– Нет. Есть еще один человек. Отец. – Она поднялась с места. – И мне пора с ним встретиться.
Эта мысль придала ей силы. Вспомнились ключи в кармане – наверняка какой-нибудь из них подходит к зажиганию одной из машин! Впрочем, подумав, Марла решила не рисковать. Прежде всего ей надо проникнуть в кабинет Алекса.
– Хочешь, я тебя отвезу?
– Спасибо, – с чувством ответила она.
«Надо будет сделать дубликаты ключей.» – подумала Марла, накидывая пальто и доставая из шкафа сумочку. И вдруг новая мысль поразила ее, словно удар молнии.
Как заказать дубликаты? У нее же нет ни гроша. Ни чековой книжки. Ни кредитной карточки. Ни какого-нибудь удостоверения личности. Ни денег. Ни документов. Ни машины. Ни памяти.
Как будто и нет на свете никакой Марлы Кейхилл.
Глава 14
– Халат Сантьяго выловили из Залива, – доложила Дженет Квинн, просунув голову в кабинет Патерно. Из-за ее спины раздавались нескончаемые телефонные звонки, стрекотание факсов и жужжание множества голосов. – Идентификационная табличка на месте, хотя распознать ее трудновато. Кто-то потушил о фотографию сигарету. Ну и вода, конечно, сделала свое дело.
Войдя, она положила на стол перед Патерно два машинописных листа.
– Вот рапорт. Если хочешь взглянуть – все в отделе вещдоков.
– Отпечатки? – без особой надежды поинтересовался Патерно. Кто бы ни затеял эту неразбериху, думал детектив, этот человек хитер и не позволит себе примитивно попасться на отпечатках пальцев.
– Только самого Сантьяго. – Она плюхнулась в кресло.
– Ясно. – Языком он перебросил безвкусную жвачку за щеку. – А я сегодня разговаривал с Крейном Делакруа.
– И как, что-нибудь прояснилось?
– Он был не очень-то разговорчив. Насколько я понял, собирается подавать на Кейхиллов в суд. Не знаю уж, что у него получится, – у этой семейки к правосудию свои подходы. Для бывшей жены он нашел не слишком много добрых слов. Говорит, она забивала дочери голову всякой ерундой и, мол, из-за этого девочка бросила учебу. Еще рассказал, что незадолго до смерти Памела поделилась с ним своими планами: скоро, мол, получит кучу денег. Он спросил, откуда; она смутилась, пробормотала, что пишет книгу, в общем, явно пожалела, что проговорилась. Впрочем, сам он считает, что никаких определенных планов у нее не было – так, воздушные замки.
– А ты как думаешь? – спросила Дженет.
– Она действительно писала книгу.
Когда Дженет спросила, откуда у него такая информация, Патерно только загадочно улыбнулся:
– Лучше не спрашивай!
– Черт возьми, Патерно, что ты затеял? Он отмахнулся.
– Давай-ка лучше возьмем ордер на обыск ее дома и покопаемся в компьютере. Может, что и найдем.
– Так что же ты сделал? – Дженет не спускала с него подозрительного взгляда.
– Ты уверена, что хочешь знать?
– Черт побери, Патерно, ты опять взялся за свое! Если попадешься, завалишь все дело!
– Не попадусь.
Дженет достала из кармана блокнот, взяла из стакана на столике карандаш и что-то для себя черкнула.
– Займусь ордером. Бывший муж Памелы что-нибудь еще сказал?
– Ничего особенного. Когда я спросил о дочери, он ответил, что они не общаются и последний раз виделись на похоронах Пэм. Она замужем и живет где-то в Доли-не – то ли в Напе, то ли в Санта-Розе. На редкость заботливый папаша – ни адреса дочери, ни телефона. Только имя. Джули Джонсон. Мужа зовут Роберт, но Крейн его никогда не видел. – Патерно поднял усталый взгляд. – Давай найдем эту Джули и посмотрим, что она скажет.
– Джули Джонсон – очень распространенное имя.
– А Джули Делакруа Джонсон – нет. И потом, я добыл номер ее социальной страховки. Посмотри в Интернете, проверь записи о регистрации браков. – Откинувшись в кресле, он взорвал приготовленную бомбу: – Видишь ли, Джули Джонсон – так звали девушку, которая пыталась выдвинуть обвинение против Кейхиллов.
– Что? – переспросила Дженет.
– Что слышала. То же имя. Правда, в Кейхилл-хаус девушка поступила как незамужняя. Может быть, просто совпадение.
– Черта с два!
– Мне думается, – заговорил Патерно, – что именно дочка Памелы Делакруа залетела, оказалась в Кейхилл-хаусе и стала жертвой любвеобильного священника или, вполне возможно, выдумала эту историю, чтобы содрать с Кейхиллов компенсацию. Мне нужно знать, что произошло с ней дальше.
– Выясню, – пообещала Дженет. – Что-нибудь еще?
– Да. Звонила Марла Кейхилл. Говорит, к ней возвращается память. Не вся – так, обрывками. Она по-прежнему не знает, что связывало ее с Памелой Делакруа и куда они ехали вместе, однако вспомнила саму аварию. Говорит, что видела кого-то на дороге. И этот человек светился, по ее собственным словам, как фейерверк в день Четвертого июля. Чтобы его объехать, она свернула в одну сторону, а Биггс на грузовике – в другую.
– Господи Иисусе! Ты ей веришь?
– Пока не знаю. Сделает формальное заявление – тогда и посмотрим.
– Значит, какой-то псих выскочил на дорогу? И куда же он потом делся?
– В лепешку его не расплющило, и на обочине мы не нашли никаких следов тела. Значит, сбежал. Сейчас я проверяю все больницы в районе – не обращался ли кто ночью или на следующее утро за медицинской помощью.
Может быть, миссис Кейхилл сможет описать его внешность, хотя, честно говоря, сомневаюсь.
Зазвонил телефон, и Патерно поднял трубку. Звонили из лаборатории по поводу другого дела, которое расследовал детектив, – убийства, совершенного несколько дней назад на Ломбард-стрит. Перебросившись несколькими словами с экспертом, Патерно повесил трубку и снова повернулся к Дженет.
– Но что этот тип делал на шоссе среди ночи? – спросила она.
– И почему Марле показалось, что он светится? – задумчиво откликнулся детектив.
– Может быть, это не он? Ее могли ослепить фары грузовика.
– Она клянется, что сначала увидела человека и только секунду спустя – грузовик.
Дженет Квинн прищурилась.
– Как тебе кажется, не может ли это иметь какое-то отношение к осколкам зеркала, найденным на дороге?
– Не знаю. – Патерно в задумчивости поскреб подбородок.
– Что, если у этого парня было зеркало? – продолжала развивать свою мысль Дженет. – Он поймал отражение фар «Мерседеса» и направил водителю в глаза.
– Почему не обычный прожектор? Это куда проще.
– А ты представь, как его туда тащить и как потом убирать с дороги!
– Хорошо, но для чего ему понадобилось лезть под колеса?
– Чтобы нанести удар наверняка, – немедленно ответила Дженет. Она, похоже, все сильнее загоралась этой идеей. – Он знал, что водитель, увидев у себя под самым носом человека, инстинктивно ударит по тормозам и выкрутит руль. Дорога была скользкая, машина потеряла управление и врезалась в ограду. А ограда, если помнишь, как раз в этом месте оказалась слабовата. Как будто ее недавно резали и сваривали заново. Но отдел дорожных работ утверждает, что ремонт на этом участке не проводился.
– Так ты думаешь, убийца специально подпилил ограждение?
– Вот именно! – с самодовольной ухмылкой ответила Дженет.
Но Патерно пока не желал поддаваться ее энтузиазму. Он знал, как опасны такие скороспелые выводы.
– Давай-ка не будем спешить. Пока это все бабка надвое сказала, – охладил он пыл коллеги. – Кому выгодна смерть Марлы Кейхилл? Почему предполагаемый убийца не хочет избавиться от нее обычным способом – скажем, столкнуть с лестницы или перерезать горло? Зачем непременно инсценировать несчастный случай? К чему такие сложности? Я пока ничего не понимаю. И до чего рискованный план! Он же запросто мог оказаться не перед той машиной!
– Собственно, почти так и случилось. Вспомни грузовик Биггса.
– А может быть, мы все толкуем неправильно, и убийца метил в Биггса? – размышлял вслух детектив. – В самом деле, его в конце концов убили, а Марла живет себе припеваючи в этом своем частном владении. Может быть, мишенью был именно он?
– Ты же помнишь, он чист, как бойскаут.
– Да. А о семейке Кейхилл этого не скажешь. – Патерно наморщил лоб и свирепо вгрызся в свою жвачку. – Ладно, – сказал он наконец, – утро вечера мудренее. Посмотрим, что расскажет нам миссис Кейхилл.
Конрад Эмхерст распластался на спине, опутанный трубками и проводами. На взгляд Ника, он мало чем отличался от покойника.
При появлении Ника и Марлы старик приоткрыл один глаз.
– Папа! – тихо окликнула она, подойдя к кровати.
Ник остался в дверях. Не хотел мешать воссоединению любящих сердец – если таковое произойдет. Это место навевало на него уныние. Хоспис – все равно хоспис, даже самый элитный, с кучей современных удобств и с видом на Залив. А хосписы Ник ненавидел еще сильнее, чем больницы.
У противоположной стены стоял удобный кожаный диван для посетителей. Сквозь приоткрытую дверь ванной комнаты Ник заметил специальный душ, который можно включать и выключать, сидя в инвалидной коляске. Сама коляска стояла у кровати. Толстый ковер заглушал шаги, стены были разрисованы веселеньким цветочным узором, а из окна открывался совершенно потрясающий вид. Но все это не могло заглушить специфического запаха этого заведения – запаха смерти. Марла коснулась исхудавшей руки старика.
– Это я, Марла.
Конрад повернул голову и открыл затуманенные болью глаза.
– Марла? – повторил он с очевидным удивлением. Марла смотрела на него с болью и ужасом. Сильный цветущий мужчина, знакомый ей по фотографиям, превратился в живой скелет. Бледная кожа покрылась пигментными старческими пятнами; сквозь редкие седые волосы просвечивал скальп; в глубоко запавших глазах светилось недоверие.
– -Нет!
Отдернув руку, он начал шарить по тумбочке, наконец нашел очки с толстыми стеклами и не без труда нацепил их на нос.
– Да-да, выгляжу я по-другому, – заторопилась Марла, – это потому, что попала в автокатастрофу, но теперь со мной уже все в порядке.
Конрад молча разглядывал ее, сурово сжав губы.