трела, тем сильнее казалось, что эту женщину она видит в первый раз.
Джоанна плюхнулась на мягкий диван и наклонилась вперед, заложив руки между коленей. Ей явно не терпелось услышать новости.
– Ну, как ты себя чувствуешь?
– Лучше, чем последние полтора месяца, – это могу сказать точно! – призналась Марла. – Правда, голова все еще побаливает, и очень мешает эта проволока, – раздвинув губы, она показала скобки на зубах.
– Что ж делать? Пока тебе без нее не обойтись. Разговор прервался – вошла Кармен с бутылкой вина, двумя дымчатыми бокалами, вазочкой фруктов, сыром и крекерами.
– Что-нибудь еще? – поинтересовалась она, ставя поднос на кофейный столик.
– Больше ничего, спасибо.
Кармен бесшумно выскользнула из комнаты. Марла налила себе вина, а другой бокал протянула Джоанне.
– Значит, у тебя амнезия? Марла кивнула в подтверждение.
– Что, и меня не помнишь? – Джоанна изумленно выгнула брови, а затем повернулась к подруге в профиль. – А так?
– И так тоже. Но не думай, что «повезло» только тебе, – я вообще никого не помню.
– Ну вот, только-только я ощутила себя избранной. Марла невольно улыбнулась.
– Даже своих детей не могу вспомнить. Ужас, правда?
– Да, в самом деле. Неприятная история.
– Это еще мягко сказано. Впрочем, кажется, я потихоньку припоминаю кое-что о себе. Знаешь, так вдруг, фрагментами, вспоминается, как я была там-то, делала то-то. Но такого, чтобы можно было всплеснуть руками и сказать: «Ой, вспомнила!» – такого нет. Черт! Ужасно раздражает. Не помню даже, как мы с тобой играли в теннис.
– Вот и хорошо. Можно притвориться, что я выигрывала.
– А на самом деле?
– На самом деле ты у нас была чемпионкой. С тобой никто в клубе не мог состязаться. – Джоанна без стеснепия разглядывала Марлу, карие глаза ее светились любопытством. – Не переживай, все вернется.
– Вместе с лицом?
– Ну, по крайней мере, вместе с волосами. Марла усмехнулась.
– А что касается лица... – Джоанна с видом знатока склонила голову набок. —
Хм... Мой муж, если помнишь, пластический хирург. В основном занимается косметической хирургией, но иногда делает и реконструкции. И я, если помнишь, в свое время работала у него в клинике. – Она замолчала, лоб прорезала морщинка. – Ах да, ты не помнишь. Ну, может, это и к лучшему. – Заметив, что Марла не понимает, о чем речь, Джоанна вздохнула: – Тед был женат. А я, мерзавка этакая, увела его из семьи. – Об этом она сообщила с некоторой гордостью, словно радуясь, что сумела одолеть соперницу.
– А-а...
– Ничего, не смущайся. С тех пор прошло двенадцать лет. Все давно быльем поросло.
Джоанна взяла Марлу за подбородок и бесцеремонно повернула в профиль.
– Так... По моему скромному мнению – а я, позволь заметить, кое-что в этом понимаю, – когда пройдут синяки и спадет припухлость, ты снова станешь красавицей, но выглядеть будешь по-другому. Не так, как раньше.
– Лучше, может быть?
– Может, и лучше, – пожала плечами Джоанна. – Хотя не могу взять в толк, зачем это тебе. У тебя и так от мужиков отбою не было.
Вот так новость! И тем не менее, почему-то Марла не сомневалась, что это правда.
– Точно. Таких, как ты, мужчины не пропускают. Эти слова Джоанна произнесла с ноткой горечи, даже ревности, дав Марле повод всерьез задуматься об их предполагаемой дружбе.
«Или о том, что я за человек. Прямо Джоанна об этом не сказала, но прозрачно намекнула, что я наслаждалась мужским вниманием, может быть, даже искала его». Эта мысль заставила ее поморщиться.
– Прими мои сожаления насчет Пэм, – заметила Джоанна, помешивая в бокале соломинкой. – Она ведь была твоей подругой.
– И твоей, разве нет? – Недавние подозрения вновь проснулись в душе Марлы.
– Никогда с ней не встречалась.
– Но она же была членом клуба!
– Разве? – Джоанна прикусила соломинку и глубоко задумалась. – М-м... нет, не думаю. По крайней мере, я ее никогда не видела.
– И я не играла с ней в теннис?
– Нет... по крайней мере, я об этом не знаю. Может быть, ты с ней познакомилась где-то еще? Незадолго до беременности ты уезжала – в Мексику, кажется. Но одно я знаю точно: я эту Пэм никогда не видела и, по правде говоря, даже ничего о ней не слышала до катастрофы. Только тогда мы и узнали, что ты с ней дружила. Конечно, клуб у нас большой, всех знать невозможно, но из нашей четверки с ней никто не знаком.
Марла ощутила холодок страха. Кто-то... Алекс или полицейский ? … кто-то совершенно точно говорил, что она играла с Памелой в теннис. Или, может быть, собственный мозг играет с ней дурные шутки? Так или иначе, она должна выяснить истину.
– Послушай, адресной книги клуба у тебя с собой, наверное, нет?
– М-м... А знаешь, может, и есть, – с готовностью отозвалась Джоанна. – Сейчас посмотрим. – Она отставила бокал и принялась копаться в огромной спортивной сумке. – Если только я ее найду... – Просмотрев несколько отделений, она расстегнула карман на «молнии» и извлекла оттуда книжечку с эмблемой клуба. – Вуаля! Сама удивляюсь, как мне удается что-то находить в этом бардаке.
Торопливо поблагодарив, Марла раскрыла книжку на букве Д и принялась водить пальцем по строчкам. Ни одно имя, ни один адрес или телефон не пробуждал воспоминаний. И фамилии Делакруа здесь не было.
«Как будто ее никогда не было на свете.»
– Черт возьми!
Чего-то подобного Марла и ожидала. Однако она просмотрела список еще раз, внимательнее – и снова ничего не обнаружила.
– Нет? – Джоанна отрезала кусочек сыра и положила его на крекер. – Так я и думала. Мы ведь уже говорили об этом – Робин, Нэнси и я – и сошлись на том, что ты ни разу не упоминала об этой Памеле Делакруа. Никто даже имени такого от тебя не слышал. А ведь наша четверка собиралась по меньшей мере дважды в неделю.
– И все же эта Пэм Делакруа была в ту ночь со мной. А теперь она мертва. И водитель грузовика тоже мертв.
– Как, и он умер? – Джоанна сморщила носик. – Наверно, для него это к лучшему.
«Скажи это его семье», – с горечью подумала Марла.
– Все это очень тяжело.
– Понимаю.
«Да что ты понимаешь? Как ты можешь понять? Два человека погибли по моей вине, а я даже ничего об этом не помню!»
Марла так сильно сжала бокал, что он едва не треснул у нее в пальцах, но не произнесла ни слова. В конце концов, Джоанна – ее подруга, ее связь с внешним миром. Она пришла помочь.
– Послушай, – заговорила Джоанна, энергично вгрызаясь в крекер, – скажи правду, как ты себя чувствуешь?
– Как в аду, – честно ответила Марла и, не думая о предостережениях свекрови, сделала большой глоток вина.
В конце концов, что с ней случится из-за одного бокала? Она свихнется? А разве сейчас ее можно назвать нормальной?
Марла снова взялась за адресную книгу. Теперь она начала с буквы А и внимательно вчитывалась в имена и адреса, пытаясь вспомнить, что за люди стоят за ними. Но все эти Смиты, Джонсоны и Уолтерсы оставались для нее незнакомцами.
– Впрочем, кажется, я и вправду поправляюсь.
– Будем надеяться. – И Джоанна подняла бокал, словно произнесла тост. – Кстати, а где твое кольцо?
– На руке, – Марла для верности вытянула пальцы.
– Да нет, не обручальное, а другое, с рубином. Отцовский подарок. Ты говорила, что это твой талисман, никогда с ним не расставалась.
– Не знаю... – Она взглянула на свою руку, попыталась вызвать в памяти образ кольца, которое носила, не снимая, многие годы... нет, ничего.
– Может быть, его украли в больнице? Такое случается.
– Не знаю, на мне было только это, – растерянно ответила Марла.
– Обязательно разберись с этим. Это старинное кольцо, оно стоит бешеных денег. И потом, твой отец в таком состоянии... ну, словом, ты наверно, захочешь сохранить что-нибудь в память о нем. – Она прикоснулась к руке Марлы. – Как он?
– Я еще его не видела, – ответила та, ощутив укол стыда.
– Ты о нем очень беспокоилась, – объяснила Джоанна. – Как-то сказала мне по телефону, что не знаешь, доживет ли он до рождения Джеймса.
– Он так серьезно болен? Почему Алекс ей этого не сказал?
– По твоим словам, ему осталось несколько недель, а был этот разговор больше месяца назад.
Марла ощутила, как сердце покрывается корочкой льда.
– Он умирает?
Между тщательно выщипанных бровей Джоанны прорезалась морщинка.
– К сожалению, да. Ты и об этом забыла?
– Да, и об этом.
Джоанна допила вино и взглянула на золотые часики.
– Ладно, извини, что уже убегаю, но мне пора. Иначе не успею забрать ребят из секции.
– Спасибо, что заглянула.
– Не за что. Тебе спасибо за угощение. Слушай, как снимут эту проволоку, может, пообедаешь с нами? Нэнси и Робин тоже очень хотят с тобой повидаться. Если будешь в силах, может, сыграем несколько сетов. А если нет, просто посидим, поболтаем.
– С удовольствием, – ответила Марла. – Как только избавлюсь от этого шедевра зубоврачебного искусства.
На мгновение она заколебалась, вспомнив о том, как ужасно выглядит, но решила не трусить. В конце концов, Джоанна, Нэнси и Робин – ее ближайшие подруги. Бог свидетель, ей сейчас очень нужны друзья.
– Вот и хорошо. Я все организую.
– Спасибо.
– И, Марла... – Джоанна накрыла ее руку своей. – Я ведь еще не сказала, как тебе сочувствую. Сколько всего свалилось в последнее время на вашу семью! Как говорится, пришла беда – отворяй ворота. Сначала скандал в Кейхилл-хаусе, теперь это.
– Какой скандал? – спросила Марла.
Джоанна покраснела до корней волос, словно сообразив, что ляпнула лишнее.
– Да собственно, ничего и не было, журналисты, как обычно, сделали из мухи слона. Ладно, мне пора. Не забудь разузнать насчет кольца!
Она помахала рукой и упорхнула, оставив Марлу наедине с болью в голове и тяжестью на сердце. Марла надеялась получить ответы – а получила лишь новые вопросы. Много вопросов. Подойдя к окну, она увидела, как Джоанна садится в ярко-алый спортивный «БМВ» и выезжает за ворота.