Странные у меня ощущения. Словно на меня периодически в прицел поглядывают, выбирают точку на теле, куда можно пулю влепить. Или болт арбалетный. Даже плечи сводит от напряжения. Скорее бы до крыльца дотопать. Шаг, что ли, ускорить? Нет, нельзя, не по статусу мне быстрым шагом идти, придётся потерпеть.
На крыльце остановился, обернулся, оглядел площадь. Никто в спину не уставился, народ по своим делам торопится. А неприятное ощущение пропало. Ладно, может быть, мне всё показалось?
Трувор шагнул навстречу, а Горивой так и остался сидеть в меньшем кресле. Нет, всё-таки поднялся на ноги, сделал шаг вперёд. Здороваться и приветствовать друг друга не стали, виделись с ним недавно, лишь кивнули коротко головами.
Обнялись с князем, охлопали спины. Трувор вернулся на княжеское кресло, уселся, а я так и остался рядом стоять. И Горивой на своё не присел, сбоку от меня оказался. Ерунда?
А Трувор начал расспрашивать про поход. Отвечал ему, а сам соображал: «Горивой же наверняка всё успел рассказал? Что-то тут не то. И смотрят оба на меня как-то не так. Аккуратнее мне нужно быть».
— А скажи мне, боярин, отчего ты Даниэлю в Данциге взялся помогать? С какой целью?
— А как не помочь, если у него жену и детей похитили?
— Это понятно. Только я не про это спросил. Почему потом остался?
Вот оно! То, чего я подспудно ожидал, чего опасался. Получается, Горивой меня крайним делает? Почему? Ведь это же он меня настойчиво уговаривал и уговорил там остаться и помочь купцу? Та-ак. Если сейчас Трувор меня спросит, почему я в таком случае точно таким же образом замок в Бордо не захватил, то… И если князь в дружеском вроде бы разговоре резко перешёл на официальный язык…
А пока отвечать нужно. Решение-то, что ни говори, моё было. Я в походе старший. Был. Только осторожно отвечать. И каждое слово тщательно взвешивать.
— Если купец встанет во главе города, то нам проще торговать будет.
— И это всё? Сколько у тебя при этом убитых и раненых? Что? Эти потери стоят снижения торговых пошлин?
Ну да, кто бы сомневался. Ох и не нравится мне такой подход. Почему крайним делают? Подстава? В сторону Горивоя стараюсь не смотреть, боюсь — по моему взгляду всё понятно станет, а мне сейчас нарываться ни к чему, у меня же жена здесь. И молчать нельзя.
— Даже если мы только торговать собираемся, то и то стоят. Но мы ведь не только торговать собираемся? — и развернулся к безопаснику. — А ты что молчишь, Горивой? Не ты ли меня уверял, что нам нужно обязательно закрепиться в городе? Почему не рассказал князю, для чего?
— Ты за себя отвечай. Меня спросит князь, я также отвечу.
— Ясно. Княже, повторяю. Даже если только одной торговлей заниматься, то нам и пошлины меньше платить нужно будет, и товары наши без проволочек приниматься будут.
— Да они у нас и так хорошо идут. А о чём ты с Последом договаривался? Что за поселение собрался ставить? Для чего?
— Чтобы у тебя в тех землях были свои люди, своё поселение, чтобы там появился ещё один кусок нашего княжества.
— Ладно, пусть пока так будет. А из Бордо почему просто так ушли и моего поручения не выполнили? Слово княжеское для тебя ничего не значит? С графом замирился! Решил своевольничать? Ну! Говори!
— Граф слово своё дал, что не его это вина, эти подсылы. Обещал всё прекратить…
— Боярин, ты словно дитё малое. Слово дал… Обещал… Сам-то в это веришь? Вижу, что веришь. Да только у меня той веры после стольких попыток меня с супругой жизни лишить — нет. И что с тобой теперь делать, не знаю. И графа ты в живых оставил вместе с его змеиным семейством, и поселение решил основать вдалеке от меня… Словно новое место для себя подыскиваешь. Уйти хочешь? Ступай с глаз моих, пока я чего лишнего не сказал. Думать буду. И из крепостицы своей ни шагу. Ступай, ступай…
Развернулся я, покинул княжеский терем, вышел на площадь, миновал крепостные ворота. Более или менее пришёл в себя лишь в своём кабинете. Единственный и основной вопрос долбил голову. Зачем Горивою это нужно? И Горивою ли? Что мне-то делать?
Несколько раз метнулся из угла в угол, отбросил в сторону тяжёлое кресло, замер, сплюнул про себя и заторопился прочь. Пойду-ка я к паромной переправе, встречу жену. И мне спокойнее будет, и если что — вместе будем.
Присел на песчаном берегу, вспоминая каждое произнесённое князем слово, каждый жест, не утерпел — подхватился, начал мерить ногами песок. Так оно легче и ждать, и думать. Что делать?
Остановился, развернулся, пошёл по самой кромке воды, пиная ногой мелкие камушки и сухие раковины.
А что я так переживаю? Что такого-то необычного в этом разговоре? На месте Трувора я бы тоже такие же точно вопросы задавал.
Горивой? Да и бог с ним. Товарищ, товарищ… Тамбовский волк ему товарищ!
Мне сейчас самое главное понять, что им всем от меня надо? Почему никто не хочет меня в покое оставить? Чего так опасается во мне безопасник, что пытается от князя убрать? Как будто мне оно нужно, рядом с ним находиться…
А может, он за своё влияние на Трувора борется? Боится, что я его в сторону отодвину? Может быть…
Что ещё? Да вроде бы всё остальное чушь. Получается, лишь за власть опасается? А сам Трувор? Неужели не понимает, что мне эта власть ни на одно место не упала?
А как грамотно все произошедшие с нами события в свою пользу Горивой изложил. И себя от них отделил…
Ладно. Отсюда можно сделать такие выводы. Если останусь в городе, то, скорее всего, спокойной жизни мне не дадут, будут в чём-нибудь постоянно подозревать, нервы портить. Хочу ли я такой жизни для себя и супруги? Не хочу. Тогда, получается, нужно всё бросить и уйти? Да с какого бы перепугу! Это моя крепость, я тут каждый камень знаю! Сколько сюда труда и сил вложено! И что? Бодаться с Горивоем и Трувором? Бесполезно, силёнок у меня не хватит.
Присел на тёплый камень, уставился на медленно текущую воду. Что я ерундой маюсь? Нет у меня никакого особого выхода. Или устранять проблему, но тогда устранять всех, потому что одной смертью не отделаешься, или уходить отсюда. Допрогрессоровался!
Всех устранять у меня пупок развяжется, да и рука не поднимется. Это же придётся изводить и семьи. Нет, это неподходящий выход для меня.
Уходить? Бежать? Или оставаться и жить в постоянном страхе за… За жену, скорее всего…
Вот чего я больше всего боюсь! Вот что мне покоя-то и не даёт!
Тогда что? Отправить её домой? А смысл тогда было сюда тащить за собой? Размечтался! Хорошо нам здесь будет! Люди тут другие, настоящие, неиспорченные! Да такие же точно люди!
И всё-таки что-то здесь не так, неправильно в этой встрече всё. Чем дольше я размышляю над нашим с Трувором разговором, тем больше у меня вопросов появляется. Подожду-ка я немного, остыну, да и с женой ещё посоветуюсь. Может, что и подскажет…
За спиной захрустел песок. Начал поворачиваться на звук, рука упала на пояс, ухватилась за рукоять меча.
— Уф-ф, напугал.
Поправил пояс, пожал плечами в ответ на вопросительный взгляд, присел на гранитный валун-окатыш.
Рядом примостился Послед, вытянул ноги, откинулся на спину, обманчиво расслабился. Только любому сразу видно, что расслабленности тут нет и в помине, воин в полной готовности к немедленному действию.
— Насилу тебя нашёл, боярин. В Кром ходил, князь к себе вызывал. Всё выспросил у меня, что мы с тобой задумали. Я рассказал как есть, ничего не стал утаивать. Прости.
А я задумался. Уточнить только нужно:
— Что? Прямо вот так всё и рассказал? Про учинённую обиду, про наш с тобой разговор, про то, как хотел на новое место уйти? Про моё предложение возглавить всю торговлю у меня и в старшины выйти?
— Да, так всё и рассказал. Потому что надоело в себе всё держать. А сейчас прямо камень с души спал. Да и что мне терять? Всё равно так или этак уходить собирался.
— И что князь?
— А ничего князь. Сказал прочь ступать.
— А сам что на всё это теперь думаешь?
— А ничего для меня не изменилось. Как думал, так и продолжаю думать. Можно попробовать торговлей заняться. Сразу увидим, дадут ли нам это сделать. Да и старшинство манит. Если нет, остаётся уходить, как и планировал.
— Всё верно. Так же думаю.
Замолчали. Я выпрямился, походил туда-сюда по бережку, попинал ногами сухой плавник. Присел рядом с Последом, откинулся на песок.
Сидим, думаем. Последу хорошо, собрался, подпоясался да пошёл куда глаза глядят. А мне? Я не один. И уходить пустым не хочу. Мне нужен корабль, люди, какой-то капитал на первое время. И место, куда можно уходить. Здесь моя роль, судя по всему, закончена.
Государство есть, и оно успешно развивается. Правда, не совсем так, как я надеялся, но значит, так оно и должно быть. Каждое общество должно пройти свой собственный путь. Со своими собственными ошибками и успехами.
Что-то исправлять я не хочу, да и не считаю нужным этого делать. С Будимиром поговорю по душам, расскажу ему всё и объясню. Страшного ничего во всём этом я не вижу. Боги? А что боги? Они где-то там, и им до нашей мышиной возни дела нет…
— Это ты так думаешь. А мы всё видим. И слышим. Когда хотим. Ты что, так просто отступишь?
— Не просто так. Просто так я даже из терема не выйду. А свару в городе и княжестве устраивать не хочу. Да и не получится у меня. В лучшем случае смогу закрыться в своей крепости и отсидеться в ней… Час или два… Пока меня из этой крепости за шкирку не вытащат да голову не снесут. С кем мне отсиживаться? С мужиками и бабами? Воинов-то у меня нет. Да если бы и были, не могу я людей в междоусобные свары втягивать. И было бы за что, а то за власть. И даже не за власть, а вообще непонятно за что. В городе и княжестве всё спокойно, люди живут хорошо, храмы стоят, что ещё нужно? А что я сейчас не ко двору пришёлся, так то только меня касается и больше никого. Жили до меня люди нормально, и после моего ухода так же спокойно жить будут. Ничего не изменится.
И смотрю в пронзительные глаза Перуна.