— Так что вы собираетесь делать? — спросил Квик, — Вы же потому и приехали, да?
— Не беспокойтесь, я работаю над этим, — ответила Тэрин.
Места на вершине Либерталии было немного, и местные заправилы следили за тем, чтобы так продолжалось и впредь. Башни и пики служили тонкими пьедесталами для поднятых ввысь зданий, в каждом из которых было не более четырех этажей. Для прогулки по утопающим в зелени, свободным от толп аллеям Тэрин облачилась в лучшие вещи из своего гардероба. По дороге ей попадались только вооруженные охранники в броне, осматривавшие все вокруг с дотошностью военных. Для своих собственных наблюдений Тэрин предпочла очкам контактные линзы — если ей повезет, она снимет их раньше, чем глаза начнут уставать.
Объединение «Новые Горизонты» занимало маленькое кубическое здание внутри прозрачной пирамиды, заполненной светящимися нитями, пульсировавшими зеленым и золотым светом. Тэрин постояла, восхищаясь архитектурой и готовясь к тому, что ждало ее внутри. Но сколько бы глубоких вдохов она ни делала, это не приближало ее к разгадке, поэтому, игнорируя дурные предчувствия, Тэрин все же вошла внутрь.
В холле не оказалось ни растений, ни картин, ни прочих типичных декоративных элементов, какие ожидаешь найти в подобных местах. Лишь несколько окон — и все. У дальней стены располагалась изогнутая дугой зеркальная стойка, за которой в медитативной позе сидела миниатюрная женщина с темными волосами, собранными в пучок. Когда Тэрин подошла к ней, женщина открыла глаза.
— Доброе утро и добро пожаловать в объединение «Новые Горизонты»! — бодро сказала она. — Что привело вас к нам?
— Хочу узнать, нет ли у вас открытых вакансий, — ответила Тэрин, — Я только приехала и еще не успела обустроиться. Если у вас есть работа, мне бы это здорово помогло.
— Устали от жизни на материке? — поинтересовалась женщина, — Конечно, мы все время ищем способных людей. Есть ли у вас опыт работы, о котором нам следует знать?
Тэрин рассказала о том, как изучала неврологию и немножко — психологию. Конечно, легенда развалится, стоит кому-нибудь начать ее проверять, но на Либерталии люди могли заниматься медициной и без медицинского образования. Здесь недостаток навыков с лихвой компенсировался самоуверенностью и наглостью.
— Похоже, вы — интересный кандидат, мисс Отэм, — заметила женщина. Она указала на пластиковую скамейку под одним из окон. — Если вы согласитесь немного подождать, я загляну в нашу систему и посмотрю, не всплывет ли подходящих вакансий.
Скамейка оказалась холодной, жесткой и совершенно не способствующей расслаблению, даже несмотря на тихую музыку, лившуюся из спрятанных динамиков. Тэрин сидела молча, держа руку поближе к станнеру. С учетом количества оружия в этом городе уверенности он ей не прибавлял, но больше ей рассчитывать было не на что.
— Мисс Отэм? Похоже, у нас найдется для вас работа, — женщина указала на дверь рядом со стойкой, — Как зайдете, вторая дверь налево. Скоро к вам кто-нибудь подойдет.
Вторая дверь налево вела в тесную комнатушку. В воздухе там витал странный запах, она отчетливо чувствовала его, но не могла определить источник. Когда дверь с щелчком закрылась у нее за спиной, запах усилился. У стены стоял небольшой стол с двумя стульями, расположенными друг напротив друга. Тэрин села лицом к двери.
Сначала она пребывала в напряжении, готовая ко всему, и мысленно перебирала вопросы, которые помогли бы пролить свет на исследования «Новых Горизонтов». Представляя себе возможные варианты беседы, она поняла, что собеседника едва ли удастся вывести на разговор о том, исследуют ли они возможности применения афазии в военных целях, или фракталы Лэнгфорда[4], или способы управления разумом, — по крайней мере так, чтобы он не осознал, что сказал слишком много. Минуты шли, словно падали капли из крана — кап-кап-кап, и сосредоточиваться на этих вопросах становилось все труднее и труднее, они тонули в заволакивавшем разум тумане. Откуда-то шло тихое гудение, почти неразличимое, но все же раньше, когда она входила в комнату, его определенно здесь не было. Когда она вошла в комнату… сколько же прошло времени? Почему никто не пришел? Нужно спросить об этом женщину за стойкой.
Тэрин встала и с удивлением осознала, что едва удерживает равновесие, будто ее кости превратились в желе. Она не подошла, а скорее упала к двери, уже понимая на периферии гаснущего сознания, что беспокоилась не напрасно. Ощутив холод дверной ручки под своей вспотевшей ладонью, она лишилась последних иллюзий.
— Заперто, — пробормотала она на родном кантонском, — Как интересно.
Темнота.
И сразу же — свет. В вышине раскинулось голубое небо, ветерок холодил кожу, совсем как в те далекие весенние деньки, когда она могла лежать в мягкой траве и ни о чем не думать.
Она изо всех сил цеплялась за это ощущение покоя, пока на поверхность не всплыла какая-то мысль. А потом она вспомнила одну простую истину. На Либерталии никогда не росла трава — имелся лишь переработанный искуственный дерн, вывезенный с бейсбольных стадионов Японии.
Она лежала на операционном столе в одном нижнем белье. По телу пробежала дрожь. Это оказалось даже хуже, чем если бы ее раздели совсем. Дойдя почти до конца, они (кем бы они ни оказались) продемонстрировали свою власть над ее беспомощным телом. По крайней мере, сейчас комната пустовала, и далее если кто-то и наблюдал за ней через камеры, им потребуется несколько секунд, чтобы войти. И эти несколько секунд — в ее полном распоряжении. Трижды моргнув, она с об-легчением увидела настроечную таблицу — значит, контактные линзы остались с ней. Тюремщики забрали не все.
— Как интересно, — сказала она, вставая. Стены оказались серыми, гладкими и круглыми. Вдоль них на равном расстоянии друг от друга стояли застекленные шкафы. Комната больше напоминала операционную, чем обычный смотровой кабинет. В любом из шкафов вполне могла поместиться ее одежда, поэтому Тэрин, надеясь на чудо, принялась обыскивать их один за другим. В одном из ящиков она нашла скальпель — абсолютно бесполезный против настоящего оружия, но все же лучше, чем ничего. Крепко вцепившись в него, она продолжила поиски.
Но прежде чем ей удалось добраться до следующего шкафа, в замке раздался щелчок поворачивающегося ключа. Тэрин бросилась к стене и встала так, чтобы оказаться за дверью, когда та откроется. Скальпель наверняка выскользнул бы у нее из руки, если бы не ребристая рукоятка, и в этот момент ей показалось, что она никогда еще не держала в руках такого большого и острого клинка. Может, изящные мечи и прощали людям ошибки, но скальпели требовали холодного ума и высокой точности. Тэрин поводила глазами влево, вправо, затем снова влево — и контактные линзы начали запись.
Вопреки ожиданиям, вошел не головорез и не охранник. Люди таких профессий не носят шпилек, цоканье которых наполнило комнату. Женщина, поглощенная чтением записей в пожелтевшем от времени старом планшете, выглядела довольно худой, и Тэрин решила, что сможет при необходимости легко справиться с ней — если только та не окажется миниатюрным терминатором. Пока что ситуация и без того выглядела довольно деликатной, и не стоило без нужды усложнять ее еще больше. Дождавшись, пока закроется дверь, Тэрин заперла ее на замок и обратилась к женщине, пока та не ушла далеко:
— Простите, у меня тут небольшое затруднение. Скажите, кто вы такая и что я здесь делаю?
— Вот как вольные люди относятся к своей работе, — произнесла женщина с английским акцентом и повернулась к Тэрин. Она оказалась молодой, но очень измученной — об этом говорила бледная кожа и темные мешки под глазами, — Должно быть, вы проснулись прежде, чем мы успели начать процедуру. Пожалуйста, примите мои извинения. Ложитесь обратно, я увеличу дозу, и мы продолжим.
— Я так не думаю, — сказала Тэрин. Ее линзы не обнаружили никаких сигналов, исходящих из этой комнаты, так что она имела все основания рассчитывать на приватность их разговора, — Давайте я начну первой. Меня зовут Отэм, сегодня утром меня усыпили, забрали мою одежду, а теперь вы хотите, чтобы я легла на операционный стол и вы могли спокойно покопаться в содержимом моего черепа. Я правильно вас понимаю?
— Ну, хорошо, — ответила женщина. — Я — доктор Элизабет Локхид, и довожу до вашего сведения, что если вы откажетесь от сегодняшней процедуры, мы будем вынуждены инициировать процедуру расторжения вашего контракта. Я бы не советовала вам этого делать. Закон в этих краях… не такой, как на материке.
— Контракта… а, так вы понятия не имеете, что здесь происходит, не так ли? — Тэрин провела пальцем по тупой стороне скальпеля, — Я не подопытная для ваших экспериментов. Я ни на что не подписывалась. И раз уж вы проводите исследования, вам наверняка нужны обычные люди вроде того бедняги с «Розенбаума», который только и может, что бормотать, а эльф вроде меня вам не подойдет.
— Эльф?
Тэрин откинула волосы и не смогла сдержать дрожи, когда Локхид провела пальцем по ее заостренному уху.
— Вот идиоты! Я все твержу и твержу им: никаких генномодифицированных людей, но они только и думают, что о своей… постойте, что значит «бормотать»?
— Это значит, что там внизу есть человек с симптомами рецептивной афазии, и появились они у него после того, как он побывал здесь, — ответила Тэрин, — Но ведь вы же ничего об этом не знаете, не так ли, доктор?
— Нет, не знаю, — согласилась Локхид. — Я знаю только, что мой сегодняшний пациент оказался вовсе не пациентом. Я должна поверить вам на слово?
— У меня есть полный медицинский отчет, если вам интересно.
Квик даже не попросил денег, когда ей понадобилась выписка из карточки Алонзо Брилла. Локхид кивнула, и протянула свой планшет, а Тэрин сосредоточилась на нем и не отводила глаз, пока ее линзы не передали файл.
— Я понимаю достаточно, чтобы сказать: там есть что почитать.