Трейси сама предложила Гюнтеру Хартогу встретиться на Майорке. Она любила этот остров, один из самых живописных уголков мира.
– Кроме того, – заявила она Гюнтеру, – некогда там находилось прибежище пиратов. Там мы будем чувствовать себя как дома.
– Не лучше ли, чтобы нас не видели вместе? – возразил Гюнтер.
– Я все устрою.
Все началось с телефонного звонка Гюнтера из Лондона.
– У меня для вас есть нечто совершенно необычное, – сказал он. – Думаю, это дело покажется вам настоящим вызовом.
На следующее утро Трейси вылетела в столицу Майорки Пальму. Поскольку Интерпол распространил по поводу Трейси бюллетень, о ее отбытии из Биаррица и прибытии на Майорку тут же стало известно местным властям. Как только Трейси зарегистрировалась в «Королевском» номере отеля «Сон Вида», за ней установили круглосуточное наблюдение.
Команданте Эрнесто Марсе беседовал с инспектором Интерпола Треньяном.
– Я убежден, – говорил Треньян, – что Трейси Уитни одна ответственна за всю волну женских краж.
– Тем хуже для нее, – ответил Эрнесто Марсе. – Если ей вздумается совершить на Майорке преступление, она узнает, как быстро действует наше правосудие.
– Должен предупредить вас еще об одном, – продолжал инспектор.
– О чем?
– К вам приезжает американский гость. Его имя – Дэниел Купер.
Следившим за Трейси детективам казалось, что, кроме осмотра достопримечательностей, ее ничего не интересует. Полицейские ходили за Трейси хвостом, пока она объезжала остров: посетила монастырь Святого Франциска, живописный замок Беллвер и побережье Ильетас. Обедала на террасках и в погребках на Королевской площади и всегда была одна.
Трейси съездила в Форментор, Вальдемозу и Ла Гранху, осмотрела фабрику по обработке жемчуга в Манакоре.
– Ничего, – рапортовали детективы Эрнесто Марсе. – Команданте, она у нас только как туристка.
В кабинет Эрнесто Марсе вошел секретарь.
– Вас хочет видеть американец. Сеньор Дэниел Купер.
У команданте Марсе было много американских друзей. Американцы нравились ему. И теперь, несмотря на все, что сказал ему Треньян, он надеялся, что подружится с Купером.
Но ошибся.
– Вы идиоты! Все! – выпалил Дэниел Купер. – Какая она туристка? Явно на что-то нацелилась!
Эрнесто Марсе еле сдержался.
– Сеньор, – возразил он, – вы сами сказали, что жертвы мисс Уитни всегда яркие личности. Что ей нравятся задачи, с которыми трудно справиться. Я лично проверил: в настоящее время на Майорке нет людей, на кого эта особа стала бы расточать свои таланты.
– Она с кем-нибудь говорила? С кем-нибудь встречалась?
Что за высокомерный тон у этого очкарика!
– Абсолютно ни с кем.
– Значит, все еще впереди, – спокойно заметил Купер.
«Теперь я понимаю, – сказал себе Эрнесто Марсе, – что подразумевают, когда говорят «отвратительный американец»[102]».
На Майорке есть две сотни известных пещер, но самая знаменитая – Пещера Дракона в Порто-Кристо в часе езды от Пальмы. Древние пещеры уходят глубоко в землю; в покрытых сталактитами и сталагмитами сводчатых залах царит могильная тишина, только там и сям журчат извилистые подземные ручейки, вода в которых в зависимости от глубины то голубая, то зеленая, то белая.
Эти пещеры – сказочная страна архитектуры цвета бледной слоновой кости, кажущаяся бесконечной галерея лабиринтов, тускло освещенная удачно развешанными фонарями.
Никому не разрешается входить в пещеры одному, но с тех пор как они открыты по утрам для посещений, в них всегда полно туристов.
Трейси выбрала субботу – в этот день пещеры посещают сотни туристов со всего мира. Купив билет у небольшой конторки, она затерялась в толпе. Дэниел Купер и два человека команданте Марсе последовали за ней. Экскурсовод повел туристов по узкой, осклизлой от воды тропинке – капли падали со сталактитов, которые походили на указующие со сводов персты скелетов.
Иногда встречались углубления в стенах, тогда туристы сворачивали с тропинки и любовались кальциевыми образованиями, напоминающими огромных птиц, зверей и деревья. Вдоль тускло освещенной тропинки попадались островки кромешной тьмы, и в одном из них исчезла Трейси.
Дэниел Купер бросился вперед, но ее нигде не было. Толпа двигалась, наседала и лишала его возможности искать беглянку. Купер понятия не имел, где она – впереди или позади. «Она что-то замышляет, – сказал себе он. – Но что, где и когда?»
На нижнем уровне пещеры, в огромном, размером с футбольное поле, гроте напротив Великого озера был римский театр. Ярусы каменных скамей вмещали зрителей, занимающих в темноте места и ждущих очередного представления, которые здесь давали каждый час.
Трейси насчитала десятый ряд и пошла к двадцатому месту. Сидевший на двадцать первом месте мужчина повернулся к ней.
– Были проблемы?
– Нет, Гюнтер. – Она поцеловала его в щеку.
Он что-то сказал, и Трейси придвинулась еще ближе к нему, чтобы разобрать слова сквозь гомон окружающих их людей.
– Лучше, чтобы нас не видели вместе на случай, если за вами «хвост».
Трейси обвела взглядом огромную темную пещеру.
– Мы здесь в безопасности. – Она с любопытством посмотрела на него. – Что-нибудь важное?
– Да. – Гюнтер наклонился к ней. – Богатый клиент жаждет приобрести полотно. Это Гойя – «Puerto».[103] Он готов дать любому, кто достанет ему картину, полмиллиона долларов наличными. Не считая моих комиссионных.
Трейси задумалась.
– А кто-то пытается это сделать?
– Честно говоря, да. По-моему, шансы на успех весьма невелики.
– Где находится картина?
– В музее Прадо в Мадриде.
«В Прадо? Невозможно!» – мелькнуло в голове у Трейси.
Гюнтер придвинулся к самому ее уху, не обращая внимания на растущий вокруг шум.
– Нужна исключительная смекалка. Поэтому я подумал о вас.
– Польщена, – отозвалась Трейси. – Так вы говорите, полмиллиона долларов?
– Без налогов.
Представление началось, и голоса стихли. Вспыхнули невидимые лампы, огромная пещера наполнилась музыкой. Центром сцены служило большое озеро напротив зрителей; из-за сталагмита появилась подсвеченная скрытыми прожекторами гондола; на ней играл музыкант, и мелодия его серенады, заполняя собой все вокруг, отражалась от поверхности воды. Зрители завороженно смотрели, как, озарив озеро радугой огней, гондола медленно пересекла его гладь и музыка постепенно замирала.
– Фантастика! – проговорил Гюнтер. – Из-за одного этого стоило приехать сюда.
– Я люблю путешествовать, – отозвалась Трейси. – И знаете, Гюнтер, какой город я всегда мечтала посетить? Мадрид!
Дэниел Купер стоял у входа в пещеру и видел, как оттуда появилась Трейси Уитни. Она была одна.
Отель «Ритц» на Пласа-де-ла-Леальтад в Мадриде – лучшая гостиница в Испании, где привечали и кормили монархов из дюжины европейских стран. В ней ночевали президенты, диктаторы и миллионеры. Трейси так много наслушалась о «Ритце», что действительность разочаровала ее. Вестибюль обветшал и выглядел потрепанным.
Помощник менеджера проводил Трейси в заказанный ею номер 411–412 в южном крыле.
– Надеюсь, это вас устроит, мисс Уитни.
Трейси подошла к окну и выглянула на улицу. Внизу, прямо под ней, располагался музей Прадо.
– Очень мило. Спасибо.
Номер наполнял доносившийся из-за окна рев машин, но в нем было все, что ей нужно: вид с высоты птичьего полета на музей.
Трейси заказала в комнату легкий ужин и решила пораньше лечь. Но, оказавшись в постели, поняла, что пытаться заснуть в ней – не что иное, как современная форма средневековой пытки.
В полночь дежурившего в вестибюле детектива менял коллега.
– Из номера не показывалась. Судя по всему, уже улеглась спать, – сказал ему уходивший домой полицейский.
Direcсiоn General de Seguridad, то есть штаб-квартира испанской полиции, находилась в Мадриде на Пуэрта-дель– Соль и занимала целый городской квартал. Наверху серого здания была башня из красного кирпича с часами. У главного подъезда развевался красно-желтый испанский флаг и постоянно стоял часовой в бежевой форме и темно-коричневом берете, вооруженный автоматом, дубинкой, пистолетом и наручниками. Именно из этого здания осуществлялась связь с Интерполом.
Накануне сюда пришла телеграмма высшей степени срочности. Она поступила начальнику полиции Мадрида Сантьяго Рамиро. Телеграмма информировала о предстоящем приезде Трейси Уитни. Начальник полиции перечитал последнюю фразу дважды, а затем позвонил инспектору Треньяну в штаб-квартиру Интерпола в Париже.
– Не могу понять ваше сообщение, – признался Рамиро. – Вы предлагаете, чтобы я и мои люди оказали всемерное содействие какому-то американцу, который даже не служит в полиции?
– Команданте, полагаю, вы найдете сотрудничество мистера Купера весьма полезным. Он понимает мисс Уитни.
– А что там понимать? – ощетинился Рамиро. – Она преступница. Пусть даже умная. Но в испанских тюрьмах полно умных преступников. И эта не ускользнет из нашей сети.
– Отлично. Но вы воспользуетесь советом мистера Купера?
– Если вы утверждаете, что он может быть полезным, у меня нет возражений, – нехотя согласился испанец.
– Мерси, месье.
– Не за что, сеньор.
Начальник полиции Рамиро, как и его парижский коллега, недолюбливал американцев. Он находил их грубыми, материалистичными и наивными. «Но этот, наверное, не такой, как все, – решил он. – Не исключено, что он мне понравится».
Но Дэниел Купер не понравился ему с первого взгляда.
– Эта женщина облапошила полицию половины Европы, – заявил он с порога кабинета Рамиро. – Наверное, обставит и вас.
Рамиро понадобилась вся его выдержка, чтобы не взорваться.
– Сеньор, мы не нуждаемся в советчиках, которые учат нас, как нам работать. Сеньорита Уитни будет находиться под наблюдением с того момента, как она прибудет в аэропорт Барахас. Уверяю вас, даже если кто-нибудь обронит на улице булавку, а она поднимет, ее тут же посадят за решетку. Эта особа до сих пор не имела дел с испанской полицией.