I sit and watch the children play…
Жизнь длинная, но короткая…
Когда-то все знали, что они существуют, эти станции. Потом о них почти забыли. Обывателям вообще свойственно забывать, тем более о том, что летает где-то на высоте в тридцати шести тысячах километрах. Раз не увидишь, как голову не задирай, так чего там помнить. Болтается какое-то старье, да и ладно, авось не упадет. Тем более что на головы не каплет.
Но станции по-прежнему работали.
На низких орбитах, на средневысотных, на геосинхронных и геостационарных.
С низкими — с теми все понятно — там, на высотах до 2000 км, служит молодежь, экипажи платформ меняются раз в квартал, там современная автоматика и новейшие орбитальные перехватчики. По сути дела, там еще Земля.
А вот на геосинхронных и геостационарных — старики.
А еще выше геостационарных, всего-то на 200–300 км, — орбиты захоронения земного и космического старья.
Где старикам жить, как не около кладбища?
Когда-то давным-давно русскими была разработана система «Периметр», она же «Мертвая рука», способная нанести ответный удар даже после уничтожения страны. Об этом одно время много и зло писали разномастные журналисты, бестолково и азартно спорили блоггеры, кинематографисты снимали апокалиптические ужастики, в общем, проблему, как водится, сначала затаскали до обыденности, а потом и вовсе закопали. Хотя, может быть, что как-то и решили.
Но, скорее всего, оставили все как есть.
Кто знает?
А вот о том, что кроме нее существовали и другие системы посмертного отмщения, такие, например, как «Бессмертник» или «Молот Тора», он же «Мьельнир», — известно немногим. «Бессмертник» — это, разумеется, у русских, любят они присваивать цветочные имена всяким убойным штукам. Ну а «Мьельнир» — понятно у кого.
Да оно и хорошо, что немногим, а то для некстати просвещенного человечества такая информация запросто обернулась бы массовым психозом или чем-нибудь похуже, вроде «синдрома леммингов».
Хотя, может быть, и привыкли бы, как привыкли к регулярным предсказаниям конца света. Ждем, ждем, а он все никак не кончается! Врут, стало быть, астрологи.
Вот только боевыми системами занимались вовсе не астрологи, а вполне серьезные люди, и сделали эти люди свою работу хорошо. Даже слишком.
Дело в том, что обезвредить эти системы невозможно, по крайней мере до той поры, пока мировые державы, инициировавшие создание этих чудовищных космических каруселей, не научатся доверять друг другу.
Кончился один век — они так и не научились.
Переломился пополам следующий — о доверии уже никто даже и не заикался.
А запущенные на вытянутые гелиоцентрические орбиты ядерные самонаводящиеся боеголовки тем временем завершили оборот вокруг дальнего фокуса некомпланарного к солнечной эклиптике эллипса и пустились в обратный путь по длинной дуге, на конце которой находилась планета под названием Земля.
Русские, американские, китайские, они двигались тусклым роем в глубинах пространства, безразличные и целеустремленные, не ведающие страстей и законов, кроме законов Кеплера да всемирного тяготения, недоступные человеческим средствам дальнего обнаружения, неизменные, как прошлое, и неотвратимые, как будущее.
Некоторые из них столкнулись с другими беспризорными космическими телами и сгинули навсегда, рассыпавшись безвредной для вселенной радиоактивной пылью, но остальные продолжали вершить свой долгий путь на родину.
И обезвредить их мог только радиосигнал, содержащий элементы кода, известные всем сторонам предполагаемого ядерного конфликта, что должно было свидетельствовать о наступившей наконец эпохе доверия между странами и народами Земли.
И тогда над Землей просто пройдет метеоритный дождь. Великолепный метеоритный дождь, привет из далекого прошлого. Салют наступившей эпохе доверия и всеобщего благоденствия.
Эпоха доверия так и не наступила. С благоденствием, увы, дело обстояло ничуть не лучше.
Да и многих государств, создавших и запустивших ракеты в глубокий космос, уже не существовало, а их кровавые ошметки чуть ли не насмерть грызлись между собой, так что какое уж там доверие и тем более благоденствие!
Запущенные в те эпические времена, когда компьютеры и телефоны были большими, зарплаты у чиновников маленькие, а ученым и космонавтам уделялось куда больше внимания в газетах и на телевидении, чем шлюхам, геям и политикам, эти споры отложенной смерти неумолимо возвращались к месту своего рождения.
Парадоксально, что люди, сотворившие их, совершенно искренне верили в человечество и самым серьезным образом желали мира во всем мире.
Они были наивны, эти люди, они так и не повзрослели по-настоящему, они прожили свои секретные жизни под фейнмановские барабаны и самодельные песенки про физиков. И еще — они были самоотверженны и гениальны.
В том-то вся и беда.
Немного позже, когда с треском раскололся миф о светлом будущем объединенного человечества, наследниками наивных гениев были разработаны и собраны на высоких орбитах эти огромные и несуразные с виду космические базы.
Для перехвата баллистических ракет они были бесполезны — слишком далеко, не успеть. Как центры связи тоже — с этим успешно справляются недорогие автоматические спутники.
Но они могли, пусть и с небольшой вероятностью, обнаружить летящих в пространстве вестников отложенной смерти и с еще меньшей вероятностью уничтожить или хотя бы проредить их ряды.
Все лучше, чем ничего.
Смерть человечества должна была прийти извне, и кому надо — тот об этом знал. А остальным скормили очередную сказочку об агрессивных пришельцах.
О том, что эти пришельцы — пришельцы из прошлого и современным людям приходятся дедами-прадедами, никто, разумеется, и слова не сказал.
Не потому что прошлое — свято, просто изменить его нельзя, по крайней мере в данном конкретном случае. Тут переписыванием учебников ничего не добьешься, так что пусть обыватель занимается своими проблемами.
А проблем у него и без того хватает, а нет — так сильные мира сего подкинут. Чтобы лишнего не думалось.
Предки оказались гениальными математиками, физиками и инженерами, но в политике и человеческой глупости они не смыслили ни черта.
Они были слишком хорошего мнения о нас, их потомках.
Простим им это.
Хотя бы потому, что нам больше ничего не остается.
У Земли были деньги, была информация и был страх.
Поэтому станции построили, вывели на орбиты, разместили на них средства дальнего обнаружения, сотни автоматических мурашек-перехватчиков, и, конечно, обслуживающий персонал.
Для большинства жителей планеты они так и остались станциями обнаружения астероидов или кораблей агрессивных пришельцев извне, хотя сбить с курса мало-мальски приличный астероид, а уж тем более разнести его вдребезги, микроскопические по меркам космоса самонаводящиеся перехватчики в принципе не могли.
А вот перехватить древние боеголовки были вполне способны. По крайней мере, в это хотелось верить.
Прошло время. Обыватели убедились, что пришельцам на них плевать, астероиды благополучно пролетают мимо, пороптали немного насчет выброшенных в космос денежек, угомонились да и занялись земными делами.
Тем более что средства массовой информации на эту тему предпочитали помалкивать.
Про станции не забыли, но дела земные оказались таковы, что много лет до этих станций добраться было недосуг, да и денег свободных не было.
То кризис, то локальная война, то примадонна рожает, то флора озвереет, то фауну на извращения потянет. В общем, много их, болячек, на благостном челе цивилизованного человечества, одна очередная виртуальная лихорадка чего стоит!
А что касается нецивилизованного — так ему до высокого космоса и вовсе дела нет, с голодухи бы не подохнуть — и ладно.
Не прошло и половины столетия, как персонал станций сократился. Кто-то вернулся на Землю, кто-то умер, кто-то попросту рехнулся, так и не сумев поладить с пустотой за бортом.
Наконец, на громадных платформах остались только дежурные, люди, которых дома никто не ждал. Или те, у которых на Земле оставались проблемы. Денежные или какие-нибудь другие.
Кстати, платили дежурным и в самом деле сравнительно неплохо.
Земные государства сливались и делились, словно амебы, намечавшееся некогда единство цивилизаций рухнуло, не успев состояться, потом кто-то пришел в разум, кто-то нет, и его пришлось вразумлять насильно. В общем, обычные человеческие дела, подножный корм для историков и политиков.
До космоса ли тут?
А дежурные так и остались на орбитах.
Платформы были рассчитаны на сотню человек каждая, продовольствие и вода имелись в избытке, кроме того, «замкнутый цикл», в общем — если бы там оставалось побольше народу, то, глядишь, вокруг Земли возникли бы этакие «космические деревни» с неумолимо дичающим населением.
Но там оставались только дежурные, которые по всем земным меркам должны были давным-давно умереть.
Они состарились, но не умерли. Великий Космос изменил их. Ведь на орбитах они провели не годы и даже не десятилетия, а почти век.
Так суша изменила первых существ, рискнувших выбраться на нее и остаться.
Так небо изменило пресмыкающихся, научившихся держаться в воздухе, превратив их в птиц.
А космос изменил людей.
Человек вышел на очередной виток эволюции, но человек космический оказался никому не нужным на Земле стариком. Человечество, занятое своими повседневными делами, его просто не заметило.
Старикам нельзя было на Землю, Земля убила бы их сразу.
Годы и годы они не могли уйти в глубокий космос, потому что двигатели ориентации были слабы, их импульса хватало лишь на то, чтобы немного скорректировать орбиту, не больше.
Да и что старикам делать в Большом Космосе? А потом, когда двигатели стали и вовсе не нужны, все равно оставался долг.