— Во-первых, ты не одна будешь. Любава с Миленой есть, Головня, княгиня, в конце-то концов. Помогут, поддержат. Все вопросы вместе решите. И ты не стесняйся, если что непонятно будет, смело их спрашивай. Ты же боярыня! Это во-вторых. Ты после Трувора тут вторая по значимости, помни об этом.
— Ага, вторая. Это как так? А княгиня?
— В смысле после княжеского сословия наше, боярское, следом идёт.
— В этом смысле? Понятно. А Горивой? Как потащит меня в свои подвалы лубянские за что-нибудь…
— Ну что ты глупости болтаешь? Какие подвалы? О чём говоришь? Вот сходим к волхвам, потом обязательно поговорим с князем, обсудим всё, договоримся со всеми. Сама посмотришь, послушаешь. А тебе дело своё нужно. В тереме сидеть всё время — волком от безделья взвоешь. Да и не для того мы сюда пришли, так ведь?
— Так. Я уже так же думала, иначе не стоило и тащиться сюда.
— Ну вот. Не бойся, Всё хорошо будет. А потом новый кораблик лично для нас с тобой построим, хороший, удобный и безопасный. Обещаю, что вокруг Европы обойдём, всё посмотрим, все пляжики посетим. Может, ещё и Америку с Австралией откроем?
После этого, такого памятного для меня, разговора и завертелись наши дела. Определились с местом застройки под университет, подобрали под это подходящий участок за рекой Псковой, на высоком обрывистом берегу, почти напротив моей крепости. Начали расчищать и размечать строительную площадку, за основу взяли уже известные проекты из нашего времени. Правда, сильно скорректированные для настоящего. Волхвы обещали полную поддержку моей супруге. Что радует, так это то, что к женщинам в этом времени относятся совсем не так, как написано в книжках. У них такой же полноправный голос на вече, как и у мужчин. А уважения и внимания даже больше.
Это потом, значительно позже власть своими руками порушила основу своих государств. Когда сделала из них просто рожениц-производительниц для компенсации постоянно и катастрофично убывающего населения в своих княжествах, обнищавших и измотанных междуусобными войнами. Когда позволила огромными караванами угонять молодиц в неволю и на рабские рынки, где они регулярно рожали до полного износа новых воинов чужим государствам. Когда лишили их права голоса… Именно тогда и потеряли мы эту великую для нашей земли ценность — гордость за своих женщин, за себя и свою Родину!
Государство, где будущие невесты, жёны, матери могут в любое время стать просто бессловесным товаром, никогда не будет сильным, потому что не будет у него основы, того самого стержня, который и держит всё самое ценное и дорогое в этом мире. Это — женщина!
Отвлёкся. Так вот, жену теперь почти не видел, новая работа захватила её полностью, особенно когда увидела свою реальную значимость и ощутила в полной мере биение пульса и напряжённый ритм местной жизни. Когда только от твоего личного вложенного труда зависит твоё будущее благополучие. И на князя надеяться не надо. Нет, за помощью к нему обратиться можно и даже в иной раз необходимо, но только за помощью. И нет никаких согласований, никаких контролирующих и надзорных органов, никто не ходит с каждодневными проверками, ничего лишнего не требует. Волхвы, конечно, иной раз заглядывают, интересно же им, но на этом всё, кроме любопытства ничего. Крутись сама, как можешь и умеешь. Хотя что тут удивительного, все вокруг так живут. И ничего не разваливается, не рушится, никто никуда не проваливается. Когда мы эту жизнь потеряли?
Иной раз и я выбирал время заскочить на новую стройку, но редко. Совсем не было времени, жену видел в лучшем случае только по ночам, да и то только во сне. Сил больше ни на что не оставалось. Мне приходилось периодически выезжать на новую дорогу, которая с каждым днём всё дальше и дальше уходила от Пскова. И каждую такую поездку компанию мне составляли Трувор с Горивоем. Постепенно налаживались прежние отношения. Правда, в дороге, да ещё верхом на лошадях разговаривать было почти невозможно, если уж совсем не плестись, но мы находили моменты и время для бесед. Постепенно складывалось впечатление, что вернулось старое доброе время, когда мы все были единым целым. Навестили и Изяслава. Прогулялись по окрестностям, рассказал ему о своих планах, одобренных Трувором, выбрали подходящее место для будущего морского порта. Свою выгоду посадник сразу сообразил, как и новые возможности, которые сулит стройка и порт городу. Поговорили со старожилами, вызнали, как разливалась река в самые снежные годы, как наступало и отступало море, где образовывались мели. Постарались учесть всё, насколько это было возможно. Так это или нет, жизнь покажет. Прикинули, как будет подходить к гавани дорога, где будут размещаться причалы и склады, верфь и мастерские. Не забыли и о харчевнях с постоялыми дворами. Сразу, конечно, строить всё не будем, пупок развяжется, но место для дальнейшего расширения оставим. А оно, расширение, обязательно будет. Начнём шевелиться, пойдут люди, заинтересуются, начнут вкладывать свои идеи, труды и деньги. Поэтому сразу и ограничили нужную территорию. Дальше дело Изяслава. Пора и ему включаться в работу, набирать людей на стройку, начинать с земляных подготовительных работ. Верфь и лесопилка — это основное. А затем причалы. Будем плясать от исходного. К причалам подводим склады, дороги, а не наоборот. Ну, и самое главное, довёл до него будущие доли владения. Что остаётся за княжеством, что отходит городу и посаднику, и чем буду владеть я. А как иначе? О себе тоже нужно думать. Если бы не думал, сейчас у меня ничего бы и не было.
Летело время в постоянных мотаниях из одного места в другое, а в промежутках нужно было ставить задачи мастерам и выделенному мне Трувором ограниченному воинскому контингенту. Всё-таки расщедрился князь, оторвал от себя самую боеспособную часть воинов, отдал мне весь наш спецназ, к созданию которого я в своё время приложил не то что руку, а, можно сказать, весь свой организм. Это я голову имею в виду, а не то, о чём можно подумать! Столько потребовало это сил, времени и средств, что даже вспоминать не хочется.
Элитную сотню лично привёл в крепость Мстиша, дослужившийся за эти годы до воеводы. Заматерел старый друг, раздался в теле. Посидели с ним, повспоминали прежние весёлые деньки и наши совместные походы. Договорились чаще встречаться. Зазывал к себе в гости, обещал познакомить с народившимися и уже подросшими детьми, но и он и я понимали, что не скоро я смогу выполнить своё обещание. Очень много дел, много прежних и новых забот и навалившейся работы. А ещё скоро мне уходить в дальний поход, и что из этого получится, никому не известно. Нет, живыми мы, конечно, вернёмся, помирать никто из нас не собирается, но тут дело такое военное, мало ли на сколько времени в дальних странах зависнуть можем. Тьфу, тьфу, три раза.
Так вот, во главе сотни сейчас стоит Послед. Тот самый парнишка, которого я в своё время привлёк к разведывательной работе, а потом с его помощью и сформировал из наиболее отчаянных ребятишек команду сорвиголов. Они здорово помогали нам в первое время, особенно когда к стенам подступали враги. Устраивали ловушки в лесу, разбрасывали вокруг острый железный чеснок, на который напарывались люди и кони, прокалывая себе ноги. И не только разбрасывали, но и убирали его после окончания баталии. А кто лучше пацанов может вести наблюдение? Пролезть в любое место, куда взрослому хода нет? Никто.
Постепенно из ребят получились настоящие воины. Ещё Изяслав, будучи сотником в моей крепости, лично занялся их подготовкой, наслушавшись моих рассказов о спецподразделениях. А когда мы начали реформировать дружину, тогда и появилось в крепости новое подразделение для спецопераций. Вот теперь в нём и старшинствует Послед.
Одно время увлёкся парнишка торговлей, и так хорошо это дело начало у него получаться, что даже начал сам баржи водить в дальние города. К языкам способности проявились. Дрёма, наш самый главный торговец, в первые свои помощники его прочил. Но не вышло. То ли перегорел торговлей, то ли ещё по каким причинам, но вернулся парень в свою сотню, честно получил своё новое звание. Кстати, Волчок тоже тут. Добился своего бывший дворовой мальчишка, присматривавший за лошадьми и собаками, втайне мечтавший о воинской доле и в один прекрасный момент нашедший в себе силы перебороть своё смущение и подойти ко мне с необычной просьбой перевести его из дворовых в служилые. Просьбу эту я выполнил, с условием, что он подберёт себе толковую замену.
Так у Последа появился ещё один толковый боец, впитывающий воинскую науку со всем прилежанием, а на конюшнях — новый конюх Третяша. Впрочем, его и конюхом-то назвать было нельзя, потому как следил он за всеми нашими животными. И собаки были на нём. Благодаря Будимиру, ну и Грому, конечно, как же тут без него, у нас в крепости ещё тогда появилось целое поголовье караульных собак, и не только в крепости, но и в городе поддерживающих железный порядок своими крепкими лапами… И зубами.
Так вот, мы постепенно готовились к выходу. Бивой вернул почти всю свою прежнюю команду, соблазнив их грядущим походом. Правда, все эти движения, уговоры и перемещения людей и грузов пришлось делать очень аккуратно, стараясь не вызвать лишних пересудов, до последнего будем стараться придержать слухи. Под это дело и версия нового южного плавания через Итиль-Волгу была придумана.
С верфи получили новый струг, опробовали его на воде и сейчас активно набивали кладовые припасами, заодно проверяя навыки своих товарищей и нещадно гоняя новую команду пушкарей. Устроили несколько учебных стрельб, нужно же было узнать подготовку расчётов?
Хорошо, что с порохом не было никаких проблем, хоть это дело смогли наладить после моего исчезновения. Давно в княжестве не было военных столкновений, расслабились воины. Даже элита обленилась. Немного, но обленилась. Ничего, быстро прежние навыки восстановим.
Вот и гоняли личный состав ежедневными выматывающими тренировками, восстанавливая утраченные навыки. За время моего отсутствия ничего лучше выдвижных защитных бортовых щитов так и не придумали, пришлось заказывать комплект на судно, подгонять их по месту и заново учиться быстро, по команде устанавливать их на место.