В воскресенье вечером Сенька уехал. Обещал звонить.
Телефон хотелось забрать. Особенно, когда Сенька уже стоял в дверях. На губах вредная улыбка. Ждет этого. Не верит в чудо телефоновладения.
– Я у тебя на компе пароли потер. Чистил папку темпа, мусора набралось слишком много, а там все закладки полетели. И Тьма тебе еще все время писал. Я его отфутболил, а потом вообще забанил. Короче, разберешься.
Он выпал за дверь, утягивая свою сумку. Она стукнулась о железный откос. Что-то там угрожающе звякнуло, словно брат утащил из дома все столовые приборы и еще пару разводных ключей.
Входить в Интернет после двухдневного перерыва было непривычно. Словно заваливаться в комнату, где сидят люди, с которыми ты только что насмерть поссорилась. И теперь надо смотреть им в лица, что-то говорить.
«Конечно, нужно влюбляться! – писал отец. – Это такой страшенный адреналин и учащенное сердцебиение».
Саша заплакала. Слезы сами покатились из глаз. Это было нечестно. Папа должен был сказать другое. Про бабочек и Велеса. Если у нее и билось сердце, то только от обиды.
«Любви нет!» – отбила обиженное. И забегала, забегала по комнате. Нет, нет, любовь – это не бабочки, не адреналин. Любовь – это когда постоянно хочется говорить с человеком. Когда тебе есть что ему сказать. И молчать с ним тоже хорошо.
Другой край света. Отец отвечал ночью, когда Саша уже спала.
«Нет тех, в кого мы влюбляемся. Мы их себе придумываем».
Дверь в мамину комнату была закрыта. Говорить с ней рано.
Светка нетерпеливо вышагивала около школы.
– У тебя что с телефоном? С чего вдруг Сенька стал отвечать на звонки?
– И что говорит?
– Ересь всякую. Что погода у них там хорошая. Где – там?
– В Краснодарском крае.
– Я чего, в Краснодар звонила? Это же сколько денег ушло!
– Сенька любит по телефону поболтать. Входящие бесплатно.
Светка посмотрела пристально. И как обвинила:
– Ты ему свою симку дала?
– Зачем? Телефон.
Стеклянный взгляд, глобальное оледенение.
– Совсем с башкой раздружилась?
Подбородок опустился сам собой – Саша кивнула.
– Пойдем. Спасать тебя будем.
Это было странное чувство – когда тебя ведут. Светка принялась активно командовать. Они скинули куртки, старательно обошли всех одноклассников, чтобы не сталкиваться, не отвлекаться, побежали в кабинет. Саша хотела уже пойти на свое место у окна, но Света потянула за собой, усадила рядом. В памяти всколыхнулось слово «война».
Велес в класс ввалился, споткнувшись на пороге. Взлетел смех. Тимофея толкнули из коридора. Он крутанулся, но было уже поздно кидаться на обидчика. Сделал несколько шагов по классу и остановился, потому что на первой парте у окна расположилась выгнанная со своего места около Светки Зара. Она села так, что заняла весь стол. Учебник, тетрадь, книга, листочки, ручки – все это расплылось по поверхности, давая понять – никого рядом хозяйка не потерпит. Тьма сразу все понял. Он мазнул взглядом по классу. Свободных парт не было, а рядом с собой его вряд ли будут рады видеть.
– Тимофей! Что стоим? – Литератор входил степенно. Толстый, спокойный, его уроки всегда были неспешными, как длинная песня. – Зара! Вроде девушки худеют, а ты решила расползтись?
Зара вскинула на учителя угольно-черные глаза. Она не понимала. Велес усмехнулся. Следом прыснули парни. Тьма шагнул к своей парте. Не успел он сесть, как в спину ему ударил скатанный бумажный шарик. Зара нервно дергала волосы, заправляя их за уши. Велес аккуратно сложил ее листочки, собрал ручки, освобождая себе место.
– Учись, – прошептал он.
Зара стукнула кулачком по столу, но это было почти не слышно за смехом, за грохотом стула, на который сел Тьма.
– Итак, «Бедная Лиза». – Литератор закатил глаза, словно вспоминал, о чем собирается говорить. И все шумы сразу втянулись в одну точку, зазвенели надоедливой мухой и смолкли. – Кто читал?
– Бедная, бедная Лиза, – ахнули с последних парт.
Парни засмеялись.
Зара жгла взглядом Велеса.
Тьма сидел, как всегда огромный, как всегда невозмутимый. А потом вдруг повернул голову в сторону класса. Саше показалось, глянул на нее.
– Бедная Лиза была бедна, – громко произнес он и посмотрел на Зару.
Ее рука замерла в воздухе, не донеся прядь до уха.
– Бедная.
Последнее слово добило Зару. Она вскочила.
– Прочитала? – Литератор смотрел спокойно. Сквозь толстые линзы очков его глаза казались маленькими.
– Нет! – выпалила Зара.
– А что тогда?
Класс сползал под парты от смеха.
Зара покосилась на последний ряд, где сидела довольная Светка, на невозмутимого Велеса и воскликнула:
– Я не могу!
– Читать Карамзина – большой труд, – протянул Велес. – Не всем дано.
Литератор не стал успокаивать разошедшийся класс. Он дал отсмеяться. Не остановил начавшуюся баталию – в спину Тьме вновь полетели бумажные шарики. Тимофей резко повернулся.
– Это не я! – взвизгнул мелкий Лука, в которого попал ластик.
– Передай другому, – посоветовал Тьма.
– Я смотрю, – тихо произнес литератор, – «Бедную Лизу» прочитали все. Тогда перейдем к самому тексту. Велес, как самый активный, ты можешь начать.
И снова этот негромкий голос заставил затихнуть смех и разговоры.
Саша боялась поднять глаза от парты. Все это было мерзко и неправильно.
Светка торжествовала.
– Что же хотел нам сказать своим произведением Карамзин? – тянул время учитель.
Тьма неуклюже поднялся, неуклюже переступил с ноги на ногу – у него всегда была мягкая походка, но иногда он становился страшно неповоротливым. Стал говорить, говорить. Литератор мягко покачивался в такт его словам. Но вот его глаза распахнулись.
– Сюжет более-менее передан верно. А теперь мы проведем небольшой опыт. Вы люди взрослые, уже имеете некоторое представление о жизни. Давайте решим, кто виноват? Лиза, что поддалась на уговоры, или Эраст, что не сдержал слово.
– Конечно, Эраст! – заголосили девчонки.
– Она что, маленькая, что ли, эта Лиза! – не уступали пацаны.
– Да дура она, дура! – верещал Лука.
– Но он же обещал! – орала с последней парты Ксюха. – Обещал, что будет с ней!
– Там про женитьбу ни слова не было!
– А мать куда смотрела?
Голоса у парней были сильнее.
– Но ведь она была влюблена, – шептала Зара.
– Дура! – надрывался Лука.
– Ну чего она, правда, как маленькая, не понимала, что происходит?
– Он обещал!
– А вы предполагаете, что в мире все происходит по правилам? – тихо спросил литератор, и повисла пауза.
– Более-менее, – крякнул Лука.
– Как вы себе видите, так оно и должно быть? А если взгляды у человека меняются? Что, если Эраст просто разлюбил. Так ведь бывает!
– Он должен был жениться! – категорично заявила Светка. – Она из-за него… это… того…
Ее смущение развеселило. Литератор заговорил с улыбкой:
– Но подождите, ее же насильно никто не толкал на это. Она сама захотела. И значит, не один Эраст в этом виноват.
– Правильно!
– Так и есть! – поддакнули пацаны.
– Но он все равно солгал, – не сдавались девчонки. – Сказал, что идет в армию, а сам – жениться.
– Может, он не хотел ей сделать больно? – Литератор был доволен. Улыбка не сходила с его лица. – Скажи он ей сразу, что разлюбил, для нее это было бы ударом. А так – он надеялся, что они больше не встретятся.
– Я знаю, что надо сделать, – прошептала Светка, и Саша, увлеченная спором, не сразу поняла, о чем она.
– Лизе?
– Да ну эту Лизу! Мы уведем у Велеса его Ариану.
Жиденькие волосики, остренький носик, черное пальто.
– Зачем она нам?
– Никому эта Ариана не нужна. Нам надо выиграть войну.
Светка оглядела класс. Громче всех орал Лука. Маленький и чернявый, он не подходил на роль завоевателя.
– Эдик, – позвала Светка. – На перемене подойдешь?
Эдик скатал бумажный шарик, отправил его в спину Велесу. И только после этого кивнул.
– Зачем он тебе? – испугалась Саша.
Эдика она не любила. Он был долговяз. Он был смазлив. И отлично знал это. В глазах его была скука. Дурацкий рост оправдывал его пренебрежительный взгляд на всех сверху вниз.
Борьба за Эдичку разгорелась в шестом классе, когда все девчонки попеременно были в него влюблены. Сейчас он царственно ронял свое внимание в сторону Ленки, но принципиально не делал ничего такого, что делали все – не гулял, не дарил подарки на праздники, не ходил, держась за руку, не обнимался. Эдик считал девчонок из своего класса маленькими, глупыми и готовыми на все. Однажды на спор стал ходить с Ксюхой. Потом резко бросил ее и завел дружбу с Зарой. Подкатывался к Саше. Но рядом всегда был Велес, его шуточки Эдика отогнали. Обиду Эдик запомнил. Бумажные шарики всегда были его.
Глаза полуприкрыты, пухлые губы. Саша отвернулась. За выходные обида улеглась. Дома теперь было тихо без Сеньки. И даже Варвара не так радовала. Стало понятно – Велес мог влюбиться в кого угодно. Они вообще про любовь не говорили. С чего она взяла… Все вышло по Карамзину.
– А вообще – это история не настоящая, – заявила Ленка. – Что мы орем? В жизни так не бывает. Карамзин ее специально утопил. Что б жальче было.
– А как в жизни бывает?
– Любовь проходит, и никто не топится.
Они шумели весь урок. А в голове у Саши все вертелось: «Любовь проходит, любовь проходит…» Вспомнился папин комментарий про то, что люди влюбляются в свои фантазии. Как-то это все было неправильно. А литератор все объяснял про сентиментализм, про уход от классических канонов, когда главным был долг, а вот теперь – чувства.
Звонок на перемену заставил встряхнуться. И снова Эдик смотрел на нее, полуприкрыв глаза. Светкины объяснения потонули в этом неприятном взгляде.
– Легко! – согласился Эдик. – А что мне за это будет?
– Все, что захочешь!
– Ага, – фыркнула Саша. – Только скажи.
И чего эти пацаны вечно все дашь на дашь делают? Велес вот тоже…