Кэт пожелала знать, чья это работа. Насколько мне известно, в подробности были посвящены только я, Джефф и Лесли. Я-то точно не болтала лишнего. Я заметила, что репортер мог получить информацию в полицейском участке. Тогда Кэт стала возмущаться, что полиция совершенно не думает о ее безопасности. Я дала ей побушевать с минуту, а когда она немного остыла, то сама признала, что полиция до сих пор сообщила ей только одну новость: вскрытие подтвердило смерть от отравления, однако токсикологическое заключение, как говорил Фарли, будет готово не раньше чем через несколько дней. Я спросила, не допрашивали ли полицейские еще кого-нибудь. Кэт ответила, что она точно знает только то, что они говорили с Карлоттой, организаторами питания и еще раз с Джеффом. Она заломила руки.
— Я думала, в офисе мне будет легче, работа меня отвлечет. Но мне страшно — пожалуй, немного погодя я позвоню Джеффу, чтобы он за мной приехал.
Я рассказала Кэт о запланированной встрече с Долорес и, заверив, что продолжаю свое расследование, покинула кабинет. Тот факт, что другие репортеры тоже начали копаться в этом деле, еще более усилил мое ощущение, что следует торопиться. Вскоре после того, как я вернулась к себе, телефон на моем столе зазвонил. Это была Меган Фокс из «Лучшего дома».
— Извини, что не перезвонила вчера, — сказала она, — у меня была запарка на работе.
— Ничего страшного, я помню, что мы собирались посидеть вместе в кафе, но сейчас я звонила по другому поводу. Мне нужна, информация о Такере.
— Ну, первое и главное то, что он умер.
— Ну у тебя и шутки! — Я открыла блокнот и приготовилась записывать. — Когда это случилось, в октябре?
— Точно, а кто им интересуется?
— Я позже объясню, сейчас пока не могу. Я недавно от кого-то слышала, что он умер, поев ядовитых грибов. Это правда?
— Интересно, что за птица напела тебе эту песню?
— Одна маленькая, но очень уверенная в себе птаха, — сказала я.
— Я и не знала, что ходят такие слухи. Насколько мне известно, эту версию старались не афишировать.
— Так это правда?
— Честное слово, не знаю. — Меган вздохнула. — Что я знаю точно, так это то, что слух о грибах — не просто досужая выдумка. Было предположение, что грибы ему предложил какой-то врач.
— А какова официальная версия?
— Смерть от почечной недостаточности. Но на самом деле все выглядело довольно загадочно. Он вроде бы подхватил желудочный грипп, потом ему резко стало хуже, и через два дня он умер.
— Это произошло здесь, в Нью-Йорке?
— Нет, в Пенсильвании, в округе Бакс, у него там ферма. Но началось все здесь, он почувствовал себя неважно не то в среду, не то в четверг днем, а потом уехал в Пенсильванию на продолжительный уик-энд. Там он попал в больницу, у него отказали почки и печень, и спустя два дня он умер. Позже кто-то из медиков сказал, что симптомы очень похожи на те, какие бывают при отравлении ядовитыми грибами.
— Интересно, как Такер ухитрился найти ядовитые грибы в Нью-Йорке?
— Послушай, Бейли, ты первая заговорила о ядовитых грибах, я, по правде говоря, не знаю, ел ли он их. Вообще-то он увлекался грибами, даже входил в клуб грибников, которые собирают сморчки и еще что-то в Центральном парке. Такер часто там копался в обеденный перерыв или после работы. Так что вполне возможно, что он вышел в обеденный перерыв прогуляться в Центральном парке, собрал какие-то не те грибы и попробовал их.
— Но разве не были сделаны анализы, чтобы установить, ел ли он ядовитые грибы?
— Наверное, такие вещи установить непросто.
— А с его женой кто-нибудь обсуждал эту тему? У него ведь была жена?
— Да, Дарма, — небрежно бросила Меган. — Жена номер два, если быть точной, она раньше работала у нас редактором отдела кулинарии.
— Черт, кажется, я об этом слышала, но потом забыла. Он бросил первую жену, чтобы жениться на второй?
— Да, но его можно понять. Первая была страшная как черт и почти такая же злобная.
— И что же Дарма? Она не говорила, как относится к этой грибной гипотезе?
— Нет, она очень замкнутая. В последний раз мы видели ее на похоронах, а потом она даже на звонки не отвечала. Когда нужно было забрать вещи из служебного кабинета Такера, она прислала рабочих. Кажется, она продала их квартиру на Манхэттене и окончательно обосновалась в округе Бакс.
— Интересно. Ну что же, спасибо за информацию.
— Послушай, Бейли, это ведь никак не связано с твоей начальницей? Я читала в газетах о смерти ее няни.
— Нет, никак не связано, я просто интересуюсь.
Я поспешила закончить разговор, пообещав в ближайшие недели обязательно встретиться с Меган днем в каком-нибудь кафе.
В час я выскочила из офиса за ленчем и купила в ресторанчике на нашей улице калифорнийские рулеты навынос. На обратном пути я снова пошла кружной дорогой, нарочно проходя мимо кабинетов сотрудников высшего эшелона. Полли, Рейчел и Кипа на их рабочих местах не было, дверь кабинета Лесли была плотно закрыта. Затем я прошла через «оркестровую яму» — просто чтобы почувствовать настроение в коллективе. «Яма» гудела как растревоженный улей — звонили телефоны, шумели голоса, кто-то, на кого-то кричал. В последнюю неделю перед выходом журнала постоянные обитатели «ямы» всегда развивают кипучую деятельность, но я была уверена, что сегодняшняя суматоха вызвана еще и распространившейся новостью о пакостной статейке в «Пост».
Вернувшись в кабинет, я съела рулет, прочла окончательный вариант статьи про женщину, обвиненную в преследовании, а потом, отгородившись от всех закрытой дверью, сформулировала несколько вопросов к Долорес. Когда стрелки часов приблизились к половине третьего, я стала собирать вещи, решив, что после встречи с Долорес не буду возвращаться на работу, а сразу поеду домой. Я откладывала в сторону некоторые папки, чтобы сложить их в сумку, когда в кабинет вплыла Лесли. Судя по выражению ее лица, она только что прочла мой отчет о расходах и заключила, что во время последней командировки я дала горничной в отеле слишком щедрые чаевые. Мне и самой надо бы с ней поговорить, но у меня совершенно нет настроения выслушивать ее нотации. Однако когда она заговорила, то оказалось, что она настроена вполне дружелюбно — для Лесли, конечно.
— Я только что прочла твою последнюю статью. Неплохо.
— Спасибо, стараюсь. Как ты?
— Ты же понимаешь, что после этой статьи в «Пост» тут все с ума посходили.
— Как ты думаешь, преступник — здесь, среди нас?
Ожидая ответа, я очень внимательно наблюдала за ее лицом.
— Как тебе сказать, думаю, нам нельзя терять бдительности. Это сделал кто-то из присутствовавших на вечеринке, а многие из тех, кто там был, работают здесь. Лично я выкинула все из холодильника и никому не советую держать в офисе еду. А что думаешь ты?
— По-моему, это логично. Конечно, это даст лишний повод для пересудов, но, с другой стороны, рисковать тоже не стоит.
— Нет, я имела в виду, что ты думаешь о ситуации в целом? Ты веришь, что убийца работает у нас?
— Лесли, я точно так же сбита с толку, как и все остальные.
Я не собиралась делиться с Лесли своими соображениями и выводами. Что меня действительно интересовало, так это случай, о котором рассказала Кэт — когда Лесли устроила сцену ревности. Но сейчас ничто в поведении Лесли не давало повода заподозрить ее во враждебности по отношению к Кэт.
— Но мне казалось, что ты помогаешь Кэт, — сказала она. — У тебя наверняка есть какие-то идеи.
— Никаких, по крайней мере пока. Похоже, Кэт верит в мои способности больше, чем я сама.
Некоторое время Лесли просто смотрела на меня широко раскрытыми глазами, ее огромные ноздри раздувались, Судя по всему, она подозревала, что я чего-то недоговариваю. В конце концов она с плохо скрытым раздражением сказала:
— Ну что же, у меня много работы, да и тебе есть чем заняться. Между прочим, не думаю, что это тебя обрадует, но рассказ об усыновителях, который был запланирован в августовский номер, не пойдет, вместо него мы поставим твою статью про полтергейст.
— Ты шутишь? Если так, то статья должна была быть готова уже неделю назад, а я еще не начинала ее писать.
— Так хочет Кэт. Мы можем поставить ее вне графика, так что какое-то время у тебя все-таки есть, но не много — на следующей неделе ты должна закончить статью. Я понимаю, это создает тебе неудобства, но ты же понимаешь — из-за того, что случилось, в ближайшие несколько недель тут будет твориться черт знает что и всем нам придется пойти на какие-то жертвы.
Лесли повернулась к двери. Я испытала острейшее желание наброситься на нее сзади и придушить. Я задавала себе вопрос, на самом ли деле она получает удовольствие от того, что при каждом удобном случае вытирает об меня ноги, или мое впечатление обманчиво?
Новый поворот событий вынуждал меня вплотную заняться статьей, но я не могла ее начать, пока не поговорю с детским психологом и не узнаю его точку зрения, а встреча с ним назначена на середину завтрашнего дня. Я быстро прикинула в уме и решила, что смогу всерьез засесть за статью завтра во второй половине дня — закроюсь дома и набросаю план, потом постараюсь написать как можно больше за пятницу и выходные. При этом мне нужно еще как-то выкроить время на то, чтобы заниматься делом Кэт.
Наконец подошло время встречи с Долорес. Я думала, что она захочет воспользоваться сохраненным за ней кабинетом консультанта на втором этаже нашего здания, но ее помощница сказала, что Долорес ждет меня в своей квартире на углу Лексингтон-авеню и Семидесятой улицы. Я взяла такси и по дороге вдруг поняла, что меня немного пугает встреча с Долорес. У меня возникло неприятное ощущение в желудке, от которого, бывает, начинаешь задаваться вопросом, не проглотила ли ты как-нибудь случайно персиковую косточку.
Во-первых, Долорес считается стервой с хваткой бультерьера. Даже те, кто работал под ее началом годами, с трудом наскребают в своих душах хоть какие-то теплые чувства по отношению к бывшей начальнице. Когда «Глянцем» уже управляла Кэт, в редакции ходила легенда, что как-то раз Долорес вышла из туалета с юбкой, застрявшей в колготках, и никто не потрудился ей об этом сказать.