность судьбе. — Он совсем маленький, хотя называется «большой». Когда сломается, такой миниатюрный чип даже швейцарский часовщик не может починить.
— Может, распотрошить какой-нибудь другой элемент оборудования? — спросил Эллиот.
Борис покачал головой.
— Уникальный чип.
— И у нас нет замены?
И снова Борис медленно качнул головой.
— Очень сложно делать, и дорого. И его считают абсолютно надежным.
— Да неужели! — произнес Эллиот; по его тону чувствовалось, что он готов кого-нибудь убить.
— А если мы запустим двигатели с небольшим ускорением, — мягко спросил Марк, — сколько времени у нас уйдет на то, чтобы добраться до дома?
— Откуда знать? — Борис воздел руки. — Может быть, пятьдесят лет.
— Даже если мы введем нормирование, — произнес Марк шепотом, — провизии нам хватит на пару лет, не больше.
— И в любом случае, — со вздохом добавил Эллиот, — мы не сможем нормировать потребление кислорода.
Несколько минут прошло в молчании. Потом Борис сказал:
— Мы мертвы.
— Вы абсолютно уверены, что нельзя починить замедлитель? — спросил Марк.
— Абсолютно. Чип сгорел, его нет, головешка. — Борис повесил голову. — Мертвы.
Марк дико покосился на передний монитор.
— Нам все же придется спуститься на планету!
— Так смерть быстрее, — сказал Борис с угрюмым смешком. — Корабль сгорит в атмосфере.
Эллиот отметил, что его товарищи, кажется, восприняли новость с поразительным самообладанием, но затем решил, что, скорее всего, никто из них, как и он сам, попросту не хочет быть первым, кто «потеряет лицо».
Марк оглядел корабль, словно в поисках двери, ведущей к спасению.
— Как насчет гондолы аварийного катапультирования?
— Да! — Борис вскинул голову и устремил взгляд на люк. — Отлично! Превосходно! Мы набиваем туда еды и спускаемся вниз.
— Эй, подождите-ка, — перебил Эллиот. — Наша миссия в значительной степени заключалась как раз в том, чтобы не заразить планету земными организмами.
— Черт с ним, с биологическим заражением. — Марк смерил его холодным взглядом. — Лично я хочу остаться в живых. — Его губы растянулись в тонкой усмешке. — Чтобы все остались в живых, — добавил он, словно это не сразу пришло ему в голову.
— Но…
— Я отправляю радиограмму на Землю, — сказал Борис. — Через… пятнадцать лет они нас спасут.
Эллиот откинул назад голову.
— Пятнадцать лет! — Он попытался засмеяться.
— Это возможно, — настаивал Марк, не сводя глаз с Эллиота. — Температура поверхности восемьдесят градусов[26], как на курорте. Вы сами проводили химические анализы. Мы сможем питаться местными растениями. Там, наверное, нет никакой микрофлоры, которая могла бы причинить нам вред. — Его взгляд стал пронзительным. — Вы ведь сами это говорили, не так ли?
— А если не вредит нам, — торжествующе провозгласил Борис, — значит, наши микробы, может быть, тоже ничего не сделают зайцеухим.
— Вообще-то, экзобиология не такая уж точная наука, — возразил Эллиот. — К тому же, если исходить из теории панспермии, то там как раз вполне может оказаться целый набор микробов, способных нам навредить.
— Однако похоже на то, что их там нет, верно? — Марк блеснул улыбкой, слишком мимолетной, чтобы смягчить серьезное выражение его лица. — Возможно, нам следует благодарить за это эволюцию.
Борис попытался встать, но страховочные ремни удержали его.
— Земные микробы не могут вредить зайцеухим! Вы сказали так!
— Я сказал: может быть! Но если вдруг мы ошибаемся, это будет означать массовое убийство! — Эллиот стащил с лица очки. — А мы ведь до сих пор не знаем, насколько они разумны.
— Смотрите на них! — возразил Борис, повышая голос. — Тупые, как коровы!
— Ну хорошо, достаточно. — Марк обратился к Борису. — Вы действительно считаете, что мы можем воспользоваться аварийной гондолой?
— Она сделана для аварии на земной орбите, но… я думаю, да. — Он посмотрел на аварийный люк. — Да, наверняка.
Марк с Борисом принялись обсуждать детали высадки на поверхность и перевозки необходимых припасов, в то время как Эллиот обдумывал сложившуюся ситуацию. Кажется, у них не было никаких приемлемых вариантов. Пятнадцать лет — чертовски долгий срок; такая перспектива едва ли выглядела намного более желанной, чем быстрая смерть. И к тому же в том, чтобы стать мучеником науки, есть нечто романтическое. Его охватило ощущение собственной праведности.
— …жалко, нет оружия, — донесся до Эллиота голос Бориса, который вывел его из состояния задумчивости. — А то бы мясо добыли.
— Можно попробовать воспользоваться виброрезаком, — предложил Марк.
— Нет! — закричал Эллиот, которого привела в ужас мысль об убийстве зайцеухого зверька.
Марк и Борис резко повернулись и посмотрели на него. И тут, под давлением обстоятельств, Эллиоту пришла идея.
— Есть другой путь!
— Вот как? — сказал Марк.
— Смотрите, — продолжал Эллиот. — Биологи уже несколько лет проводят эксперименты по замораживанию мелких млекопитающих, а потом вновь возвращают их к жизни.
Марк не сводил с него подозрительного взгляда.
— Мы могли бы… — Эллиот заколебался; часть его сознания протестовала против того, что он собирался предложить. — Мы могли бы запустить автопилот и задать кораблю курс обратно на Землю, на лунную орбиту. А потом создать небольшую утечку воздуха, отключить жизнеобеспечение, усыпить себя до бессознательного состояния и…
— Это смешно, — сказал Марк. — Еще никто не пытался заморозить, а потом оживить человека.
— Но за пятьдесят лет, которые пройдут, пока мы доберемся до дома, там наверняка уже разработают необходимую технологию!
Марк и Борис смотрели на него и молчали.
— Подумайте сами, — Эллиот чувствовал, как на его висках проступают капельки испарины. — При медленной заморозке в вакууме не будет даже повреждения клеток!
Марк снисходительно рассмеялся.
— Заморозка и вакуумная упаковка. Нет, я не думаю, что это хорошая идея.
— Я тоже, — подхватил Борис со смешком, который больше походил на насмешливое фырканье.
И тут, ощущая себя вновь высмеянным своими коллегами, Эллиот принял импульсивное решение.
— Ну, вы как хотите, а я поступлю именно так. — Он изо всех сил пытался убедить себя в том, что это хорошая идея. — И как мне кажется, у меня будет больше шансов выжить, чем у вас.
— Вы так считаете?
— Я… да, я так считаю!
— Что же, очень хорошо.
Марк повернулся обратно к Борису, и они продолжили обсуждать свои будущие действия. План был такой: они отправят сообщение на Землю, после чего загрузят аварийную гондолу по самую крышу провизией и инструментами, какие только смогут взять с собой — благодаря тому, что Эллиот оставался на корабле, у них образовалось дополнительное место. Наконец Марк решительно подхватил Бориса и открыл люк, ведущий к гондоле.
— Думаете, мы сумеем построить укрытие без гвоздей и молотков? — спросил Борис, когда загрузка гондолы близилась к концу.
— Это не проблема, — заверил его Марк, заталкивая в гондолу шахматную доску Бориса. — Я был бойскаутом и получил значок за навыки выживания.
— Смешная мысль, — заметил Борис, — готовить нашу высокотехнологичную еду на костре.
Марк погладил пальцами подбородок — единственный из них троих он был гладко выбрит.
— Наши припасы мы будем приберегать для экстренных ситуаций. — Он бросил взгляд на Незабудку через смотровое окно. — С самого приземления мы будем использовать ресурсы планеты.
Глядя, как его товарищи готовятся к отправлению, Эллиот жалел, что не сумел удержать рот на замке. Однако он уже выболтал свое решение и теперь не мог взять его обратно. Дальше ему придется жить по-своему. «Или умирать по-своему», — с горечью поправил он себя.
— Удачи, — проговорил Эллиот слабым голосом. — Я буду какое-то время держать с вами связь.
«До тех пор, пока не наберусь смелости погрузить себя в долгий сон».
Наблюдая за изображением с обращенной к планете камеры, он ясно представил себе звук глухого удара, когда аварийная гондола тяжело приземлилась на той же самой полоске пляжа, куда раньше спланировали на парашютах робокары.
Эллиот дал увеличение и принялся с беспокойством глядеть на люк гондолы, но это продолжалось недолго. Вскоре крышка распахнулась и упала на пляж. Марк с Борисом выбрались наружу без скафандров — в них не было нужды. Впрочем, оба надели наушники, чтобы поддерживать связь.
— У вас все в порядке? — спросил Эллиот в микрофон у себя на пульте.