Я знала, жизнь любила играть со мной, по своим правилам, безапелляционно отменяя поддавки. Но сейчас не была готова дать решительный бой, как десятки раз до этого. Желание куда-то стремиться, бороться – исчезло вместе с предательством Влада. Больше всего мне хотелось опустить руки и позволить себе плыть по течению. Позволить проиграть, хоть раз в жизни.
В ярко-красную плетеную корзину я положила пачку соленых анчоусов, плитку черного горького шоколада, баночку с оливками и энергетик. Хотелось совместить не совместимое.
– Пакет брать будете? – безынициативно поинтересовалась девочка-кассир, пропуская продукты через специальное устройство.
На кассирше был синий фартушок, белая кепка с лейбом супермакета. Но мое внимание привлекли синяки. Глубокие тени, что полегли под густо накрашенными глазами. Своим мейкапом кассирша напомнила мне панду. Очень уставшую панду.
– Пакет, говорю, нужен?
– Да, пожалуйста, – кивнула я.
Девушка оторвала из стопки прикрепленных рядом синих пакетов один и кинула на стойку. Я заметила неровный край коротко подстриженных ногтей, облупившийся розовый лак и черные полоски грязи под ногтевой пластиной. На миг показалось, что я вижу эти пальцы мертвенно синими, погребенными тонким слоем грязной липкой земли. Нервно поежившись, я моргнула, картинка исчезла. Запихнув продукты в пакет, я рассчиталась и поспешила выйти на улицу. Не хватало воздуха.
Пахло сыростью и грязью. Весна в этом году оказалась на редкость переменчивой и нерешительной. Зимний холод частенько отвоевывал былую территорию морозом и снегом. Я шла по замерзшему асфальту в замшевых сапожках и чувствовала, как ледяные иголки впиваются в пальцы.
Повсюду преследовал неприятный гул машин. Он мешал думать и, кажется, даже мешал дышать. Или же это стесненное ощущение в груди, когда огромная воронка закручивалась где-то на уровне солнечного сплетения, не из-за шума и усталости? Хотелось закрыть уши, чтобы собраться с мыслями. Не получалось.
Я свернула в тихий парк на Садовой и присела на лавочку. Пакет примостила рядом на тонкие, с зеленой облупившейся краской, доски лавки. Промозглый ветер подхватил волосы, разметал их по лицу. Я вытянула шоколадку, вскрыла блестящую обертку и надломила первый кусочек. Горечь растаяла на языке, оставив легкий привкус зерен кофе. Я засунула поврежденную ладонь с красными от холода пальцами в карман куртки и нахохлилась. Опомнилась лишь тогда, когда колючий холод забрался за шиворот. Щеки были мокрыми. Разозлившись, я резко вскочила с лавки, оттряхнула джинсы, подхватив пакет, отправилась подальше от места, где позволила слабине выплеснуться наружу. С пустой скомканной оберткой от шоколадки распрощалась у ближайшей урны.
Воронье надрывно старалось перекричать автомобильный гул. Птицы перепрыгивали с ветки на ветку, пролетали над головами прохожих, опускались на мостовую за хлебными крошками, собирали веточки для гнезд.
Во дворе многоэтажки, где находилась моя новенькая двукомнатная квартира, ворон было уйма. Они оккупировали все высокие тополя. По утрам я слышала, как вороны просыпаются, своим хриплым карканьем они служили мне вместо будильника. А вечером, небо чернело от всполоха множества крыльев – птицы отправлялись на вечерний полет вокруг микрорайона.
Вороны встревожили мою память.
– Еще две палаты обойдем, и утренний кошмар закончен, – улыбается Рита и подает мне новую пару резиновых перчаток. – Пастухову из восьмой палаты сегодня назначили сифонную клизму поставить. Монетку кинем?
– Так и быть, без монетки соглашусь провести процедуру.
– А что это ты так сияешь? Неужели Влад сделал то, о чем я думаю? – подмигнула Рита.
Мимо нас, весело щебеча, пролетает стайка практикантов. Полы халатов развеваются за спинами, как крылья, белые шапочки грозятся слететь с голов и быть затоптанными. Не так давно и я была такой же.
– А ну стоять, черти окаянные! – грозно кричит тетя Нина.
Санитарка грозится шваброй, семенит вслед за студентами по коридору, но за молодежью не так легко угнаться. Особенно если тебе за пятьдесят, а ноги сгибаются под непосильным грузом от веса собственного тела.
– Нет. Предложения Влад еще не сделал. Но я чувствую, что скоро все изменится. Мы съезжаемся, представляешь?
– Ух, ты! Поздравляю, Дашуль. Это верный путь. Скоро, очень скоро я погуляю на твоей свадьбе, – Рита нетерпеливо потирает руки.
В ее глазах ясно вижу огонек предвкушения, хитринку и радость.
– Влад сам попросил меня переехать к нему. Сам, представляешь? А свою квартиру я перепишу на него.
– Зачем? – Рита замирает на половине пути и грубо хватает меня за рукав.
– У Влада там какие-то проблемы на работе, я, если честно, не вникала. Он попросил, сегодня пойду к нотариусу и все оформлю.
– Не думаю, что это хорошая идея, Даша. Ты так долго стояла в очереди, чтобы получить свою двушку! На законных, между прочим, основаниях! Не стоит раскидываться такими вещами, как квартира, она под ногами не валяется.
Я выдергиваю рукав из ее пальцев. Хмурюсь. Меня душит горячий всплеск раздражения.
– Не понимаю… Ты, что хочешь сказать, что Влад со мной только из-за квартиры?
Рита тяжело вздыхает, нервно оправляет короткий халат, прячет взгляд. Она пожевывает губы:
– Я всего лишь хочу сказать, что не стоит принимать опрометчивых решений. –Медленно продвигается к двум последним палатам в конце отделения.
– Я сама в состоянии решить, что мне делать! – вспыхиваю я.
Даже мысль о том, что Влад может мне врать или иметь свои непонятные планы – обжигает железом. Я перегоняю Риту, гордо вздергиваю подбородок и захожу в палату.
– Даша! Я просто переживаю за тебя! – жалобно доносится вслед.
– Куда ты лезешь, дура?!
Я резко вынырнула из воспоминаний и вздрогнула. Неприятный тип больно схватил за локоть и тянул на себя, пытаясь оттащить подальше от кромки набережной, куда принесли ноги. От мужика противно несло копченой сельдью и алкоголем. Прогнившие доски издавали протяжные всхлипы. Я опустила взгляд – серая гладь воды пошла рябью. Мелкие волны накатывали на толстые столбы деревянного мостика, разбивались о дерево множеством брызг.
– Простите, – выдавила, вырвав локоть. – Я не заметила.
Мужчина выпучил глаза и злобно запыхтел.
– Не заметила? – размахивая огромными ручищами, прокричал он. – Не заметила она! Много вас таких «не заметила» здесь шастает! А мне потом вылавливай вспухшие трупы из воды! Пшла отсюда!
– Но я... не... совсем… не то… Вы что?!
Мужчина смотрел осуждающе, с некой долей презрения. Его отекшее лицо постоянно кривилось, гримасничало, вызывая у меня отвращение.
– Отшлепать бы тебя хорошенько! – выплюнул он.
Глаза загорелись решимостью, мужчина стал медленно приближаться. Его внушительная оплывшая фигура в зеленой спецовке заставила меня дрожать от страха. Выставив руки ладонями вперед, я отступала.
– Что вы удумали? Я не собиралась топиться!
– Конечно, милая, конечно, – он улыбнулся, обнажив ряд прогнивших зубов. – Я тебе верю.
Я испытала настоящий ужас, представив, как грязный потный мужик касается меня и содрогнулась. Он наступал. Я огляделась в поисках помощи.
Никого. Причал был пуст.
– Не бойся. Главное – смотри под ноги, и все будет хорошо, – мужик указал толстым пальцем куда-то за моей спиной.
Я оглянулась и чуть не попала ногой в прогнившую уродливую дыру между досками. От неожиданности подвернула ногу, лодыжку обожгло острой болью. Через секунду боль отошла на второй план.
– Не подходите! – дрожащим голосом сказала я. – Буду кричать!
– Петрович, ты слышал? Она будет кричать, – передразнил он меня. – Конечно, будешь. А если нет – заставлю.
Он сказал это самодовольным тоном, словно кичился способностью вызвать страх, что капельками пота проступал на моей коже. Впрочем, я сама виновата, что попала в такую переделку. Надо было следить, куда несут ноги, а не пускать все на самотек. Теперь на заброшенной пристани мое единственное спасение – кинуться в пучину.
Такое решение мне показалось менее болезненным, чем попасть в лапы мужика и вытерпеть непонятно что.
– Надеюсь, ты не собираешься выбираться отсюда вплавь? – словно перехватил мысли мужик. – Река в это время сродни ледяной могиле.
Я сглотнула. Расстояние между нами сократилось до двух метров.
Я продолжала пятиться, подальше от воды и мужика, что уверенно намерился проучить меня.
– Вот ты где! – воскликнул мужской голос над ухом.
Я ощутила крепкое прикосновение к правому локтю и вскрикнула, обернувшись. Широко улыбаясь, очень близко ко мне стоял светловолосый парень. Что-то в этом по-доброму хитром прищуре показалось мне знакомым.
– Мы же договорились встретиться у остановки! Я жду тебя, жду, а ты тут, – он кивнул мужчине в знак приветствия, – мило общаешься. Дорогая, я прям ревную.
Парень легонько похлопал меня по плечу.
– А ты кто ей будешь? – склонил голову мужчина.
Его мимолетное удивление теперь сменилось подозрительностью.
– Жених.
Я закашлялась. Парень сильнее сжал мой локоть, приблизившись почти вплотную. Кажется, он ждал от меня знака, что поняла ход его мыслей, и я утвердительно кивнула.
– Да, это мой жених. Я же говорила, что не собиралась топиться!
– Ты собиралась топиться?! – искреннее удивление у моего «жениха» вышло на пять баллов. – Дорогая, знакомство с будущей свекровью не такое жуткое дело, как ты себе представляешь.
Мужик скупо хохотнул в рукав. Он кидал злые взгляды в нашу сторону, отступая.
– Ошибочка вышла, милая, – скривился он. – Что ж ты не сказала, что с женихом сюда пришла?
– Она у меня стеснительная. Видимо, перебивать не хотела.
Я кивнула. Слова застряли, горло свело нервной судорогой. Парень одобряюще улыбнулся.
– Ну, как говорится, – разочарованно причмокнул мужик, – совет вам да любовь.
– И вам не хворать, – сказал жених, подхватил настойчивее меня под локоток и потянул за собой.