Когда большая часть ночи уже минула и головы отяжелели от выпитого, из-за двери, ведущей в глубь дома, появился полный пожилой человек. Он окинул гостей недобрым взглядом, затем многозначительно кашлянул, давая кому-то знак. Дверь кухни распахнулась, и вышла худая, бледная женщина; рот ее был закрыт краем платка. Женщина поставила на стол чайник и молча, так и не подняв головы, вышла.
Вошедший в комнату человек боком присел к столу и несколько раз перелил из пиалы чай в чайник, чтобы он заварился покрепче.
Ягды, увидев этого человека, поморщился. Смуглое лицо, тонкие, синеватые, постоянно вздрагивающие губы, злые, как бы насквозь сверлящие глаза всегда производили на него тяжелое впечатление.
Не внушало доверия и прошлое этого человека — Ягды знал о нем по рассказам. В тридцатых годах — завуч в интернате, перед войной — экспедитор, во время войны — фронтовик. И хотя с войны он вернулся, как говорится, не расстреляв ни одного патрона, на его груди сверкали две медали. На каком фронте, в каком бою, за какую доблесть получил он их — никто не знал.
— Арслан! Поди-ка сюда! — важно произнес новый гость.
Услышав этот голос, Арслан изменился в лице и, оставив рюмку с коньяком, которую едва успел пригубить, заторопился к гостю.
— Дядя Кочмурад!.. Ты, оказывается, здесь? — заговорил он, озираясь по сторонам, как собака, ожидающая подачки. — А мы не ждали, по правде сказать, думали, не вернешься ни завтра, ни послезавтра. Когда ж ты приехал?
— Тебе это незачем знать, — отрезал Кочмурад и негромко спросил, кивнув в сторону Боссан: — Которая? Эта?
— В самую точку! Она! — шепотом ответил Арслан, чуть ли не пополам согнувшись перед дядей.
Кажется, Боссан пришлась Кочмураду по вкусу — она сидела с тоненькой, броско одетой девушкой и, видимо, забыв все заботы мира, болтала, то и дело заливаясь смехом.
— А недурна, очень даже милое существо… Неплохо бы и твоему дяде подобрать что-нибудь в этом духе… Та, что мне удалось подыскать, и на женщину-то не похожа. — Он облизнул губы, не отрывая глаз от Боссан.
У Арслана заметно поднялось настроение: это здорово, что Боссан произвела на Кочмурада такое сильное впечатление. Он наклонился и сказал, почти касаясь губами уха своего дяди:
— Мила — не то слово, дядюшка. Прелесть! Все ее желания, все прихоти удовлетворяю! — Он засмеялся, довольный. — У твоего племянника губа не дура, не промахнется!
Кочмурад, не обращая внимания на племянника, снова окинул Боссан цепким, оценивающим взглядом.
— Когда намерен жениться?
— Что? — с трудом выдавил из себя Арслан, сразу оборвав заискивающий смешок.
— Когда, спрашиваю, свадьбу будешь устраивать? — повторил Кочмурад.
— Не знаю… — с жалкой улыбкой промямлил Арслан, растерянно пожав плечами.
— Если ты не знаешь, кто же будет знать?
— Ну, дядя Кочмурад, — Арслан улыбнулся, искательно заглядывая дяде в глаза, — хоть до двадцати-то пяти дай погулять!
— Ну нет, дорогой племянничек, ты сделаешь так, как я тебе велю. Кроме меня, тебе некому дать умный совет. И не забывай, что наказывал тебе твой бедный отец.
— Конечно, дядя, на все твоя воля, но помнишь, когда-то ты давал мне совершенно другие советы. Ты говорил: "Задумаешь жениться — бери такую, чтоб и паровозного гудка никогда не слышала…"
— Это было бы как раз то, что нужно. Но куда же ты денешь эту? Или, может, ты ей никаких обещаний пока не давал?
— Давал, дядя… Все, какие можно дать, давал… Но ведь на ней свет-то клином не сошелся. Неужели я должен жениться на любой девке, которая вешается мне на шею?..
Ягды не мог потом вспомнить, как все это случилось. В два прыжка он очутился перед Арсланом.
— Ну-ка, повтори, кобель паршивый! Повтори, что сказал!
Пока Арслан, преодолевая хмель, старался понять, что хочет от него Ягды, Кочмурад проворно встал между парнями.
— Ты что, перебрал? — сурово сказал он, толкнув Ягды в грудь. — Если окосел, выдь на воздух, проветрись!
— Вас не спрашивают, кому проветриваться, кому нет! — выкрикнул Ягды и, сжав кулаки, снова двинулся на Арслана. — Повтори свои слова, негодяй!
— Не будет он повторять!
— Будет! — Ягды оттолкнул Кочмурада и снизу нанес Арслану сокрушительный удар в челюсть.
Арслан, зашатавшись от этого удара, опрокинул столик с посудой. Все повскакали с мест.
Через секунду Арслан пришел в себя и, стиснув зубы, схватился за табуретку.
— Арслан! Не смей! — пронзительно крикнула Боссан и встала между ними, загородив собой Ягды.
Боссан приехала сюда прошлой осенью, окончив Московский институт культуры. Она заведовала библиотекой в том самом городе, который строили Ягды и его друзья.
Если Ягды остался круглой сиротой, то и у Боссан родственников было небогато — один отец.
Боссан жила с отцом в новом восьмиквартириом доме неподалеку от библиотеки. У них были две большие комнаты окнами на улицу. В одной разместилась Боссан, в другой — отец.
Шоферы, кроме, конечно, таких, как богатый родней Арслан, жили главным образом в общежитии. А общежитие находилось буквально в двух шагах от библиотеки.
Каждый день, направляясь на работу и с работы, Боссан проходила мимо общежития. С Ягды они познакомились почти у его дверей.
Стояла середина сентября. Вечерело. Солнце уже собиралось скрыться за дальними хребтами.
Ягды возвращался с работы. Когда он уже подходил к общежитию, на углу улицы вдруг мелькнул голубой платок Боссан. Девушка торопилась домой. Завидев ее, Ягды сразу сунул руку в карман — билеты были при нем. Задумав познакомиться с Боссан, он теперь постоянно носил с собой билеты в кино.
Он еще раз взглянул на билеты, на девушку… Боссан приближалась. "Будь что будет, авось повезет!" И Ягды решительно зашагал к ней. Что он ей скажет, об этом он и понятия не имел.
Боссан шла быстро, не поднимая головы. Если не поторопиться, она, чего доброго, пройдет мимо. Ягды, прибавив шаг, загородил дорогу и, несмело улыбаясь, сказал:
— Здравствуйте!
Боссан остановилась, вздрогнув от неожиданности, сделала движение, как бы готовясь отпрянуть в сторону, однако ответила:
— Здравствуйте!
— Я напугал вас? Простите… — Ягды шел рядом с девушкой, не решаясь посмотреть на нее, и бормотал первые пришедшие на ум слова: — Вы меня не знаете. Я… Вы дочь Дурды-ага. Нашего кладовщика…
Не замедляя шага, Боссан искоса взглянула на парня и холодно сказала:
— Да, я дочь вашего кладовщика. Ну и что?
Ягды показалось, что она нахмурила брови, но идти на попятный было уже поздно.
— Понимаете, у меня нет дурных намерений, — продолжал он, застенчиво улыбаясь. — Я просто очень хочу познакомиться с вами…
— А вы, оказывается, чудак… — Боссан усмехнулась и замедлила шаг. — Разве с девушками так знакомятся?
— Я знаю… Но я… другого способа не нашел… — краснея, Ответил он.
Ягды показалось, что она опять прибавила шагу и сейчас свернет к дому. Но Боссан вдруг остановилась и весело улыбнулась ему.
— Ну что ж, раз так, давайте знакомиться. Боссан. — И она протянула руку.
Ягды, не веря еще, что так неожиданно сбылась его заветная мечта, легонько пожал девичью руку и, испугавшись, что Боссан тотчас исчезнет, поспешно добавил:
— Может, сходим в кино?.. Замечательный фильм… У нас все ребята уже посмотрели. А я не ходил. Вас ждал… У меня два билета. Вчера еще купил… — И добавил, заметив ее колебание: — Жан Габен играет…
Боссан потупилась под жарким взглядом парня.
— Габен?.. Надо бы, конечно, посмотреть… Но как с отцом? Вернется усталый. Чаем надо напоить, подать ужин… Нет уж, идите один. — Она улыбнулась и хотел уйти.
— Боссан! — Ягды невольно взял ее за руку. — Не беспокойтесь, отец не скоро придет. Он еще самое малое должен двадцать машин принять. Пока он управится, и фильм окончится. А что поздно будет, не опасайтесь, я провожу вас до самых дверей. — Ягды взглянул на часы. — Пять минут осталось… Не раздумывайте!.. — И он умоляюще посмотрел на Боссан.
Как ни увлекательно и темпераментно играл Габен, он не в состоянии был привлечь внимание Ягды. Парень не смотрел на экран, он в тот вечер был поглощен девушкой, которая сидела рядом, касаясь плечом его плеча. Он любовался Боссан, а та, не сводя глаз с экрана, то улыбалась, то тихо смеялась, то грустнела.
Увлеченная фильмом, она ничего не заметила и, когда они вышли из кинотеатра, простодушно спросила:
— Ну как вам показался фильм?
Ягды, словно только проснувшись, недоуменно взглянул на нее.
— Что?.. Вы о чем-то спросили?
— Понравился фильм?
— Ах, фильм!.. Да, конечно… Хороший фильм… — пролепетал Ягды, совершенно растерянный.
Догадливая девушка сразу поняла, что его меньше всего интересовал фильм, и, улыбнувшись, укоризненно покачала головой. Ягды умолк.
Они отделились от общего потока зрителей и вышли на безлюдную улицу. Пытаясь нарушить тяжкое для парня молчание, Боссан несколько раз косила глазом в его сторону, но, не решившись начать разговор, шла дальше. "Ну что ты затих, словно язык проглотил? — мысленно упрекнула она спутника. — Все смотришь-смотришь, неужели не усладил еще взора?! И как с тобой говорить, с чудаком?!"
А говорить надо — Ягды это понимал. Ну что это, в самом деле, — идут молчком, словно с кладбища! Да еще в такой день, когда сбылась его сокровенная мечта! Но как начать? Может, девушка о чем-нибудь спросит… Спроси, милая!.. Ягды украдкой заглянул ей в лицо. Нет, похоже, не собирается она говорить! Идет и думает о чем-то своем…
О чем она сейчас думает? Вот если бы знать! А вдруг она думает о Ягды? Тогда…
— О чем вы думаете? — неожиданно для самого себя спросил он.
— Ни о чем.
— А разве бывает так?
Девушка молча улыбнулась.
Нет, он должен придумать что-нибудь, иначе все пропало, уйдет — и кончено. Но с чего начать? Может, сказать о любви? Ну нет, если в первую же встречу заводить речь о любви, Боссан решит, что он пустой человек. Но тогда о чем? Может, о природе? Воспеть эту благоухающую сентябрьскую ночь, яркие огни молодого города, сливающиеся с мерцанием далеких звезд? "Нет, не то. Во-первых, я не сумею воспеть луну и звезды. Во-вторых, о таких вещах она наверняка больше меня знает! И потом, какой толк от пустых пышных слов?! Расскажу-ка ей лучше о том, что по-настоящему знаю, — о строительстве, о своих товарищах…"