И мы рванули.
Бегом. Поворот, короткий коридор, ещё поворот, и резкое торможение. Вот и враги.
Впереди плотная пробка из воинов. Что? Не ожидали так быстро нас встретить? Растерялись? Затормозили? Толпой сгрудились?
В коридоре стало светло от горящих факелов. Глаза режет ярким после темноты светом. По стенам отблики коптящего чёрным дымом пламени прыгают, создавая фантастическую, нереальную картину, отражаются блеском в многочисленном железе, сбивают с толку.
И мы замерли на миг, и они. Только мы быстрее сориентировались, потому что готовы были к встрече.
Даже от этого факельного пламени после темноты на глазах выступили слёзы. Но первая тройка уже ударила из арбалетов и развернулась боком, приседая, уходя назад и пропуская вперёд следующих стрелков.
Короткая пауза, потребная для того, чтобы убитый противник успел упасть на пол. И впрямь, что нам по мёртвым стрелять? Пусть новые живые цели появятся. И очередной слитный залп, но теперь уже более взвешенный и спокойный. Потому что началась работа. Просто работа по уничтожению себе подобных. Сначала выстрел с одной руки, пауза, выбор живых пока целей, и второй залп. И уход с позиции за спину очередной тройке. И на всё про всё всего лишь десяток секунд. Можно было бы и быстрее, но слишком медленно убитые на пол падали.
Только после третьей пересменки противник опомнился и рванулся в наступление. Опоздали вы, ребята. Раньше нужно было соображать. А теперь вам тяжеленько будет вал из мёртвых тел преодолевать. Задержитесь вы на нём, заспотыкаетесь, давая нам время на перезарядку и перестроение. И страшно вам очень станет. Ведь это ваши товарищи внизу под ногами лежат, которые только что рядом с вами стояли.
— Стоим на месте! Вперёд не лезем! — своевременная чёткая команда Последа удержала очередную тройку от рывка дальше по коридору.
А я почему-то обернулся назад. Словно под руку кто-то подтолкнул. Оглянулся через головы стоящих за мной бойцов, подпрыгнул, чтобы было лучше видно, и так же чётко и коротко выдохнул:
— Сзади!
Вот что повседневные выматывающие тренировки делают. Замыкающий ряд развернулся в мгновение ока, уже в развороте вскидывая арбалеты и нажимая на спуск.
И тут же присели, давая возможность стоящим за спиной товарищам выстрелить.
Вот этого я и опасался. Обошли нас. С двух сторон наседают. Но на нашей стороне возможность стрелять и перезаряжаться, а у них такой возможности нет. В толпе из луков не постреляешь, да и не вижу я у них здесь лучников. Лишь щиты и мечи, даже копий нет. Впрочем, какие в такой тесноте копья и сулицы? Никакие. Нам на радость. Так что есть у нас неплохой шанс отбиться. Одно плохо. Завязли мы в этом коридоре. За это время с пленными могут что-нибудь сделать, дабы следы замести. Гоню от себя эту мрачную мысль, прижимаюсь вплотную к стене, выбираю момент и стреляю. Перезаряжаюсь, передаю вперёд команду на движение. Будем пробиваться! Нет у нас времени на затяжную позиционную войну. Она сейчас только местным защитникам на руку работает.
Двинулись потихоньку.
Впереди непрерывный лязг спущенной тетивы, удары болтов по металлу, крики и вопли, стоны раненых и умирающих. И позади такая же картина. А мы пока целы. Не сглазить бы…
Медленно и упорно выдавливаем защитников вперёд по коридору, вываливаемся в большой зал и сразу же замираем на месте. Потому что в нас отовсюду летят острые оперённые гостинцы. Грохот наконечников по вскинутым щитам и шлемам, а броню нашу им не пробить. Втягиваемся назад в коридор, одуревшие от сильных ударов стрел со всех сторон, и начинается отстрел стоящих на верхней галерее лучников.
Всё-таки сглазил, появились у нас раненые. И первый убитый. Летящие густым роем сверху стрелы нашли лазейки в доспехах, клюнули бойцов в незащищённые лица и руки. Хорошо, что успели остановиться на самом выходе в зал, притормозили, так бы было гораздо больше потерь.
Ну, держитесь! Влево и вправо от коридорного выхода улетают ребристые тушки гранат. Короткий фитиль прогорает за считанные секунды, и сдвоенный взрыв в закрытом помещении страшен. Всё в сплошном дыму и пыли, запах гари, испуганные крики впереди. И наш отряд врывается в зал на волне наступившей среди защитников замка паники. Сразу же растекаемся в стороны от выхода, а за спину в только что покинутый нами коридор поочерёдно с небольшой задержкой отправляются в неуправляемое и стремительное скольжение по полу ещё два таких же смертоносных подарочка. А нечего нам на пятки наступать! Теперь можно и гранатами воспользоваться. Раньше никак нельзя было этого сделать — сами себя и посекли бы осколками.
Куда нам теперь? Осмотрелся, вспоминая план замка и щурясь от скрипящей на зубах пыли. Понятно, куда. И, похоже, не один я так быстро сориентировался. Согласно заранее изученному плану нам вон в тот проём. И там по крутой лестнице вниз, в подвалы. Именно там, в тесных тёмных каморках, содержатся все пленники и узники замка.
Пара наших стрелков заняли позицию в центре зала, вскинув руки с заряженными арбалетами и полностью контролируя входы и выходы. А остальные растеклись в разные стороны. Кто вниз в подвалы, кто на второй поверх, зачищать галерею, а я вверх по лестнице. Где-то там должно прятаться местное начальство. Вряд ли оно в это время находится рядом с узниками. Если это не так, я здорово удивлюсь. Это же какой извращённый нужно иметь характер, чтобы по ночам пленников допрашивать? Ночью всем нормальным людям спать нужно. Мы-то ладно, нас нужда заставила, а остальные люди в замке зачем бодрствуют, нашему спокойному проходу мешают, жизнями безвозвратно рискуют. Ох, взвоют в городе бабы после сегодняшней ночки. Столько мужей в свои семьи не вернутся. А что поделать? Сидели бы себе спокойно по углам, не высовывались бы в коридор, не пытались бы ткнуть в нас разнообразными острыми железками, то, глядишь, и живыми бы остались. Сплошное «бы». Две буковки в слове, а как много от них зависит. Жизни и чьи-то судьбы за ними…
Оборвав так не вовремя пришедшие в голову мысли, побежал через зал к лестнице, догоняя товарищей и перепрыгивая через откуда-то взявшиеся деревянные обломки на полу. А действительно, местную мебель не то что нашими гранатами, её же из пушки не прошибёшь. Мало того что она сделана из дуба, так ещё и толщины неимоверной. Броня, одним словом. Откуда деревянный хлам взялся?
В нескольких шагах впереди два наших бойца несутся, через ступеньки перепрыгивают. А ступеньки-то высокие, чтобы только на одну такую забраться, приходится колени высоконько задирать — непривычно.
Лязг стали над головой, крики. Опомнился, присел, вскинул арбалет, одновременно глянул вверх. Уже никого и ничего, тишина, только топот удаляющихся сапог дальше по лестнице.
Выпрямился, преодолел ещё пару ступеней, и перед глазами как раз оказалась просторная площадка, выходящая на галерею второго поверха. Несколько безжизненных тел вповалку, один стражник по стене на пол сполз, умирая и оставляя на камнях блестящий маслянистый кровавый след. Так и остался сидеть. Из практически перерубленной шеи медленной затухающей струйкой остатки крови на грудь вытекают.
Хватит тормозить да картинки рассматривать! Вверх, вперёд! Набегающая сзади очередная пара бойцов уже на пятки наступает. Они и зачистят окончательно этот ярус от уцелевших остатков замковой дружины.
Наверху короткий коридор, две двери слева и две справа. Бойцы меня ожидают, головами по сторонам крутят, выбирают, куда вломиться. А двери крепкие и, конечно же, дубовые. Так просто их плечом не выбьешь. Даже закованным в железо.
А гранаты нам на что? Вот только какую дверь первой выбрать? А, ближнюю левую, само собой!
Заплевался искрами короткий фитиль, и мы метнулись вниз, спрятались за обрезом площадки на лестничных ступеньках. И что я возмущался их высотой? Удобная такая защита получилась.
Спрятали головы, опустили пониже. Взрыв, дым, осколки над головой. А мы уже у выбитой двери.
Запрыгнувшего в комнату бойца сразу же сильным ударом выносит назад и смачно впечатывает в стену коридора точно напротив разбитого проёма.
Замерли перед развороченным входом, вглядываемся в смятое упавшее на пол тело. Мёртв? Мёртв — изо рта тонкая чёрная струйка по щеке покатилась и застыла. Нет, заворочался, застонал, получается — живой. Чем это его так? Что за дубина такая толстая рядом лежит? А из комнаты скрип какой-то непонятный раздался. Так это тетиву натягивают!
И я быстро присел на корточки и заглянул в комнату. Сразу же выстрелил, прыгнул рыбкой вперёд, распрямляясь. Перекатился в сторону, выхватил меч, вскочил… Всё, нет уже никого опасного. И я первым выстрелом не промахнулся, и оставшийся боец вслед за мной постарался не промазать.
Резко обернулся на набегающий топот в коридоре, вскинул разряженный арбалет, плюнул от досады на самого себя на грязный пол, чего уж тут стесняться, начал быстро перезаряжаться.
— Управились? А чем это так Брана приложило? До сих пор очухаться не может, броня и грудь всмятку.
Послед вошёл в комнату, остановился, откинув ногой к стене обломок двери, щёлкнул языком от удивления и восторга:
— Ты смотри, что удумали! Стеновой скорпион в комнату затащили. Тогда не знаю, сможет ли Бран после такого удара выжить?
— Да не стеновой это, тот гораздо больше размерами. А это просто жалкое подобие на наши поделки. Подсмотрели когда-то и сделали по мере своих сил что-то похожее. Смотри, тетива из какого толстого каната сделана и вместо плечевых стальных дуг две оглобли деревянные присобачены. Потому он на станке и стоит. Попробуй такую дуру на руках удержать. Умельцы!
— Повезло тебе, боярин, что не ты первый в эту комнату шагнул. Лежал бы сейчас вместо Брана у стеночки да хрипел поломанной грудью, кровью плевался.
Стоим с Последом в комнате среди мертвецов, самострел замковый рассматриваем, обсуждаем, как будто больше дел никаких важных нет. Или это реакция защитная такая на потери? Ну никак нельзя нам своих людей терять, а пришлось вот…