Профессор медицины, психиатрии, биоповеденческих наук и физиологии Эмеран Майер имеет уникальную возможность преодолеть традиционные границы медицинских специальностей. Он основал исследовательский центр Neurovisceral Sciences с целью понять динамику связи мозга и кишечника. (Особенно его интересуют люди с хронической болью и синдромом раздраженного кишечника, и он пытается выяснить, почему эти состояния по-разному проявляются у мужчин и женщин.)
Гастроэнтерология сегодня использует исключительно механические способы диагностики: раковые опухоли, язвы и другие процессы можно увидеть с помощью камеры на конце оптического прибора, который вводится через рот или, наоборот, может пройти через кишечник.
Эта сфера медицины плохо оснащена для того, чтобы справляться с более сложными (да и простыми тоже) случаями заболеваний, так как не существует простого и однозначного метода или даже направления развития для их исследования.
Поэтому так легко разувериться в гастроэнтерологии, как это и сделал Кобейн. У многих пациентов с синдромом раздраженного кишечника отношения с медициной могут стать почти враждебными, поскольку врачи сообщают им, что «не нашли ничего плохого». И хотя чаще всего это является следствием отсутствия необходимых технологий и ограниченности знаний, пациенту начинает казаться, что его обвиняют в том, что он лжец, симулянт, слабак или все вместе. На кинофестивале Трайбека (Tribeca Film Festival) в 2015 г. Кортни Лав вскользь обронила, что у Кобейна была болезнь Крона. Ей должно быть виднее, чем мне, но факты тут явно не сходятся, и это очень показательно. Симптомы болезни Крона частично совпадают с симптомами синдрома раздраженного кишечника, но у этой болезни существует название как раз потому, что врачи давно научились ее диагностировать (хотя не в состоянии объяснить или вылечить). Если бы Кобейну поставили такой диагноз, он, вероятно, вспомнил бы об этом и наверняка назвал бы его: всем нам почему-то нравятся названия заболеваний, независимо от того, влияют ли они на прогноз.
О многом говорит и тот факт, что люди с диагнозом «синдром раздраженного кишечника» – нарушением, которое функционально похоже на болезнь Крона, но в меньшей степени изучено, – гораздо чаще страдают депрессией. Слова Кобейна в интервью на канале MTV в 1994 г. можно трактовать именно так. «Боль настолько долго меня мучила, что мне было все равно, выгонят меня из группы или нет. Мне было все равно: жить или умереть, – сказал он без эмоций. – Это продолжалось, постоянно усиливаясь, столько лет, что я был на грани самоубийства. Мне не хотелось жить».
На момент интервью у Кобейна наступило временное облегчение. Но в своей предсмертной записке в том же году он написал: «Благодарю вас всех из глубины моего горящего, корчащегося от тошноты желудка».
Мы только начинаем понимать связь между кишечником и мозгом. По мере того как приходит это понимание, все больше внимания уделяется питанию и его влиянию на здоровье. На протяжении десятилетий пища выступала в роли каната, который постоянно перетягивали удовольствие и лишний вес. Но теперь речь идет о большем: от тревожности до акне, от ясности ума до синдрома дефицита внимания и рака – все объясняется, по крайней мере частично, нашей диетой. Определенных ответов мало, а ложной информации в избытке. Но ее легко вычислить, вооружившись базовым пониманием устройства человеческого тела.
Почему урчит в животе?
Приложите ухо к чьему-нибудь животу, и через несколько секунд вы услышите урчание и писк. Если вас попросят убрать ухо с живота, уберите. Даже за этот короткий миг вы должны были услышать звук мышц в стенках желудка и кишечника. Они почти постоянно сжимаются, проталкивая пищу дальше вниз, подобно змее, проглотившей мышь.
Звуки, производимые в процессе, называются урчанием. Оно всегда присутствует у нас в животе, но слышим мы его, только когда желудок пуст и воздух внутри позволяет звуку резонировать. Если вы начнете говорить в пустую кофейную чашку, она усилит ваш голос, и вы сможете потребовать, чтобы все преклонили перед вами колена.
В 2010 г. живот одной британки начал урчать и никак не мог остановиться{77}. Ее врачи даже упомянули этот случай в медицинском журнале BMJ, описав «трудноизлечимое рефракторное урчание» в животе пациентки. (Это переводится так: «Ее желудок просто продолжал урчать, и ничто не могло его остановить».) Урчание прекращалось только тогда, когда женщина ложилась, но стоило ей сесть, как оно возобновлялось. Чтобы попытаться выяснить причину, врачи попросили женщину проглотить немного бария, который должен был покрыть слизистую ее горла и желудка, проявившись в рентгеновских лучах ярким белым цветом. Снимки стали своего рода картой верхней части ее пищеварительного тракта. Нижняя часть грудной клетки женщины была направлена внутрь, к середине живота, что было необычно. Когда она делала вдох, ребра сжимали ее желудок. В лежачем положении сила тяжести притягивала желудок к позвоночнику, и он ускользал от вогнутых ребер.
Врачи рассматривали возможность операции по удалению ребер – возмутителей спокойствия, но не были уверены, что стоит рисковать. Обнаружилось, что есть один-единственный способ заставить живот на время замолчать: нажать на левый hypochondrium (левое подреберье) – область в верхней части живота чуть ниже ребер (также называемый «ипохондрием» от «ипо» – ниже, «хондрий» – хрящ). Отсюда, кстати, термин «ипохондрия», поскольку когда-то считалось, что беспокойство рождается в брюшной полости. Когда была обнаружена центральная нервная система, эту теорию перестали воспринимать всерьез. Однако сегодня, в свете нового представления об оси микрофлора – кишечник – мозг, идея кажется вполне правдоподобной.
Давление на подреберье изменяло положение желудка и вроде бы помогало. И тогда все пятеро врачей (мужчин) предложили пациентке носить тугой корсет. Но в медицинском журнале они написали, что это не сработало, возможно, потому, что она недостаточно часто его носила. И поэтому им не оставалось ничего другого, как снова переводить ее жалобы на свой жаргон. «У пациентки по-прежнему наблюдается внушающее беспокойство, хорошо прослушиваемое урчание, – написали они в своем отчете, – что по-прежнему продолжает вызывать дискомфорт при нахождении в социуме».
Шесть лет спустя я написал тем докторам, чтобы поинтересоваться состоянием здоровья пациентки. Ее гастроэнтеролог Киран Мориарти с энтузиазмом сообщил мне, что «наблюдается улучшение примерно на 50 %». Однако через несколько недель я получил от него электронное письмо: «Последние новости: не получилось».
Почему на ночь хочется вредной еды?
Ученые Пенсильванского университета не так давно установили, что лишение сна приводит к тому, что люди набирают вес. Руководитель отделения хронобиологии Дэвид Дингес и его коллеги поместили 198 подопытных в лабораторию и 5 ночей подряд ограничивали их сон четырьмя часами. Контрольная группа наслаждалась положенными семью часами с четвертью. Участники эксперимента думали, что замеряют их умственные показатели, и так оно и было, но исследователи также тайно замеряли потребление пищи и скорость обмена веществ. Всего за 5 дней испытуемые, лишенные полноценного сна, в среднем прибавили по килограмму{78}.
«В этих поздних забегах, когда вас тянет на пиццу или жирную пищу, виноват ваш мозг, – объяснил мне Дингес. – Как будто стоит вам ограничить свой сон, и мозг тут же требовательно заявляет: “Я голоден. Мне нужны быстрые калории”. Другие исследователи пришли к таким же выводам.
Большинство излишних калорий потреблялось с десяти вечера до четырех утра. Это то самое время, когда сеть забегаловок Taco Bell крутит свою рекламу, что люди «едят в четвертый раз». Это время пиковых продаж у передвижных закусочных, расположившихся в районах города с большим количеством баров и активной ночной жизнью. Я познакомился с одним владельцем тележки с хот-догами в Лос-Анджелесе, который работал как раз недалеко от парочки баров в районе Echo Park причем исключительно с полуночи и до трех часов утра. И дело не только в том, что алкоголь повышает аппетит. Вы когда-нибудь напивались днем? Скорее всего, нет. Но если бы решили сделать это, наверняка заметили бы, что вас не тянет с той же «безумной силой на макароны с сыром». А вот посреди ночи, даже будучи трезвым, велика вероятность испытать серьезный голод, хотя организму в принципе «не нужно» есть. Ведь с утра вы не просыпаетесь, умирая с голоду, хотя, возможно, прошло уже 12 часов с момента последнего приема пищи.
Дело не ограничилось тем, что невысыпавшиеся испытуемые в лаборатории Университета Пенсильвании съедали больше еды. Вместе с депривацией сна снижалась и скорость обмена веществ. Организм поглощал больше энергии, а сжигал меньше. Дингес считает, что лишение сна и «метаболические нарушения» идут рука об руку. «Молодые люди с высокой скоростью метаболизма, которые много тренируются, не наберут лишний вес, даже если их лишить сна, – сказал он. – Но с годами ситуация может измениться, и вы глазом моргнуть не успеете, как получите лишние килограммы».
Колоноскопия: разве нельзя предложить что-нибудь получше?
На момент написания этой статьи для всех людей старше определенного возраста принято периодически подвергаться следующим манипуляциям: увенчанный камерой длинный зонд запускается внутрь кишечника с целью обнаружить и устранить разные нарушения. На кончике зонда имеется проволочное лассо, оно позволяет врачу удалить любые подозрительные наросты на кишечной стенке: обычно это полипы, имеющие склонность к перерождению в раковую опухоль. В медицинском арсенале колоноскопия – один из немногих доступных нам способов предотвращения или выявления рака на ранних стадиях, когда его еще можно вылечить. Факт, что этот инвазивный механизм – одна из лучших технологий, имеющихся в нашем распоряжении, служит напоминанием, что нам еще есть над чем работать.