Гарольд пришел в восторг. Он представил себе картинку в отчете. Ни на кого во всем классе фантом саблей не замахивался!
Но рыжий вояка опять что-то выкрикнул. Теперь Гарольд сообразил — это же по-немецки. Немецкий в школе не учили — только обещали, что через год, в курсе общего языкознания, будет несколько уроков.
Тут до Гарольда дошел весь кошмар ситуации. Если вставить в отчет фантома, вопящего по-немецки, никто не поверит, что это Герольд сам за ним гонялся. Мало ли откуда он взял запись. Опять же — кричал «Стой!» не своим голосом…
Это была безнадежная погоня. Фантом нырял в переходы и закоулки кремлевских подземелий — той их части, которую наконец-то расчистили и укрепили. Гарольд молча мчался следом. Однажды чудом не полетел с узкой лестницы — у нее оказались неимоверно высокие ступени.
Вдруг рыжий вояка исчез.
Гарольд растерялся — он оказался неведомо где, один, и не знал, как позвать на помощь. Ему казалось, что он выкопал в информаториях Рунета все, что касалось вирт-шлемов, но самого главного, активизации кнопки «аларм», он там не увидел.
А инструктаж для туристов проводили по-немецки…
Сперва была война.
Археологи не желали уступать место диспетчерам «Державы». Они были уверены, что диспетчерский пункт погубит плоды их долгого и опасного труда. Раскапывать кремлевские подземелья — не снимать спои в игрушке для дошколят «Виртуальная Москва». Там одним движением пальчика Москва 1880 года превращалась в Москву 1870 года и могла быть рассмотрена со всех сторон и во всех подробностях. А тут каждый килограмм просеянной земли, готовой к выбрасыванию за пределами Кремля, давался потом и кровью.
«Держава» не понимала, отчего археологи так неуступчивы, и тыкала им в нос пластиковый лист с распечаткой договора, по которому арендовала два яруса подземелий, общей площадью пятьдесят семь тысяч квадратных метров. Договор она оформила в Правительстве Москвы, но мудрый чиновник не позаботился сравнить схематический план подземного Кремля с реально расчищенными погребами.
Потом стали понемногу договариваться. Археологи подготовили для «Державы» кусок верхнего яруса, но потребовали за это тысячу четыреста рублей. «Держава» не деньги на счет перевела, а заказала и оплатила нужные для работы металлоискатели и сканеры, которые пришлось везти аж из Мексики. И дальше, метр за метром, «Держава» забирала полностью очищенную от артефактов площадь, указанную в контракте, археологи же приглашали своих специалистов для реставрации стен, лестниц и прочей подземной архитектуры.
Как и следовало ожидать, выясняло отношения начальство, а простые труженики, в конце концов, поладили, и археологи порою заходили на чаек в диспетчерский пункт.
Студент-историк Баграт приносил плюшки к чаю не просто так — он положил глаз на двух диспетчеров, Азизу и Пелагею. Девушки работали в одну смену, и Баграт знал их расписание. Правда, он еще не решил, кого предпочесть.
Они были заняты — вели две группы туристов по десять человек в каждой. Маршруты были проложены так, чтобы группы не пересекались. Пелагея занималась испанцами, вовремя выпускала фантомов и контролировала их действия — реплики, скорость, прохождение опасных для пожилого туриста мест (это были невообразимые лестницы шестнадцатого и семнадцатого веков, которые кое-где удалось снабдить эфемерными съемными перилами). Азиза вела немецкую группу.
Испанцы выбрали эпоху царя Алексея Михайловича — из любопытства потому, что вообще ничего о ней не знали. Там был комплект фантомов: сам царь-батюшка, четыре царицы Марьи, четыре царицы Натальи, три царевны Софьи, протопоп Аввакум, маленький царевич Петр, князь Голицын, доктор-иностранец из Кукуевой слободы. Весь комплект выпускали, когда большинство в группе составляли женщины — пусть полюбуются на диковинные роскошные наряды.
Немцы заинтересовались эпохой Великой Смуты. Тут в набор входили старенький Иван Грозный, Борис Годунов, царевна Ксения, Лжедмитрий, Марина Мнишек, две старицы Марфы, юный Михаил Романов, безымянный польский пан, Козьма Минин и князь Дмитрий Пожарский. Можно было, удерживая фантома в неподвижности, включить аудио и услышать его краткую биографию.
Естественно, с испанцами фантомы общались по-испански, с немцами — по-немецки. Реплики были составлены так, что могли служить ответом на большинство туристических вопросов.
Баграт, заваривая чай, с любопытством посматривал на экраны, где туристы гоняли фантомов и радостно хохотали.
Азиза уже начала делать «московский сувенир» — фигурки исторических персонажей в обнимку с туристами. Оба трехмерных принтера тихо заворчали.
— Ну, ты мастер! — восхитился Баграт, наблюдая, как в голографической нише Азиза делает из пузатого немца стройного атлета, сохраняя только цвет рубашки, штанов и наплечной сумки.
— Все на продажу, — буркнула Пелагея.
«Держава» извлекала деньги из туристов всеми возможными и невозможными способами. Как, впрочем, и вся Москва — город вошел в моду. После того как из центра убрали все, мешающее развлекаться, Тверскую сделали пешеходной, на Варварке между старинными зданиями поставили крытые галереи, чтобы туристов не намочил дождик, сюда стала ездить не только молодежь, одно время наладившаяся справлять девичники и мальчишники непременно с катанием на тройках по набережным. Молодежь неприхотлива — а вот угоди миллиардеру, снимающему пентхауз на ГУМе по пять тысяч рублей за сутки…
— Ой… — вдруг прошептала Азиза. — Он же русский…
В ее наушниках звучали голоса и хохот немцев, а реплики фантомов шли субтитрами. И вдруг немецкую речь перекрыло: «Стой! Стой!..»
— Кто пустил туда русского ребенка?! — возмутилась Пелагея. Она имела в виду: как ребенок затесался в немецкую группу? Школьников пускали в кремлевские подземелья с дешевыми шлемами и в определенное время — рано утром, когда солидный посетитель еще спит после ночной ресторанной жизни.
— Эта дура, Оксана!.. Она же видела!..
— Гнать ее пора!
— Предупредить не могла?!
— Ой, что теперь делать?
Баграт знал, что у администратора Оксаны уже накопилось немало грехов. Теперь еще и это… А в аудиоблок на немецком языке черта с два вставишь впопыхах русские реплики. Их же нужно вытащить из русского блока, встроить, проверить…
— Убери Лжедмитрия! Убери немедленно! — закричала Пелагея. — И выйди на связь с мальчишкой! Его нужно выводить оттуда!
— Выводить? И деньги за сеанс возвращать?
— Вот пусть у Оксаны из зарплаты вычитают!
— Нештатная ситуация… — пробормотал Баграт.
Азиза попыталась вырубить у Лжедмитрия режим голосовой связи, но от волнения отключила дроны, формирующие фантом. Лжедмитрий на экране исчез, мальчик остался один.
— Ой… — прошептала Пелагея. — Он же сейчас врубит «аларм»… Этого еще не хватало…
О том, что мальчик не понял инструктажа на немецком, диспетчеры не догадывались. Они только предчувствовали страшный переполох и скандал.
За «Державой» уже числилось несколько недоразумений, которые злобная пресса раздула до катаклизмов мирового масштаба. И в самом деле — о чем еще писать московским новостным порталам, кроме индустрии развлечений?
Баграт понял: пора вмешаться, пока перепуганные девушки еще чего-нибудь не натворили.
— Аза, давай, восстанавливай фантома, — велел он. — Надо парня понемногу оттуда выводить.
— А как выводить? Он же может только по-немецки! — Азиза имена в виду Лжедмитрия.
— Ты можешь вырубить голосовую связь?
— И что тогда?
— И соединить вот этот микрофон напрямую с дроном?
— Баграша!!!
— Можешь?
— Я могу, — вмешалась Пелагея.
— Действуй, пока «аларм» не настал!
Гарольд испугался, как никогда в жизни. Он остался в кремлевских подземельях один. А мальчик знал, что они все еще не исследованы до конца, что археологи разбирают заваленные всяким мусором тайные ходы и лазы, вскрывают замурованные двери, исследуют ведущие в неведомые глубины кремлевского холма колодцы. Вот так рухнешь в колодец — и все…
Но рыжий вояка вдруг появился снова. Он не стал убегать, а просто стоял и смотрел на Гарольда.
— Ты Лжедмитрий? — спросил мальчик.
— Он самый, — по-русски ответил вояка. — Видишь, все при мне — сапоги, сабля.
— Почему ты такой маленький?
— Понимаешь, Лжедмитрий на самом деле был твоего роста. Пойдем, я выведу тебя из подземелья.
— А погоня?
Погоня была необходима для отчета.
— Я побегу, а ты фиксируй меня прицелом.
— Давай!
Лжедмитрий не просто бежал, а прыгал то вправо, то влево, и Гарольд был в восторге — такой замечательной погони не было ни у кого из одноклассников.
— Стой, стой! — закричал он. — А чего ты от них не убежал?
— От кого?
— От них — тех, которые тебя убили?
Смутное время на уроках истории уже проходили, хотя и впопыхах, без лишних подробностей.
— Некуда бежать было. Они бы всюду меня поймали и убили, — ответил Лжедмитрий.
— Почему?
— Потому, что я был не такой, как они.
— Понятно. Вроде нашего Рюрика…
— Может быть, — согласился Лжедмитрий.
— Аты правда был сыном Ивана Грозного?
Фантом усмехнулся.
— Правда. Папа у меня был царь, а мама — совсем не царица. Такое бывает.
Гарольд задумался.
— Мама уехала, а тебя оставила с папой? То есть с царем?
— Маму увезли и спрятали, чтобы ее никто не нашел. Знаешь, быть сыном царя — очень опасно. Могут убить.
— А у тебя документы были? Что ты сын царя? Вот у нас — генетическая карта, а у вас тогда?
Про документы шестнадцатого века Тимофей Прокопьевич еще ничего не рассказывал.
— Не было. Просто я все про себя знал. Мне рассказали. А теперь давай отсюда выбираться.
Но Гарольду вовсе не хотелось уходить из подземелья, где началась такая интересная беседа.
— А где ты жил? В одном монастыре, да? И потом оттуда убежал? А как ты через границу перешел?