«В результате Тихвинской оборонительной операции советские войска сорвали замысел врага полностью блокировать Ленинград и использовать силы группы армий «Север» для наступления на Москву, а также создали благоприятные условия для проведения наступательной операции».
А теперь оцените по размеру цитаты, сколько об этом выдающемся сражении начального периода войны счёл нужным сообщить Василевский.
«Наступление немецко-фашистских войск началось 16 октября. С этого дня на обширном пространстве развернулись ожесточенные бои, которые сыграли решающую роль в обороне Ленинграда. К сожалению, Ставка не могла выделить сражавшимся здесь войскам достаточно мощных резервов, так как почти все они направлялись в район Москвы. Поэтому врагу, обладавшему численным превосходством, удалось 8 ноября захватить Тихвин, вплотную приблизиться к Волхову, перехватить железнодорожную магистраль, по которой до восточного побережья Ладоги направлялись грузы в осажденный Ленинград.
Было ясно, что с падением Тихвина появилась угроза прорыва немцев с юга в тыл 7-й отдельной армии, которая на реке Свирь затормозила наступление финнов. Соединение немцев с финнами означало не только двойное кольцо блокады вокруг Ленинграда, но и позволяло фашистскому командованию организовать общее наступление на Вологду.
Однако войска 7-й отдельной армии под командованием К.А. Мерецкова, возглавившего по указанию Ставки одновременно и 4-ю армию, сумели стабилизировать положение. Немецкие войска были основательно измотаны изнурительными боями в лесисто-болотистой местности. Растянутые на 350-километровом фронте от Мги через Волхов, Тихвин до Новгорода, они подвергались непрерывным ударам наших войск».
Прямо скажем, что как-то скупо осветил Василевский это важнейшее для страны и довольно удачное оборонительное сражение. Тем более, что это оборонительное сражение, волею командовавших им полководцев, перешло в наступательное. Энциклопедия так сообщает его итоги (выделено мною): «В результате Тихвинской наступательной операции советские войска нанесли тяжёлый урон 10 дивизиям противника (в том числе двум танковым и двум моторизованным), вынудили гитлеровское командование перебросить на тихвинское направление 5 дивизий, продвинулись на 100–120 км, освободили от немецко-фашистских захватчиков значительную территорию, обеспечили сквозное движение по железной дороге до станции Войбокало, сорвали вражеский план создания второго кольца окружения Ленинграда. Тихвинская наступательная операция — одна из первых крупных наступательных операций Советских Вооружённых Сил в войне; она создала благоприятные условия для развернувшегося в конце 1941 года контрнаступления Советской Армии и способствовала разгрому немецко-фашистских войск под Москвой».
А вот, сколько пишет об этой одной из выдающихся наступательных операций Красной Армии 1941 года маршал Василевский:
«Чтобы наладить управление войсками на этом ответственном направлении, Ставка образовала 17 декабря 1941 года Волховский фронт, в состав которого вошли 4-я, 52-я, 59-я и 26-я армии; командующим войсками фронта был назначен генерал армии К.А. Мерецков. До нового года войскам этого фронта удалось очистить от фашистов часть нашей территории, существенно ослабить силы немецкой группы армий «Север». ГКО и Ставка наладили снабжение голодавшего Ленинграда через Ладогу. А пока враг отбивался от контрнаступлений советских войск на севере и юге, мы готовили, а затем и осуществили руководство крупным контрнаступлением под Москвой».
Согласитесь, что сказано маршалом как-то не очень много, тем более, что Тихвинские операции по времени совпали с последним немецким штурмом Москвы и с контрнаступлением советских войск под Москвой, т. е. со временем, когда и резервы шли Москве, и всё внимание Сталина было приковано к Москве, а полководцы РККА под Тихвином выкручивались сами как могли. Можно было бы уделить им больше внимания, тем более что смогли они неплохо: всё-таки продвижение на 100–120 км на фронте в 120 км, а это, знаете ли, не широко разрекламированное продвижение Жукова под Ельней на 20 км на фронте в 20 км. Но о наступлении под Ельней крику много, а о Тихвине — молчание. Почему?
Спасение 2-й ударной
Мне могут сказать, что Василевский так скупо написал о Тихвинских операциях потому, что лично в них не участвовал. Ну, хорошо, давайте рассмотрим операцию середины 1942 года, в которой генерал-полковник Василевский участвовал лично как представитель Ставки Верховного главнокомандования. Речь идёт о попытке вывода из окружения 2-й ударной армии. В упомянутой выше энциклопедии об этом ничего нет, в статье об этой армии нет даже фамилии того, кто ею на тот момент командовал, — генерал-лейтенанта Власова. Поэтому для ориентировки дам то, что вообще сказано об ударных армиях РККА.
«Создавались с ноября 1941 года. Предназначались для разгрома группировки противника на важнейших направлениях действий фронта… Основу ударной армии составляли стрелковые дивизии и бригады. Всего в пересчёте на стрелковые дивизии (2 сбр приняты за 1 стрелковую дивизию) в 1943–1945 годах в составе ударных армий насчитывалось от 9 до 20 стрелковых дивизий. Ударная армия имела больше танков и артиллерии, чем обычные общевойсковые армии, в ряде операций в их состав включались механизированные, танковые и кавалерийские корпуса… бронепоезда и аэросанные подразделения».
Так вот, о своём личном участии в выводе 2-й ударной из окружения Василевский пишет:
«После того как кольцо окружения войск 2-й ударной армии замкнулось и было принято решение о восстановлении Волховского фронта, по приказу Ставки вместе с командующим К.А. Мерецковым в Малую Вишеру к волховчанам был направлен и я, как представитель Ставки. Основной задачей нам было поставлено вызволить 2-ю ударную армию из окружения, хотя бы даже без тяжелого оружия и техники. И надо сказать, что нами были приняты, казалось бы, все возможные меры, чтобы спасти попавших в окружение, вызволить из кольца самого командарма Власова.
С 10 по 19 июня 1942 года непрерывно шли яростные бои, в которых участвовали крупные силы войск, артиллерия, танки 4-й, 59-й и 52-й армий. При этом повсеместное геройство проявляли не отдельные воины, а целые подразделения, части и соединения. Ненависть к врагу, стремление во что бы то ни стало выполнить приказ Родины были общим настроением, и они помогали преодолевать упорство врага, жестокости боя, невзгоды, плохую погоду. За ходом этих боев непрерывно следил Верховный Главнокомандующий.
В итоге нашим войскам удалось пробить узкую брешь в немецком капкане и спасти значительную часть окруженной 2-й ударной армии. Однако, несмотря на все принятые меры с привлечением партизан, специальных отрядов, парашютных групп и прочих мероприятий, изъять из кольца окружения Власова нам не удалось. И не удалось сделать прежде всего потому, что этого не хотел сам Власов».
Как видите, написано тоже не густо, но зато чрезвычайно брехливо, и то, что эта брехня согласована после войны с маршалом Мерецковым, дела не меняет. Мерецков тоже врёт, вложив в уста Сталину слова, которые тот якобы сказал 8 июня: «…во что бы то ни стало вызволить 2-ю ударную из окружения, хотя бы даже без тяжёлого оружия и техники».
Сталин дал другой приказ, и его смысл виден из директивы, которую Василевский и Мерецков дали генералу Власову 9 июня. Но о ней несколько ниже, а пока процитирую пункт в этой директиве: «Особо предупреждаю Военный совет 2-й ударной армии о персональной ответственности за планомерность и четкость проведения операции по выводу войск армии в резерв фронта. Принять все меры к тому, чтобы все войска выходили организованно в составе своих частей и подразделений, чтобы все оружие, вся боевая техника и все военное имущество были выведены и вывезены с оставляемой территории. Ничего врагу не оставлять. Предупредить об ответственности за военное имущество и боевую технику всех командиров и комиссаров частей». Как видите, из документов следует, что ни о каком оставлении оружия врагу и речи не было!
И даже через две недели, 23 июня, после полного провала задачи, поставленной Сталиным, штаб Волховского фронта доносил в Генштаб: «3. 2-я ударная армия провела следующие подготовительные мероприятия к выводу материальной части и автотранспорта. Артиллерия частью погружена на площадки узкоколейной ж.д., частью обеспечена прицепами, автотранспортом и горючим. Автотранспорт в составе 1300 машин разбит на эшелоны (из них 75 % снабжены горючим). Подготовлены щиты для перекрытия разрушенных участков дорог при следовании в пути».
И только 26 июня начальник штаба Волховского фронта упомянул: «После того, как в войсках армии началось стихийное уничтожение техники, обстановка продолжала ухудшаться. С 23 июня 1942 г. командарм отдал устное распоряжение всем начальникам родов войск и командирам соединений уничтожить всю технику армии. С получением этого распоряжения началось массовое уничтожение и порча матчасти, вооружения, автотранспорта, средств связи и оставшихся боеприпасов и разного имущества. В течение 23 и 24 июня 1942 г. всюду наблюдались пожары и взрывы. 24 июня начальники родов войск доложили командарму о том, что техника армии была уничтожена. Только незначительная часть орудий и автомашин попали в руки врага в исправном виде».
Ещё брехня Василевского. В окружении оказалось 7 стрелковых дивизий и 6 стрелковых бригад 2-й ударной армии, кроме этого, танковые, артиллерийские, инженерные и другие части армейского назначения. Поэтому, даже с учётом потерь, численность 2-й ударной была более 100 тысяч человек. А всего из окружения вышло около 13 тысяч человек, включая вывезенных раненых. Это, по Василевскому, «значительная часть». Да, очень значительная…
То есть, свой полководческий маразм в качестве представителя Ставки, Василевский выдаёт за «блестящее» исполнение задачи, якобы поставленной Сталиным.
На самом деле, Сталин приказывал не это, — да кто же в своём уме даст приказ просто