— Так вот… — продолжил. — Чтобы дело, тобой порушенное, у меня в крепости восстановить, ты поможешь товарами. Да знаю я, что ты заранее согласен. Дослушай до конца. Товары отпустишь Последу, он это дело продолжать станет. Хотя что это я говорю? Не продолжать, а благодаря тебе заново начинать. Так что товар ты ему отпустишь, какой скажет. Уговор? Хорошо. И по закупочным ценам отпустишь, понял? Это хорошо, что понял. И не кривись, ничего с тобой не случится, не разоришься.
Дождался согласного кивка головой и стою, молчу, жду, что дальше будет. А купец наклонился ко мне и шепчет в ухо, обдавая жарким дыханием, хорошо ещё, что слюнями не брызгается. С трудом удержался, чтобы не отстраниться.
— Боярин, тут до меня слух дошёл, что в немилость ты впал князю нашему? Сказывали, что осерчал он на тебя сильно? Так ли это? Ты, вон, смотрю заново торговлю открываешь у себя, значит, обманули меня людишки, соврали?
— А тебе-то что с того?
— Ну как же? А вдруг по незнанию в убыток войду?
— За товар свой волнуешься?
— Волнуюсь, как же не волноваться. Так что скажешь?
— А почему я тебе что-то говорить должен? Ты, купец, ничего не попутал? Ты с кого ответ пришёл требовать?
— Да ты не так меня понял, боярин, — отшатнулся и замахал руками Дрёма, испугался даже, уже и не шепчет. И оглядываться перестал. — Ничего я не требую, наоборот, предложить хочу.
— Да? Ну, тогда предлагай, что замолк-то?
— Только мне знать нужно, что ты дальше делать собираешься? Не торговать же? Как мне донесли, жизни тебе в городе не будет после такой промашки…
— Прав ты. Торговать я не собираюсь. Но о своих людях подумать обязан. Без лавки им плохо. Вот Послед и возьмёт на себя это дело. А ты ему поможешь по старой памяти.
— Помогу, отчего не помочь. Только ты на мой вопрос так и не ответил.
А я оглянулся по сторонам, словно опасаясь чужих ушей и копируя в этом Дрёму, так же тихо ответил с таинственным видом:
— Новый корабль построю, загружусь хорошим товаром и в чужие земли уплыву, новое поселение где-нибудь в добром месте поставлю. Там спокойно жить буду. С собой всех охочих и обездоленных заберу. Ты вот со мной отправиться не желаешь? Не обижу. Подумай.
— Это хорошо. Обязательно подумаю, — купец аж на месте подпрыгнул после моих слов. — Ты не торопись с решением, боярин. Уплыть ты всегда сможешь. Только есть и другой путь. Более выгодный для тебя. — И замолчал многозначительно, даже моё ухо в покое оставил. Смотрит внимательно, в глаза старается заглянуть.
— Это что же за путь такой? — выказал я свою якобы заинтересованность, потирая многострадальное ухо.
— А ты приходи завтра вечером в мою лавку, я тебе всё и расскажу. Придёшь?
— Боярину к купцу в лавку? Дрёма, ты в своём ли уме?
— А что, боярин не человек? Ему тоже многое такое требуется, что не каждому из прислуги купить можно доверить, — выказал неявную обиду торговец.
— Если только так, то отчего не прийти? Приду.
— Вот и договорились. Прощай, боярин. Просьба у меня к тебе будет. Ты этот наш разговор держи в тайне. Не нужно, чтобы он до других ушей дошёл.
— Ступай, Дрёма, завтра вечером приду.
Проводил взглядом купца, прислушался, тихо и быстро взбежал по лестнице на второй этаж, осторожно выглянул в окно. Купец один приходил, без напарников.
А вот и подтверждение моей догадки. Следом за Дрёмой соглядатай пошёл. Осторожно, хоронясь и таясь, стараясь не упустить купца из виду и не попасться тому на глаза. Впрочем, последнее маловероятно. Купец настолько остался доволен нашим разговором, что почти бежит и даже не оглядывается. Интересно, куда это он так торопится? Или к кому? Проследить и мне за ним, что ли? И тут же успокоил сам себя. А зачем? Скоро всё узнаю. Проводил взглядом, насколько это было возможно, Дрёму, вдоволь налюбовался смешной подпрыгивающей походкой, усмехнулся его потешному виду. Растолстел купец за годы спокойной и сытной жизни, погрузнел, раздался в теле.
Если за Дрёмой приглядывают, то и за мной кто-то ходить должен? Чтобы этих ласточек отлавливать. А я никого и не видел. Или просто не заметил? Впрочем, если кому нужно, то пусть ходят, мне скрывать нечего…
Поздно вечером у меня состоялся разговор с Будимиром. Давно уже закончилось совещание старшин, сподвижники разошлись по домам, а я вспоминал, все ли свои заказы озвучил. Сидел в кабинете и ждал супругу. Та как ушла девчушку спать укладывать, так и пропала вместе с ней с концами. Тут и заворчал мой Гром, пошёл к входной двери. Сегодня я забрал его домой, что-то он свободе обрадовался, из собачьего питомника совсем не вылезает, службу забросил. Даже меня на причале не встречал. Первый раз с ним такое.
Старый волхв сам ко мне пришёл поздней ночью. Стукнулся в двери, дождался приглашения и вошёл, заполнив собой дверной проём. И забухтел прямо с порога. Между делом потрепал за уши мою собаку, отодвинул в сторону коленом и даже не удосужился притворить за собой дверь. Правда, и дальше порога не прошёл, остановился на входе. Тут и Татьяна вовремя объявилась. Прикрыла за волхвом входную дверь, пригласила старого за стол, разлила по кружкам квас. Ночь на дворе, вся прислуга по домам разбежалась, одни мы в доме остались. Девчушка уже давно спит.
— Что за срочный разговор у тебя ко мне появился? Приходится на ночь глядя ноги сбивать. Сам к старому деду прийти не можешь? Заставляешь его, словно молодого, бегать.
— Не могу. И ты знаешь почему.
— Глупости всё это. Взял бы и пришёл.
Какая интересная фраза прозвучала. Лишнее подтверждение моим предположениям и догадкам. Только сегодня мы с женой рядили-судили, что и как нам делать дальше. Супруга согласилась с моими выводами, даже подтвердила их своими словами, сославшись на здравый смысл и логику. Только не успели решить, какую роль во всей этой истории мы будем играть. Ту, которую нам Трувор с Горивоем отвели? Где я выступаю в роли бессловесной приманки? Или начать свою собственную активную игру? И всё поломать? Потому что нет у меня для такой игры ни сил соответствующих в людях, ни возможностей. Получается, что остаётся лишь первый вариант? Роль наживки? Но он, этот вариант, меня не устраивает. Не хочу попасть под горячую руку и уподобиться той щепке, которая отлетит в сторону при рубке леса.
— Ладно, что уж теперь гадать да рядить про то, что не случилось. Ты уже у меня в доме, чего бурчишь-то? Лучше вместо этого я тебе расскажу, зачем позвал, а?
— Расскажет он, — быстро успокаивался волхв и дальше уже просто бурчал по инерции. Заметно было. — Что? Мне в этом доме уже некому взвару поднести?
Только сейчас Будимир обратил внимание на стоящую перед ним полную кружку, взял её в руку, принюхался, приник. Поставил опустевшую посудину на стол, вытер мокрые усы, прищурился довольно:
— Дожил. Верховный волхв, старый дед, как отрок к боярину по первому зову бежит. Никакого уважения к моим сединам. Прибежал, и что? Никакого вежества. Куда этот мир катится?
Пока жена суетилась и занималась угощением, я присмотрелся к Будимиру. С угощением моя промашка, лопухнулся я здорово. Уже одно только это говорит о том, что все мои мысли сейчас другим заняты. А так нельзя, плохо может получиться. А верховный играет с нами, со мной. Я же нюхом чую, что он рад встрече, да и вовсе не устал, как тут меня убеждает. Вон как пронзительно поглядывает, словно на прицел берёт.
Пришлось потерпеть с разговорами, подождать, пока Будимир угощался. А волхв медленно тянул свой очередной компот, зачерпывал ложкой подостывший кулеш, тщательно жевал и изредка постреливал в нас своими хитрющими глазами из-под густых седых бровей. Наконец-то кружка, а за ней и миска опустели и были отставлены в сторону. Верховный уселся плотнее, откинулся на спинку стула, помолчал минуту, выпрямился и строго молвил:
— Рассказывай.
И я рассказал, часто прерываясь и давая слово супруге. Потому что в этот раз именно ей играть первую скрипку. Она всё замутила, пусть сама и делится своими соображениями и планами.
— Та-ак, — задумчиво протянул волхв в конце рассказа. — Давайте-ка ещё раз с самого начала. Только не торопитесь, а то трещите оба, словно сороки, ничего не понять. Вывалили на меня целую гору слов, не разгрести никак.
— А что тут понимать? — развела руками супруга. — Княжество наше? Наше. И Трувор наш князь. Всё у него хорошо, даже наследник есть. Не то что в нашей с мужем исторической реальности. Вот и пришла мне в голову эта идея. Почему бы не свести нашего маленького княжича с Ольгой? Почему это с ней Игорь должен в будущем познакомиться? Оно нам надо? Пусть уж лучше она для нас старается, чем для Рюриковичей и Киева. Сговорилась с княгиней, рассказала ей свои соображения и получила полное одобрение. Даже искать девчушку вместе поехали, так загорелась княгиня моей идеей. И искать долго не пришлось, приблизительное место-то я знаю. Поэтому нашли её на удивление сразу. И забрали с собой. Кто княгине откажет? Ещё и благодарили, что в самом Кроме пристроена будет. А родичи у девчонки, оказывается, совсем не простые. Правильно я помню. Приодели, определили в школу, пусть немного пооботрётся в городе. А через несколько дней познакомим их с княжичем. Посмотрим, что из этого получится.
— Всё? Так и надо было с самого начала рассказывать. А то наговорили в два голоса, нашумели. Теперь посидите тихо, я думать буду.
Будимир прикрыл глаза, отгородился от мира своими густыми седыми бровями, замер.
И мы сидим, молчим, лишь изредка друг на друга с женой поглядываем, тоже по-своему переговариваемся взглядами, подбадриваем друг друга.
— Это тебя Перун надоумил со мной поговорить? — очнулся от размышлений верховный.
— Он. Да я бы и сам к тебе сразу же пришёл, да нельзя мне в Кроме появляться.
— Что боги сказали? — пропустил вторую половину моей фразы мимо ушей волхв. А жаль, я таким образом хотел разговор увести в сторону. Ну и свою цель при этом преследовал, само собой. Надо же жену от предстоящей выволочки оградить. А то, что она будет, я даже не сомневаюсь.