– Все, что могу сказать: четкий отпечаток его ботинка был найден у самой двери.
– Значит, возможно, и заходил, – кивнул Смирнов. – И уж наверняка должен был знать, что в домике проживает еще один человек, он же имел с ними дело! Нет, это просто в голове не укладывается! Одного убил, а второго бросил умирать! Больного, беспомощного. Таких, я слышал, даже звери иногда берутся выхаживать. А этот… да что он вообще собой представляет?! У него вместо души какая-то черная бездна!
– Да, Андрюх, бывают и такие, – кивнул Матвей. – Нам их никогда не понять – ты вот не то что в беде, даже в неприятностях никогда не бросишь.
В мрачном настроении они вернулись на дачу. Очень долго не могли заснуть, ворочались в кроватях, иногда переговариваясь через стены. И с утра встали все с тем же тягостным чувством, охватившим их после посещения морга.
– Так, хватит! – не выдержал за завтраком Матвей. – Сидим как на похоронах! А кого жалеем-то? Стоит ли напоминать, что эти почившие в бозе типы и сами были не ангелами? И как бы они со «стрелком» поступили, если бы первые до него добрались? Этого мы не знаем. Так что довольно киснуть!
– А что ты предлагаешь? Сплясать? – огрызнулась Таня.
– Ну, не отказался бы вечерком, – оценивающе оглядев ее, протянул Матвей. И не успела Таня найти какой-нибудь подходящий метательный снаряд, как он добавил: – А вообще я предлагаю наконец-то выбраться на какое-нибудь озеро. На тихое и небольшое, где убивают пореже. На Песчанку, например. И искупаться. Давайте, а? Те, кто работает, справятся до обеда, а те, кто в отпуске, сидят и ждут в полной боевой готовности. Собираемся и часика в три стартуем.
– Меня не ждите, – сказал Смирнов.
– Это еще почему? Ты ж плавать любишь как никто, лосось окаянный.
– Люблю – не люблю, но дел накопилось по горло.
– Каких? Давай приеду, помогу чем смогу.
А потом все вместе – на озеро!
– Ну… – Андрей вначале замялся, потом махнул рукой. – Ладно, не надо, не приезжай. Постараюсь справиться сам.
Вика проводила его взглядом, когда он шел к машине. Почему он не хочет ехать? Действительно работа? Или просто не желает афишировать свои царапины, покрывая ее, Вику? Рубашка-то на нем по-прежнему с длинными рукавами…
В том, что ее догадка верна, Вика убедилась, когда Андрей приехал с работы. Вовремя, чтобы никого не задержать. Он вышел из машины, сильно хромая.
– Андрюшка, ты что? – спросил Матвей.
– Ногу подвернул, – ответил тот. – Торопился. Правильно говорят: поспешишь – людей насмешишь.
– А просто под ноги глядеть не пробовал? – поинтересовался Матвей. – Ладно, давай, показывай, что там у тебя стряслось.
– Еще чего! Я заезжал в приемный покой, и меня там такие девочки осматривали, что ты после них даже не подкатывай! Не порть впечатления!
– И что сказали?
– Холод и покой. Так что отправляйтесь без меня. Мысленно я буду с вами.
– Филонишь – раз! Отрываешься от коллектива – два! – обвинил Матвей.
– Иначе это называется «не судьба», – улыбнулся Андрей.
– Я, похоже, тоже не поеду, – грустно сообщила Вика.
– Викуль, ты-то чего?! – возмутился Матвей.
– Ну-у-у… – Она замялась, неопределенно повела плечом. Этого оказалось достаточно, чтобы Рублев не стал выпытывать подробности. Сделал свои выводы. Далекие, надо сказать, от истины. Но откуда ему знать, что женская физиология здесь ни при чем, Вика просто решила наложить на себя епитимию: если Смирнов остается дома по ее вине, то и она останется тоже. – И вообще вы езжайте вчетвером, а мы со Смирновым посмотрим, какие вы вернетесь. Если инеем будет покрыто не больше половины тела, то в следующий раз мы точно рванем с вами.
– Кто бы это говорил?! – Матвей едва дар речи не потерял при ее заявлении. – Не та ли сладкая парочка, которая начала водные процедуры принимать, едва лед сошел?!
– Именно та, – поддерживая Вику, невозмутимо кивнул Андрей.
В итоге, уезжая, не ворчал на «отщепенцев» только Иваныч. Но даже тот укоризненно вздохнул на дорожку. Смирнов закрыл за выехавшей машиной ворота. Повернулся к Вике, наблюдающей за ним с лужайки.
– Ты, главное, не забудь, на какую ногу хромать, когда они вернутся, – сказала она, отметив, как после отъезда компании волшебным образом изменилась его походка.
– Постараюсь, – кивнул он.
Вика прошла к беседке, где на столе стоял термос с ледяным клубничным компотом, плеснула себе в стакан. Сделала пару глотков, взглянула на Смирнова:
– Разделся бы пока, жарко же все-таки.
Не став спорить, он сбросил рубаху на стул в беседке. Тоже налил себе компота. Вика смущенно разглядывала его, пока он пил. Да, постаралась! Царапины были неглубокие, заживут за несколько дней. Но пока что багровели широкими полосами. Слишком широкими, чтобы списать все на колючие кусты или дикую кошку…
– Прости, – тихо сказала Вика, утыкаясь в свой стакан. Потом, не удержавшись, с вызовом добавила: – Сам виноват!
– Кто ж спорит, Викуль? – Он умудрился спросить это так, что ей стало стыдно еще больше.
– Какой же ты все-таки гад, Смирнов! – выдохнула она, ища защиты в нападении.
– Знаю, – кивнул он между двумя глотками компота.
– Ну, раз знаешь, тогда пойдем хоть в бассейне, что ли, искупаемся, – ворчливо предложила она.
– Викуль, ты же вроде… – начал он. И вдруг догадался: – Так ты из-за меня не поехала?!
– Еще чего, – проворчала она. – Я не поехала исключительно из чувства справедливости, и только из-за него!
– Ясно, – кивнул Смирнов. Потом широко улыбнулся и предложил: – А давай мы с тобой тоже на озеро съездим? Ненадолго, чтобы наши ничего не заподозрили. Знаю я одно в лесу. Небольшое, чистое, как слеза, окруженное соснами, – чудо! Его мало кто знает, может, мы будем с тобой там вообще вдвоем.
– Я? С тобой вдвоем?
– А ты не забыла, что я тебе один заплыв должен?
– Ну… – Вика в задумчивости покрутила стакан. Потом кивнула: – Ладно, заплыв так заплыв! Пошли переодеваться!
На озере они оказались действительно вдвоем: место было хоть и недалеко от города, а довольно глухое. Само же озеро оказалось почти идеально круглое, небольшое и спокойное, как волшебное зеркало, в котором отражались сосны. И явно ключевое: Вика долго не решалась нырнуть в холодную воду. Но знала, что не откажет себе в удовольствии искупаться в такой красоте, поэтому шаг за шагом, тихонько попискивая, заходила все глубже. Пока песчаное дно вдруг круто не оборвалось под ногами, заставив ее поплыть.
– Мог бы и предупредить! – укорила она Смирнова.
– Предупреждаю, – сказал он. – Сейчас под тобой метров двадцать. А ты что, не видела, как я заходил?
– Делать мне было нечего, кроме как на тебя любоваться! Но теперь я понимаю, почему сюда мало кто ездит: здесь могут купаться только те, кто хорошо плавает.
– И что, проверим, насколько хорошо? – азартно предложил он.
– Подождешь! Я сперва налюбуюсь этой красотой! – Вика легла на спину, вытянулась на воде, слегка покачиваясь на волнах. Прямо над ней в сияющем лазурью небе не спеша проплывали легкие облака, и у Вики создавалось впечатление, что она парит вместе с ними. Она широко развела руки в стороны, пытаясь максимально усилить это впечатление. Вода нежно касалась ее кожи, солнце ласкало лицо. Как мало человеку порой надо для счастья! Вика чувствовала себя на седьмом небе. И пусть облака летели гораздо выше, под ней были ее двадцать метров! В конце концов именно они-то и вынудили Вику выйти из нирваны, в которую она погрузилась: верхний слой воды был теплым, но прогреть озеро на всю глубину солнцу оказалось не под силу. Почувствовав, что у нее замерзает спина, Вика перевернулась, огляделась в поисках Смирнова. Он плыл, почти не тревожа воды, а словно втекая в нее обманчиво-ленивыми гребками. Да, подумала Вика, глядя на него, шансов на победу у нее с таким соперником немного. Но все же крикнула:
– Смирнов! Погреемся?! Вон от той кувшинки до нашего берега!
Развернувшись к указанному ориентиру, Андрей ушел под воду. К кувшинке они с Викой подплыли почти одновременно. Обменялись взглядами, как бы оценивая соперника.
– В поддавки не играть! – сурово напомнила она.
– Ну что ты, Викуль! – улыбнулся он. – Давай, три, два, один, старт!!!
Стартовали они одновременно и пошли плечом к плечу. Вика старалась изо всех сил – без суеты, с силой кидая тело вслед за взрезающими водную гладь руками. Вода была ее стихией, Вика обожала воду. И даже мысли не допускала, что кто-то может ее обойти. Смирнов и не обходил. Но и не отставал, подстегивая ее одним своим видом, заставляя выкладываться по полной. Согрелась Вика буквально за минуту. Еще через пару минут ей стало казаться, что на залитом солнцем берегу, пожалуй, прохладнее. Со стороны это должно было смотреться красиво: два человека, почти плечо в плечо, стремительно летящие к берегу. Но Вике было совсем не до красоты. Она вся сосредоточилась лишь на движении, на том, чтобы не сбиться и не сбавить темпа. Вдох – поворот головы, выдох – рывок, вдох – поворот… Вода обтекала ее лицо, во рту и даже в носу явственно ощущался ее чистый пресный привкус, и слышалось тихое упругое журчание вокруг головы.
Песчаной отмели возле берега Вика коснулась, опередив Андрея на четверть корпуса, перевела дыхание и сразу грозно развернулась к нему:
– Ты опять?!
Не то чтобы она что-то заметила – не до этого было! – а так, на всякий случай.
– Издеваешься, Вика? – Он вскинул руки. – Да я едва жив!
Она придирчиво оглядела его. Раскрасневшийся от усилий, он всем своим видом свидетельствовал, что плыл не спустя рукава. Вот только дыхание было куда спокойнее, чем у нее, а уж на едва живого он и вовсе не походил.
– Клянешься? – спросила Вика.
– Клянусь, – кивнул он, как мог торжественно.
– И чем?
– Хвостом соседского кота Васьки.
– Смирнов!!!
Ни Викин голос, ни ее взгляд Андрею, видимо, не понравились, потому что он попятился от нее по отмели к берегу, оправдываясь на ходу: