В итоге плюнули и ушли, оставив кур топтаться перед курятником и высматривать милого сердцу хозяина.
– Хорошо, что куры – не корова, их хоть доить не надо, несутся самостоятельно, – заметил Андрей. – А то была бы сейчас вторая часть марлезонского балета.
– Кстати, а когда и где они должны нестись? – спохватилась Таня.
– Да плевать! Проживем пару дней без яиц, зато нервы целее будут. Иваныч вернется и наведет порядок. Давайте думать, что с парниками делать: закрывать их на ночь или нет? Сегодня тепло. Иванычу не стоит звонить спрашивать: пусть думает, что мы блестяще справились на раз. Иначе он не уснет, будет волноваться.
После дискуссии парники решили прикрыть наполовину. Но – и как у Иваныча тут все держалось? – обломили перекладину, на которую наматывалась пленка. Смирнов пошел в сарай за гвоздями и молотком, Лена увязалась следом. Вика от нечего делать тоже перешла к нему на участок, пытаясь высмотреть установленные камеры. Но, даже зная, где они расположены, ей пришлось очень внимательно всматриваться, чтобы наконец-то их обнаружить. Две – по углам дома, одна на бане, одна на сарае, одна… Приблизившись к сараю, Вика вдруг услышала тихий, воркующий голос Смирнова:
– Ах ты, моя хорошая. Не бойся, малышка… Глупенькая, все будет хорошо!
Вика замерла будто вкопанная. Вот это да! Ну чисто голубок воркует возле голубки! А Лена-то, «не страдающая педофилией», ни слова в ответ! И что же они там, интересно, делают? Уйти или задержаться, еще послушать? Порядочность требовала уйти. А вот жгучее любопытство держало на месте. Имеет ли она право знать правду? Но почему бы Лене самой не сказать? Зачем скрывать, если уж в самом деле влюбилась в этого «малолетку»?
– Викуль, ты что тут застыла? – Лена вышла из-за сарая, держа в руках штакетину на замену сломавшейся.
– Ты?! – Вика распахнула глаза. – А Смирнов тогда с кем в сарае?
Лена прислушалась. Недоуменно и вместе с тем укоризненно взглянула на Вику:
– Ну и мысли у тебя! Пойдем посмотрим, с кем он там любезничает.
Внутри сарай оказался гибридом склада инструментов и мастерской. Андрея они застали перед верстаком, на котором стояла клетка-мышеловка. Захлопнувшаяся, с забившимся в угол мышонком. Видимо, томившийся в неволе не первый день зверек успел оголодать и теперь, несмотря на испуг, все-таки грыз кусочек хлеба, глядя на Смирнова черными бусинками глаз. Андрей покопался в кармане, куда засунул батон для приманивания кур, выудил еще кусочек.
– Держи, моя лапушка. Прости, что тебя здесь протомил, не до проверки мышеловок мне было. На, маленькая, на. Ешь.
– Андрюшка! – Лена не очень-то жаловала мышей, поэтому замерла на пороге. – Она точно не выскочит?
– А, девчата! – оглянулся Смирнов. – Не бойтесь, если б она могла, давно бы сбежала. Она вон совсем голодная. Даже страх потеряла.
– Накормишь, а дальше что? – поинтересовалась Лена, решившись сделать шаг к клетке, чтобы получше рассмотреть симпатичного мышонка.
Вика ответ уже знала. Просто вспомнила, как шутливо подтрунивал над Смирновым Матвей. Поэтому ничуть не удивилась, когда услышала:
– Сейчас накормлю и в лес отвезу, подальше отсюда, и выпущу. Она же не виновата, что поселилась не там, где следует.
– Ага, еще одна переселенка за 101-й километр, – кивнул Матвей, вошедший в сарай и услышавший последнюю фразу. – А я-то думаю, что это вы здесь застряли? Сто раз тебе уже предлагал завести кошку.
Смирнов лишь укоризненно взглянул на Матвея, вздохнул и взял клетку:
– Без меня с парником справишься? А я доеду до бора, выпущу ее и сразу обратно.
– Главное, поцеловать на прощание не забудь, – с серьезным видом кивнул Матвей.
– Главное, осмотрюсь еще раз, – ответил Смирнов. – Вечер на дворе, так что – как знать? – не ошиваются ли снова поблизости незваные гости.
– Если б ошивались, это было бы здорово: наконец-то мы получили бы их портретные изображения. Но я не думаю, что они такие идиоты, чтобы соваться сюда второй раз подряд. Должны ведь понимать, что после сегодняшней ночи мы будем готовы к встрече с ними.
– А может, у них на то и расчет? По логике вещей они не должны сегодня сюда соваться, так не самый ли это подходящий момент для появления? И потом, они весьма нетерпеливые ребята. На озере нарисовались сразу, как только оттуда уехала полиция, хотя и там мы их раннего появления никак не ожидали.
Смирнов взял клетку, поставил на переднее сиденье машины.
– Андрюх, может, мне с тобой? – предложил Матвей. – Так, на всякий случай.
– На всякий случай лучше останься с девчонками. – Смирнов открыл ворота и сел за руль. Вика только вздохнула, вспомнив жизнерадостное «дистанционное управление», лежавшее сейчас в больнице. Лена сделала шаг в сторону машины: похоже, она не прочь составить Смирнову компанию. Но с детства боится мышей. Вика не боится, но, пока раздумывала, не предложить ли себя Андрею в попутчицы, он уехал. Оставалось только с тревогой ждать его возвращения, попутно помогая Матвею с парником. Куры наконец-то устали топтаться перед призывно открытыми дверьми и по одной начали забираться внутрь, усаживаться на насест. «Ко-ко-ко», – доносилось их негромкое бормотание, как будто они сетовали друг другу на отсутствие хозяина. И, словно в пику им, из кустов на окраине участка прозвучала звонкая трель соловья.
– Запели! – удовлетворенно сказала Таня. – Значит, и в самом деле лето не за горами.
– Заметь, не они одни запели, – проворчал Матвей, прихлопнув на себе комара. Следом – второго. – Пискуны паршивые. Тоже тепло почуяли. Надо на ночь фумигатор включить. Хорошо хоть этих наш гринписовец спасать не кидается.
«Гринписовец» не заставил себя долго ждать и после того, как Матвей прихлопнул пятого комара, въехал в оставленные открытыми ворота.
– Ну что, поцеловать на прощание не забыл? – спросил Матвей у вышедшего из машины Смирнова.
– Приличные мыши с незнакомыми мужчинами не целуются, – усмехнулся тот. И тут же переключился на серьезный лад: – Сегодня по лесной дорожке снова проезжала какая-то машина. Другая. Судя по следам, внедорожник. Но это все, что мне удалось высмотреть.
– Ну, проехать мог кто угодно, – заметила Таня.
– Однако той дорогой нечасто пользуются, – возразил ей Матвей. – А впрочем, кто бы ни проехал, нам эту машину действительно ни с чем не связать.
– В отличие от той, с мятой дверью, – кивнул Андрей. – Я вот все думаю: что за смысл им был садиться на характерно поврежденную, издали заметную машину? Ранее она нигде не засвечивалась – значит, где-то ее прятали, а пользовались другой. А раз есть другая, зачем снова пересаживаться на эту?
– Ну… – Матвей развел руками. – Может, на второй машине кто-то из них уехал по другим делам?
– Или она сломалась, – предположил Смирнов. – Надо будет обзвонить ребят с автосервисов, расспросить.
– Андрюх, очнись! Ты даже не знаешь марки тачки, которую собираешься искать! Я уж не говорю о том, что и владельцев описать вряд ли получится.
– Ну, есть же в полиции фотороботы этих пресловутых Артема и Юры! Можно попробовать!
– Портрета два, а бандитов трое. Ну, попытай, конечно, счастья, хотя я бы не стал на них слишком надеяться. Но это все завтра, а пока… – Матвей оглядел участок, – куры спят, с парниками разобрались, давайте-ка и мы на боковую! А то предыдущая ночь была какая-то скупая на сон. Мягко говоря.
Ночевать Рублевы остались у Смирнова, чтобы быть всем вместе, если вдруг что. Таня звала всех в свой дом, но ей возразили, что камеры ставили не зря. А когда она напомнила, что камеры есть и у них, то услышала в ответ, что меньший по размеру дом охранять легче. Хоть снаружи, хоть изнутри.
Впрочем, беспокоились напрасно – ночь прошла без приключений. День тоже не принес результатов: поиски по автосервисам не увенчались успехом.
– Не забывай, что их трое, – напомнил Матвей. – А фотороботы есть только на двоих. Да и на тех ли еще – неизвестно.
– Я почти уверен, что действуют именно те самые «друзья», про которых рассказывала Викуля, – возразил Андрей. – Мы с ней и с Леной это уже обсуждали. Что за третий к ним присоединился и откуда взялся – отдельный вопрос. Ладно, не удалось ничего в сервисах выяснить – так не удалось, но попытаться все же стоило.
– Ну да, – согласился Матвей. – Давайте записи с камер просмотрим, может, хоть там что есть.
Но выяснилось, что и камеры ничего существенного не зафиксировали.
– То, что эти типы сегодня вокруг дома не ошивались, тоже можно назвать хорошей новостью, – философски заметила Таня.
– Рано или поздно они все равно здесь появятся, – возразил Смирнов. – И что-то мне подсказывает, скорее рано… Единственная действительно хорошая новость за весь сегодняшний день – что Иваныч пошел на поправку.
Иваныча они навещали все вместе вечером. Он уже ходил по палате и, отчаянный домосед, рвался из больницы к своему хозяйству. Но лечащий врач оставил его еще на несколько дней закончить курс прописанных капельниц. Он поддался уговорам всей компании и остался, хоть и не слишком поверил в их фальшивые заверения о том, что дела как на огороде, так и в курятнике идут просто блестяще. Впрочем, сегодня договориться с курами оказалось легче. Точнее, зная, что они сами рано или поздно зайдут в курятник, никто не стал их туда загонять. А Смирнов даже ухитрился отыскать в клетушках пяток свежих яиц. Правда, Иваныч собирал больше.
– Почему-то мне кажется, что у Иваныча и кур было больше, – опасливо заметил Матвей, разглядывая сбившуюся перед курятником упрямую стайку.
– Да нет, вроде вчера такая же толпа стояла, – пожал плечами Смирнов. – А что тут гадать? Это Иваныч каждую знает в лицо, а мы даже не знаем, сколько их должно быть всего. Если он обнаружит недостачу, когда вернется, вот тогда и будем выкручиваться. Пока же лучше об этом не задумываться на сон грядущий, чтобы не портить его себе тревожными мыслями.
Но тревожных мыслей хватало всем и без кур. Два дня «озерные охотники» не давали о себе знать. Бросить все и спокойно убраться восвояси они вряд ли могли, поэтому оставалось лишь напряженно гадать, почему они затихли и что же предпримут дальше. От следователя Лена узнала, что в костре под домом жгли синтетический наркотик с каким-то труднопроизносимым названием. Его могли купить, а могли и сами изготовить, имея необходимые познания и довольно примитивные составляющие под рукой. Учитывая количество сожженного, они именно так и поступили. Следователь над этим работает. А компания на смирновской даче изводилась, строя догадки о причине временного затишья.