По словам Проктора, «производители табака знали, что треть всех видов рака вызывается курением, поэтому они и стали проводить эти «просветительские» кампании, чтобы показать, что эксперты всегда найдут что обвинить: сегодня это брюссельская капуста, или секс, или загрязнение окружающей среды, а завтра что-то еще».
Стоит один раз обратить внимание на подобную тактику, как вы начинаете замечать ее применение повсюду. И больше всего она используется при передаче информации, касающейся нашего тела. Проктор сыплет примерами: незнание о прививках, незнание о клиторе, незнание о пище, незнание о молоке. Он любит говорить, что мы живем в «золотом веке невежества». Благодаря современным способам распространения информации «влиятельные организации могут способствовать развитию невежества и распространять заблуждения, используя большее количество вспомогательных средств, чем когда-либо в истории».
Вне всяких сомнений, речь идет о намеренной дезинформации, и измененные в целях маркетинга «факты» о нашем с вами теле обрушиваются на нас с такой силой, какая и не снилась предыдущим поколениям. И по мере того, как мы все чаще читаем лишь те статьи, что приходят на электронную почту или отобраны для нашей новостной ленты в любимой социальной сети, становится «все проще и проще загнать себя в тоннель невежества», говорит Проктор.
Позволить себе сомневаться, охотно задумываться над неоднозначными вопросами – значит противостоять целенаправленной культивации невежества. Суть профессии врача в наши дни, как никогда, близка к значению латинского слова docere – учить, что, по моему мнению, включает в себя совместное изучение и обсуждение новой информации. Как для врачей, так и для пациентов сегодня главная трудность заключается в том, чтобы разобраться в контексте, отделить маркетинг от науки, найти границу между известным и неизведанным и разглядеть мотивы людей, пытающихся изменить наши представления о здоровье и норме. Если бы мы вооружились соответствующими знаниями, мы могли бы справляться с натиском сообщений, посылаемых нашим телом, и полностью понимать самих себя. Это позволило бы нам продуктивно общаться друг с другом, уверенно идти по жизни и даже быть счастливыми.
Поэтому эта книга представляет практический подход к пониманию нашего тела, основанный на идее, что важно не столько запоминать факты, сколько анализировать их и проникать в суть вещей. Более того, это мой способ скорректировать современный подход к здравоохранению, который отбил у меня желание работать в медицине. На подготовительных курсах, во время учебы на медицинском факультете и за три года ординатуры я запомнил огромное количество фактической информации, не вникая в ее суть. В то время у преподавателей считалось нормальным принимать как должное то, что я должен вызубрить все это лишь для того, чтобы успешно сдать очередной тест. В реальной жизни ни один практикующий врач не держит в голове всю эту ерунду: и структуру всех аминокислот, и названия мелких артерий верхнего плечевого пояса, и все возможные незначительные побочные действия всех известных медикаментов. Для подобных вещей существуют справочники. И тем не менее на экзаменах, успешное прохождение которых является ключом к успеху в своей профессии, маловажные детали – по-прежнему самая ходовая валюта.
После нескольких лет зубрежки общий эффект от такого обучения можно было сравнить с прыжками через обруч с единственной целью – добраться до следующего обруча. Мои наставники сообщили мне, что если я не до сих пор не полюбил этот процесс, то, возможно, и окончательный результат меня не сильно обрадует. Так что в 2012 г. я взял академический отпуск и оставил ординатуру на отделении радиологии Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. Мне представилась возможность поработать редактором раздела «Здоровье» онлайн-версии журнала The Atlantic, который я всегда читал и любил. На новой должности я смог продолжить обучение, но в той форме, которая казалась мне более осмысленной, отчего работа стала приносить мне гораздо больше удовлетворения.
Итак, я оставил ординатуру. Меняя стабильную, денежную карьеру на абсолютно непредсказуемую, я оправдывал свой поступок тем, что очень мало журналистов пишет о науке и очень мало врачей работает в области общественного здравоохранения. Я хотел иметь возможность воздействовать на первопричины проблем, а не только на симптомы; хотел задавать вопросы и находить в учебниках ответы, а не просто заучивать факты и, в идеале, хотел дать людям возможность посмеяться. Журналистика позволяет мне приложить руку к повышению общественной научной грамотности, которая, в свою очередь, представляет собой, вероятно, самый ценный инструмент для достижения здоровья и счастья, о чем я и буду говорить в этой книге.
Прошло уже достаточно времени, но о принятом решении я пока не пожалел.
Эта книга задумывалась как сборник простых ответов на самые распространенные вопросы о человеческом теле, поскольку мне часто приходится на них отвечать и на работе, и в личной жизни. Постепенно я стал задумываться о том, откуда берутся эти вопросы, почему нас заботит или, наоборот, совершенно не волнует работа нашего организма и как отношение к своему телу формирует наши привычки. В основе самых опасных явлений и жестокого обращения друг с другом лежит обычное невежество, которое, в свою очередь, берет начало в фундаментальном непонимании наших с вами различий, кроющихся в первую очередь именно в теле. Поднятые в этой книге вопросы часто возникали из-за любопытства к не самым важным деталям работы нашего организма, которые при внимательном рассмотрении оказывались вовсе не такими уж малозначительными.
Многие из моих ответов – это скорее истории о том, почему у нас нет однозначных ответов. Иногда интереснее всего узнать, почему мы этого не знаем, и смысл заключается в том, чтобы изучать вопрос, а не стыдиться того, что чего-то не знаешь. Здоровье – это баланс между принятием [заболевания] и контролем за ним.
Что такое норма?
Слишком большое количество ежедневных решений о том, чем и как заполнить наш организм и что с ним делать, когда он переполнен всякой ерундой, сводятся к довольно смутным представлениям о вредном и полезном, здоровом и не очень, естественном и искусственном, своем и чужом. Живя в сложном и многообразном мире, мы инстинктивно пытаемся мыслить такими бинарными категориями.
Психолог из Пенсильванского университета Пол Розин считает: мы так поступаем, чтобы сохранять ощущение порядка. Он называет этот инстинкт «монотонным мышлением»{3}. Хотя мы прекрасно понимаем, что полезность или вредность большинства вещей зачастую определяется контекстом и количеством, мы чаще всего склонны сопротивляться этому знанию. Проще считать вещи просто плохими или хорошими для того, чтобы или любить их, или избегать.
Поскольку человеку свойственно стремиться к порядку и контролю, при обсуждении вопросов и проблем, касающихся физического состояния, неизменно присутствует понятие норма. Для ученых и обывателей это слово имеет разное значение. Первые чаще всего используют его в значении противопоставления статистическому отклонению. Люди, не являющиеся учеными, употребляя это слово, больше склонны слышать в нем оценочное суждение (или даже приговор).
Я могу отогнуть палец назад так, что он коснется запястья – это нормально? Согласно статистическим данным – нет. Но на ваше здоровье это никак не влияет.
Возможно, более важным, чем выяснение, нормально это или нет, является простой факт: если вы так делаете, то, наверное, уже знаете, что людям не нравится на это смотреть. Канадский психолог Марк Шеллер утверждает, что мы с отвращением смотрим на вывернутые пальцы или веки, не говоря уже о сломанных костях или кровоточащих ранах, потому что это заложено природой. Он назвал подобный механизм «поведенческой иммунной системой». Мы испытываем отвращение к подобным вещам, поскольку подсознательно ощущаем угрозу нашему здоровью.
Судя по реакции на трюки с веками и пальцами, наша поведенческая иммунная система далека от совершенства, поскольку плохо умеет различать настоящие и мнимые угрозы. Ошибками в работе инстинкта самосохранения Шеллер объясняет и множество поведенческих стереотипов, например то, что люди предпочитают объединяться в группы на основе внешних признаков и функциональных особенностей тела.
По большому счету описываемая им система лежит в основе главных мировых разногласий, таких как расизм, эйджизм или ксенофобия. Все это начинается с нашего понимания самих себя, которое, опять же, начинается с тела. Осознание себя как человека, имеющего отклонения от нормы, кому-то приносит свободу, а кого-то уничтожает.
Понятие «нормы» можно вообще отрицать. Основной принцип сообщества глухих заключается в том, что глухоту не следует рассматривать как болезнь. Они не используют понятие «слабослышащие» и не говорят о «потере» слуха. То же самое верно и для других сообществ, которые долгое время подвергались изоляции на основе какого-либо физиологического признака.
Даже если о норме не всегда корректно говорить, иногда без этого не обойтись: она необходима для распознавания болезней и, соответственно, для уменьшения приносимых ими страданий. Выявление отклонений является центральным элементом в области исследования и улучшения здоровья. Наука не может обойтись без понятия нормы, и в этой книге я тоже не смогу без него обойтись. Но я сделаю все возможное, чтобы провести четкую грань между статистической нормой и критикой – указаниями на то, что хорошо, а что плохо, подразумевающими существование единственного идеального способа чувствовать, выглядеть или просто быть.
Что такое здоровье?
При создании в 1948 г. Всемирной организации здравоохранения в ее уставе было дано простое и в то же время полное определение здоровья: «Здоровье является состоянием полного физического, душевного и социального благополучия, а не только отсутствием болезней и физических дефектов».