Самая распространенная эмоция, которую мы все испытывали в прошлом году, – это чувство изоляции. Однако, несмотря на то что переживал ее весь мир, каждый из нас все равно чувствовал себя одиноким и брошенным на произвол судьбы. Это заставило меня задуматься о том, что изоляция может быть разрушительной… и вдохновляющей. Она может помочь нам стать на путь перемен. Это навело меня на мысль о Дарвине. Эволюция говорит нам о том, что, адаптируясь, мы выживаем.
Я никогда не была в Мачу-Пикчу и не могла поехать туда в тот момент для проведения каких бы то ни было исследований. А вот Галапагосы я посетила несколько лет назад и потому решила поискать застрявших из-за пандемии туристов именно там. И действительно, молодой шотландец по имени Иэн Мелвин пробыл на острове Исабела несколько месяцев, прежде чем сообщение с остальным миром было восстановлено. Я разыскала Иэна и побеседовала с ним, а также с некоторыми местными жителями: Эрнесто Веларде из Фонда Чарльза Дарвина и гидом-натуралистом по имени Карен Жаком. Я хотела написать о том, каково это – застрять в раю, в то время как весь остальной мир катится в ад.
Но я также хотела поговорить о выживании. О человеческой жизнестойкости. Невозможно приписать смысл бесчисленным смертям и тем потерям, которые все мы понесли из-за пандемии, – и все же нам придется осмыслить этот отнятый у нас год. Я начала с опроса медработников, которые с самого начала находились на передовой в борьбе с ковидом. Я слышала разочарование и усталость в их голосах. Но я также почувствовала в них решимость не позволить этому проклятому вирусу победить. Я вложила их сердца в голос Финна и надеюсь, что тем самым воздала им должное. Мы никогда не сможем отблагодарить их за то, что они сделали, или стереть воспоминания о том, что им пришлось пережить.
Затем я обратилась к тем, кто перенес ковид в тяжелой форме, был подключен к аппарату ИВЛ, но при этом выжил, чтобы рассказать мне о своем опыте. Стоит отметить, что, когда в соцсетях я попросила связаться со мной людей, бывших на аппарате ИВЛ, то получила более ста ответов на свое сообщение менее чем за час. В подавляющем большинстве случаев мои собеседники (люди разного возраста, разной комплекции и разной расы – никакой дискриминации, вирус поражает всех без разбору) хотели, чтобы другие знали: ковид – это не обычный грипп; что требование носить маски и соблюдать социальную дистанцию действительно необходимо и политика тут совершенно ни при чем. Как и Диана, почти каждый интервьюированный мной переживал нечто вроде осознанных сновидений – некоторые из них длились пару мгновений, другие – несколько лет.
Наверняка я единственная, кто до сих пор каталогизирует подобные переживания, поскольку это не самые полезные сведения о ковиде, но мне показалось интересным, что такие сновидения в основном подразделяются на четыре типа: что-то связанное с подвалом, что-то связанное с похищением или какими-то ограничениями, воскрешение умершего родственника или смерть близкого человека, который впоследствии оказывался живым и здоровым. Осознанные сновидения моих собеседников превратились в посты в Facebook, которыми зачитывалась Диана. Кэролайн Левитт, горячо любимый мной автор, много раз писала о своей медикаментозной коме и делилась со мной подробностями о «другом месте», которое она до сих пор иногда посещает во сне и где она не писатель, а учитель; где она не замужем; где выглядит по-другому, но знает, что это она; где провела несколько лет. Существуют всевозможные объяснения этим околосмертным переживаниям, но суть в том, что мы просто недостаточно знаем о работе мозга, чтобы понять их причины и постичь их смысл.
Последний вопрос, который я задавала каждому из моих собеседников, был таким: как этот опыт повлиял на вашу жизнь?
Их ответы возвращают нас к понятию изоляции. Оказавшись в полном одиночестве на скалистом выступе или на аппарате ИВЛ, единственное место, откуда вы можете черпать силы, – это вы сами. Как сказала мне одна женщина: «Я больше не ищу ничего вне себя. У меня есть все, что мне нужно». Независимо от того, были мы госпитализированы с диагнозом ковид или нет, все мы теперь гораздо более четко представляем себе, что на самом деле важно. Не имеют значения ни повышение, ни прибавка к жалованью, ни шикарный автомобиль и ни частный самолет. Ни поступление в школу Лиги плюща, ни победа в компьютерной игре «Железный Человек» и ни всемирная слава. Ни дополнительные рабочие часы или задержки допоздна, потому что на них настаивает ваш босс. Важно другое. Увидеть, как красиво выглядит иней на окне. Это возможность обнять маму или покачать на руках внука. Это отсутствие ожиданий, но не восприятие всего как должное. Это понимание того, что лишний час на работе лишает вас возможности побросать мяч вместе с ребенком. Это осознание того, что завтра мы можем проснуться и обнаружить, что весь мир закрыт на карантин. Это знание того, что в самом конце жизни, независимо от вашего благосостояния и длины вашего резюме, единственное, чего вы захотите, – это чтобы кто-то был рядом и держал вас за руку.
Пытаясь осмыслить прошедший год, я пришла к образу нажатой кнопки «Пауза». Перестав двигаться, мы поняли, что самоутверждались за счет списков предметов или опыта, вовсе нам не нужных. Что ставили перед собой цели, основанные на деньгах или корысти. Странно, что мы вообще называем это целями. Нам не нужно все это, чтобы чувствовать себя цельными. Нам нужно просто просыпаться по утрам. Нам нужно здоровое тело. Вкусная еда. Крыша над головой. Люди, которых мы любим. Нам нужны маленькие победы.
И мы должны помнить об этом, даже после окончания пандемии.
Джоди Пиколт,
март 2021 года
Благодарности
Я известна тем, что пишу очень быстро, но мне кажется, что этой книгой я побила все рекорды. Это было бы невозможно без помощи следующих людей, которым я выражаю свою искреннюю благодарность:
Иэну Мелвину, Карен Жаком, Эрнесто Веларде за то, что помогли мне освежить память о Галапагосах. (ПРИМЕЧАНИЕ: хотя остров Исабела закрылся на карантин 17 марта 2020 года, а не 15 марта, как указано в книге, прошу отметить, что это моя авторская задумка, а не провал моих экспертов!)
Доктору Барри Натансону, доктору Ким Корос, доктору Владиславу Глебовичу, Кэрри Мансон, Кэтлин Файк, Меган Болендер, доктору Гресии Рико, доктору Эма-Лу Рейнджер, доктору Алли Хайатту, доктору Саманте Рафф, Меган Саммерол, Кендал Питерс, Меган Браун, Льюису Симпсону, Стефани Райан, Дженнифер Лэнгфорд, Миган Кампуцано, доктору Франсиско Рамосу за то, что помогли понять, каково это – быть врачом во время ковида.
Кэролайн Левитт за то, что поделилась со мной своим воображаемым городом, а также за открытость, честность и замечательный писательский талант.
Кристоферу Кроули за то, что помог мне убить кое-кого с помощью акваланга.
Дэну Мерцлаффту за безумные тексты о Нью-Йорке и географии Центрального парка.
Доктору Шрии Бхаттачарье за то, что научила меня арт-терапии и рассказала о подростках, занимающихся селф-хармом.
Мелани Боринштейн за то, что научила меня искусству, арт-бизнесу и создала удивительно убедительного фальшивого Тулуз-Лотрека, а также за любовь к моему сыну Джейку.
Вики Джадд, Кабрии Ньюкирк, Кэролайн Костер, Карен Берк-Байбл, Крису Хансену, Дон Гиллмер, Лизе и Говарду Браун, Феликсу Торресу, Мэтту Тепперману, Ширли Аршамбо, Алише Хиберт, Дженнифер Уоттерс, Пэту Коннеру, Джери Холлу, Эллисон Стэннард, Сью Макканн, ЛаДонне Кэш, Сандре и Реджи Макалистер, Терезе Каннингем, Кэйти Уайт, Лизе Диллон за то, что выжили и откровенно рассказали о том, каково это – переболеть ковидом в тяжелой форме.
Доктору Даниэлю Коллисону за знакомство с камнями цунами.
Джоан Коллисон, Барб Клайн-Шодер, Кирсти Депри, Иэну Пельцеру за то, что придумывали различные способы умертвить вымышленных персонажей и составляли мне компанию в карантин.
Бриджид Кеммерер, которая является лучшим критиком на свете, Джоджо Мойес, Ребе Гордону, Кэйти Десмонд, Джейн Пиколт, Элиссе Самсел за то, что подталкивали меня к написанию этой книги, хотя я и говорила, что, возможно, не должна этого делать, и/или за чтение первых черновиков:
Настала очередь поблагодарить работников издательства. Создание книги – процесс небыстрый. Он включает в себя не только написание самого текста, но и его редактирование, копирайтинг, дизайн, маркетинг и все прочее, что в конечном итоге приведет книгу к читателю. Однажды в марте я написала своему редактору письмо, в котором говорилось: «Сюрприз! Посылаю тебе книгу, которую я совершенно не планировала писать!» Дженнифер Херши, самый блестящий редактор в мире и самая яростная моя фанатка, отреагировала на мое письмо наилучшим образом: захотела опубликовать книгу, которая ей так понравилась, пока все мы пытались осмыслить прошедший год. Мой агент/друг/сообщник Лаура Гросс сыграла столь же важную роль в реализации этого подвига Геракла. У моего агента по рекламе Сьюзен Коркоран самое большое сердце и острый ум, и без нее ничего этого бы не было. Хотелось бы также сказать спасибо остальным винтикам хорошо отлаженной машины под названием «Ballantine», которые сделали возможной публикацию этой книги в рекордно короткие сроки: Джине Чентрелло, Каре Уолш, Ким Хови, Деб Арофф, Рэйчел Кайнд, Дениз Кронин, Скотту Шеннону, Мэтью Шварцу, Терезе Зоро, Келли Чиан, Паоло Пепе, Эрин Кейн, Кэтлин Куинлан, Корине Диез, Эмили Исаефф, Майе Фрэнсон, Энджи Кампузано. Вы – моя армия, с которой я чувствую себя непобедимой.
Я бесконечно благодарна своей семье, которая поддерживала меня в здравом уме, когда я в прошлом году практически лезла на стенку: Кайлу и Кевину Феррейра ван Лир, которые ежедневно разгадывали со мной кроссворды в «Нью-Йорк таймс» и играли в игру по правильному написанию словарных слов, а также экстраординарной команде «Четыре квадрата»: Сэмми и Фрэнки Рамос, Джейку ван Лиру и Мелани Боринштейн.
Наконец, я благодарна единственному человеку, с которым хотела бы застрять в карантине более чем на 365 дней, – Тиму ван Лиру. Несмотря на то что ты ратовал за более здоровое питание и корректировал мои списки покупок, я буду любить тебя вечно, в каком бы мире мы ни находились.