— Выглядел. Тогда. А в субботу, как только я ему заплатил, отвалил.
— Бедняга.
— И вы туда же — бедняга. И все эти социальные работники со своими слюнями… Меня тошнит от этого. И от Джесса тоже. Извините, но это так.
— Кто вас осудит? — пожала плечами Мерси. — Вполне понятно — после стольких-то лет.
— Все правильно. Но он — мой дядя.
Мерси поднялась и поставила в раковину пустую тарелку Люка.
— Интересно, а почему вы зовете его Беглецом?
— Потому что он все время хочет убежать от своих демонов. От Бога, от черта, от совести. Не знаю, от кого. Он на эту тему не распространяется. Во всяком случае, не очень. Знаю одно — он все время перебирает ногами. Шаркает, семенит, топает, как младенец…
— Вот и присеменит обратно, — заверила его Мерси. — Притопает или еще как-нибудь, но вернется. — Она усмехнулась. — Ведь всегда так бывало.
— Пока.
— Хотите «павлова»? Я испекла маленький дома на день рождения Гриффа. Но Джейн решила праздновать в ресторане.
— «Павлов»? Что это такое?
Мерси рассмеялась.
— Это австралийский торт. С меренгой, сбитыми сливками и абрикосами.
— Должно быть вкусно. Только попозже.
— Хотите покурить?
— Я к этому не притрагиваюсь.
Мерси опять рассмеялась:
— Да нет, болван вы этакий. Я имела в виду просто обычную сигарету.
— А, это другое дело.
Мерси села, Люк налил пива, и они закурили. Уилл наверху в сотый раз смотрел «Звездные войны».
Мерси поглядывала на Люка и думала: мы так ладим, что вполне бы могли быть семейной парой.
— Сегодня понедельник? — спросил он. — Совсем из головы вон.
— Понедельник.
— Хорошо. Завтра принесу саженцы и рассаду. К среде все закончим.
Джейн и Грифф поели в ресторане «Черч» — только вдвоем — и вернулись домой. Уже ступив на лестницу, Грифф спросил:
— Ты идешь?
— Поднимайся, — ответила Джейн. — Я… немного посижу.
— Не торопись. Грандиозный вечер. Спасибо тебе, Джейн.
Он ушел, и она осталась одна — с Редьярдом, чистой посудой, кухонной утварью, забытыми стихами и запахом своих духов. Поставила диск, налила в стакан вина и заперла заднюю дверь.
Инстинкт заставил Джейн подставить под ручку стул.
Трой.
Она погасила свет и прислушалась. Con te partiro. «Пора сказать „прощай“».
Итак…
Стул? Дверь?
Нет.
Я не поддамся страху. Какого черта!
Стоит ему разбить стекло и дотянуться до ручки…
Но он же мертв.
Невозможно поверить. Не потому, что это Трой, а потому что всего лишь накануне он разбрызгал «жизнь» по ее лицу и платью.
Хотя сам он не считал свою сперму жизнью. Во всяком случае, Джейн так казалось. Одному богу известно, почему Трой поступил именно так. Хотел доказать, что он способен? Или Джейн по-прежнему оставалась той, кого он желал, но с кем не смог справиться? А может, он всегда считал ее лишь «мишенью» для спермы: как-то в Плантейшне Джейн подслушала разговор мальчишек — мол, девчонки всего лишь «мишени» для спермы, которые надо поразить. В руку или в рот — вот чего от них ждали. Девчонки, собираясь на свидание, рассовывали по сумочкам пачки салфеток «Клинекс». Что толку рассчитывать на презервативы, если обычный способ больше не в чести. По крайней мере, так утверждали мальчишки. Свежо предание. Джейн помнила, по крайней мере, трех подружек, которым пришлось делать аборты.
Она прислушалась к пению.
Romanza.
Все это красивые сказки.
Джейн поднялась и выключила проигрыватель. А затем одну за другой все лампы.
— Пора спать, — сказала она Редьярду.
Он зевнул, потянулся и поплелся за ней.
На лестнице Джейн остановилась и обернулась: в свете уличного фонаря на стене напротив окна поблескивал портрет ее прабабушки Терри.
Timothy Findley Spadework.
Что-то закончилось, подумала Джейн. Здесь проходит демаркационная линия.
Ора Ли Терри ответила ей взглядом.
Она словно говорила: Ну вот, моя милая, ты и лишилась привилегии спокойствия. Для тебя, как и для меня когда-то, наступило время последствий.
Последствия
Традиции живучи. Все как обычно:
Вражда меж здравым смыслом окруженья
И собственным мучительным прозреньем
Клеймо оставить может на любом из нас…
Вторник, 7 июля 1998 г.
Мерси ежедневно приезжала к семи — надо было выпустить Редьярда во двор и приготовить Уиллу завтрак. Кроме воскресенья, он в основном вставал между семью и половиной восьмого. А по воскресеньям привык залеживаться до восьми. Мерси показала ему, как пользоваться кофеваркой и готовить родителям кофе; и конечно, он давно умел сварить себе овсянку и налить сок.
Сегодня вторник.
У Гриффа опять утренник — «Буря»[14].
В восемь часов приехал Люк; один, в кузове пикапа — саженцы, в том числе розы. Он был готов приступить к размещению посадок.
К восьми Джейн появилась на кухне, правда, еще в пеньюаре. Она хотела побыстрее освободить ванную для Гриффа, у которого был с кем-то назначен обед. Это все, что он сказал — ни с кем, Timothy Findley Spadework ни зачем, ни почему. Объявил, что не вернется обедать домой, и все. В десять он спустился, в халате, и пожаловался:
— Пытался позвонить, но телефон совершенно мертвый.
— Как мертвый?
— Как покойник. Попробуй сама.
— Ты проверял розетку?
— Проверял.
Джейн сняла трубку с аппарата на кухне и набрала номер Мерси. Там, конечно, никто не мог ответить, потому что Мерси сидела напротив нее с Уиллом, но, по крайней мере, были бы гудки.
Нет. Даже набора не слышно.
Джейн положила трубку.
— Слава богу, у нас ничего срочного.
— Как это «ничего срочного»? — возмутился Грифф. — Мне обязательно нужно позвонить — именно сейчас, — и вот тебе, пожалуйста: чертов телефон спекся.
— Кто-то прикончил наш телефон! — явно обрадовался Уилл. — Кто?
— Злые гномы, — ответил Грифф, наливая себе кофе. Руки у него дрожали.
— А я люблю гномов, — заявил мальчик. — У меня их целых три.
— Ты знаешь, где они сейчас?
— Конечно. На подоконнике в моей комнате.
— Может, один из них ночью спрыгнул оттуда и прикончил наш телефон.
— Бедняга телефон.
— Бедняга телефон. Пал жертвой гномов.
— Ну, а если серьезно, что могло случиться? — спросила Мерси.
В этот момент мимо задней двери прошел, направляясь за своей длинной лопатой, Люк.
— Случился Люк, — увидев его, догадалась Джейн и скривила лицо. — Люк и его бесконечная вскопка. Он перерубил кабель.
Грифф поднялся и подошел к двери.
— Люк! — окликнул он. — Не могли бы вы зайти к нам на минуту?
Люк появился, весь в поту. Ему явно не понравилось, что его работу прервали. Коли начал планировку, нужно целиком сосредоточиться на том, что делаешь. Джейн еще раньше наблюдала, как он сидел на садовом стуле с блокнотом, карандашом и бутылкой пива — выписывал названия растений и помечал размеры общей площади посадок каждого сорта и цвета. «Не буду вмешиваться», — решила она.
— Что? — спросил он.
— Телефон молчит, — объяснил Грифф. — Вы случайно не могли перерубить кабель?
— Господи! — Люк вошел в кухню. — Извините. Это вполне возможно.
— Ничего страшного, — заверила его Джейн. — Ведь вы же знаете, где надо искать разрыв.
— Хотите, я позвоню в «Белл»? — предложил он. — Я помню номер. Такое уже случалось. Вам должны были дать схему. Иногда линию даже помечают колышками. А у вас ничего подобного. Извините.
— Может быть, миссис Арнпрайр позволит вам воспользоваться ее телефоном, — предположил Гриффин. — Если вы не перерубили и ее кабель.
— Такого не может быть, — ответил садовник. — Но в этом и нет необходимости. Я позвоню с сотового.
Он вынул из кармана мобильный телефон, набрал номер и уставился в пространство. Из всего, что он сказал, Джейн разобрала только адрес, а все остальное звучало так, будто он говорил шифром. Не исключено, что так оно и было.
Аппарат пискнул. Конец связи.
— Ну вот и все, — объявил Люк. — После обеда они пришлют человека.
— Чудесно. Спасибо.
Люк собрался убрать телефон в карман.
— Можно… мне позвонить? — попросил Грифф. — Звонок не междугородний.
— Конечно. — Садовник протянул ему аппарат. — Когда закончите, оставьте на кухонном столе. Я заберу во время перерыва.
— Спасибо. — Гриффин ушел в столовую, а когда ему ответили — еще дальше, в гостиную.
Джейн отчаянно пыталась что-нибудь расслышать, но Уилл трещал, взахлеб рассказывая Мерси только что прочитанные главы «Лесси, домой!». Джейн подарила ему эту книгу на день рождения.
Джейн подошла к холодильнику и бесшумно достала откупоренную бутылку белого вина. Что я делаю? Только девять утра… Ну хорошо… один глоток — и все.
Уилл говорил больше всему миру, чем сидевшей спиной к Джейн Мерси.
— Знаешь, — рассказывал он, — овцы кашляют, совсем как люди. Я узнал об этом вчера вечером. Во время грозы Лесси забежала в пещеру и учуяла овец — она ведь была, сама понимаешь, колли. И услышала человеческий кашель! — Уилл преувеличенно громко изобразил кашель. — Вот так. Лесси подумала, что там прячется плохой человек, который снова хочет ее схватить. Но никаких человеков там не было… Был только старый баран.
— Людей, — поправила его Мерси.
Джейн хлебнула прямо из бутылки — раз, другой, третий, четвертый. Китайцы считают, что четыре — несчастливое число. И она приложилась к бутылке в пятый раз. Всунула в горлышко пробку, поставила вино на место и под предлогом, что потеряла спички, направилась в гостиную. Спички лежали у нее в кармане.
В гостиной Гриффин отвернулся от нее.