Потом позвонил разъярённый Петя, и она пожалела, что Стаханов его не слышит. Сразу бы понял, как Наташины законы переворачивают общество с ног на голову, как меняются характеры людей. Петя, обычно такой спокойный (до расставания – доброжелательно-спокойный, после расставания – отстранённо-спокойный, но всегда спокойный), кричал ей в трубку: «Отзови инициативу немедленно! Пострадают люди!»
«А то, что я пострадаю из-за нашего развода, тебя не волнует?» – мстительно ответила Наташа и нажала «отбой». Теперь она была королевой, а не Каролина. Закон «Антиразвод», оперативно подготовленный юристами и отправленный губернатору на подписание вслед за «Антижиром», прошёлся по Петербургу, как цунами, сметая все демократические ценности на своём пути.
Вдохновлённая произведённым эффектом и впервые за долгое время чувствуя себя в безопасности (небось за три-то года Петя раскается и передумает разводиться, либо Андрей узнает о её креативности и позвонит, в общем, одна она не останется), Наташа стала размышлять – чем бы таким мощным ей теперь заняться.
«Узаконить видео с котятами! Вот оно!» – осенило хозяйку Ваучера, пока она в начале февраля поджидала Надю из садика, сидя на заднем сиденье служебного седана. Её водитель Володя, понурив голову, поплёлся в логово злых воспитательниц за ребёнком.
Наташа принялась развивать мысль, набрасывая основные пункты на старом чеке из магазина «Счастливая красавица», в котором она так удачно приобрела фиолетовый пуховик. Чек пришлось сохранить для Евграфа. А теперь мятая бумажка станет её пропуском в элитный депутатский клуб – она заметила, с каким упоением народные избранники смотрят видео с котятами. Может, после выдвижения этой инициативы ей даже выдадут фирменный блокнотик с логотипом Мариинского дворца – такие она видела у других парламентариев.
«Время, потраченное на просмотр видео, в котором фигурируют котята, кошки и коты, поодиночке или вместе, засчитать как рабочее и оплатить соответственно… – торопливо писала она на обороте чека. – Основание: лечебный эффект. Получение положительных эмоций вне зависимости от того, спит котёнок или бодрствует… Смех продлевает жизнь, поэтому, чем смешнее видео, тем полезнее». Дело пошло на лад. Карандаш сам знал, что делать. «Обязать каждого работника смотреть видео с котятами не менее двадцати минут в день. Допускается видео с другими животными-оздоровителями: щенятами, неуклюжими енотами, медвежатами и т. п». Чек заканчивался, и Наташе пришлось дописывать крошечными буквами: «Назначить премии тем, кто снимает это видео, а также тем, кто отправляет ссылки коллегам».
Про премии спамерам, заваливающим коллег ссылками, – это был своеобразный поклон в сторону Помидоркина. Громкоголосый и энергичный депутат в неизменной гавайской рубахе Наташу в упор не замечал. Лишь однажды на всю Ротонду заявил: «Бурбонам тут не место, Петербург не резиновый, пусть все Бурбоны отправляются в свою загнивающую Европу или куда там ещё! Тоже мне, депутат-салага!» Уф, Наташу аж в холодный пот бросило. Хотя странно слышать такие националистические заявления от человека с отчеством «Тигранович». Она пискнула: «Я давно уже Безушкова, а не Бурбон!» и спряталась в Белом зале за колонной.
Внезапно в окно машины постучали. Наташа ойкнула и выронила исписанный чек вместе с карандашом. Через затемнённое стекло на неё смотрела воспитательница детского сада Ольга Александровна, держа за руку Надю. Позади маячил Володя.
Наташа сглотнула и выбралась из салона. Володя тактично уселся в машину и включил музыку. Надя, обрадовавшись нежданной дискотеке, забралась на переднее сиденье с ногами и стала подпевать песне.
– Здрасьте, Ольга Александровна.
– Здравствуйте, Наталья Ильинична, давно мы с вами не виделись, – с ударением на слове «давно» ответила воспитательница. – Вы, очевидно, были слишком заняты, чтобы поинтересоваться, как у вашего ребёнка обстоят дела.
– Э-э, ну я сейчас много работаю…
– Я в курсе, телевизор смотрю, – отрезала Ольга Александровна. – Слежу за вашей бурной деятельностью. Лучше бы вы дочерью занимались с таким пылом, с каким принимаете новые законы.
– Боже, да занимаюсь я ею! – в сердцах воскликнула Наташа. Разве вправе какая-то неудачница указывать ей, помощнице народного избранника, как она должна воспитывать своего ребёнка? Где дистанция? Где субординация, наконец?
– Вы знаете, Наталья Ильинична, – никак не могла угомониться Ольга Александровна, – я не замечаю, чтобы вы уделяли время ребёнку. С пятницы по понедельник Надюша у бабушки с дедушкой, вот как раз они её развивают, водят по музеям, выставкам, с папой она ходит на аттракционы. А что лично вы делаете для дочери?
– Я не мешаю ей расти человеком, – напыщенно ответила Наташа. – Это японская система.
– В нашей стране принята другая система, – сурово отреагировала воспитательница. – И если вы не начнёте уделять больше времени Наде, мне придётся сообщить в органы опеки о неадекватном выполнении вами своих родительских обязанностей. Наталья Ильинична, – более мягким тоном произнесла Ольга Александровна, прикоснувшись к Наташиному пуховику. – Посудите сами, у меня просто нет выбора: девочку водит в сад ваш водитель, забирает её тоже он; девочка зачастую неухоженная, волосы грязные, одежда мятая, ногти нестриженые. Она царапается, если ей что-то не нравится. В Надином лексиконе всё больше грубых слов. С ней просто не справиться. Она ведёт себя, как дикий зверёк. Родители других детей жалуются!
Из машины раздались крики. Не детские. Кричал Володя, на которого набросилась Надя. Из глубоких царапин на его лице проступала кровь.
– Переключи, переключи, переключи! – требовательно вопила девочка. – Хочу ещё Глюкозу[37]!
Наташа, мысленно ужаснувшись, обхватила Надю за тонкую талию и потащила упирающегося ребёнка на заднее сиденье. Воспитательница, покачав головой, удалилась.
На обратной дороге Наташа думала, стоит ли наказывать Надю за безобразное поведение или, закрыв глаза, по-самурайски стойко пережить этот, вне всякого сомнения, случайный эпизод. Ребёнок, выплеснув энергию на ни в чём не повинного водителя, с ангельским видом старательно закрашивал мамины записи на обороте чека.
Ладно, приняла решение Наташа, нельзя говорить дочери «нельзя». Ребёнок вырастет и сам осознает, что поступил неправильно. А вот что делать с Ольгой Александровной?
Воспитательница напрягала Наташу всё больше. Ещё и в отдел опеки жаловаться собралась! Конечно, никто ей там не поверит, Наташа – слишком известная в городе личность, а её Ваучера народ просто боготворит, но всё же рисковать не хочется.
Видео с котятами было позабыто. Новая идея пришла в голову помощницы депутата.
На своей маленькой семиметровой кухоньке в старом панельном доме Ольга Александровна накрывала скромный ужин, состоящий из бледно-жёлтых макарон с маленьким кусочком дешёвого сливочного масла, и невнимательно слушала выпуск новостей по ТТВ. Сегодня была среда, четырнадцатое февраля, и поэтому половина анонсов была посвящена еженедельному заседанию городского парламента, а половина – Дню святого Валентина. Ни первое, ни второе одинокую воспитательницу не слишком интересовало. Гораздо больше её волновало, удастся ли растянуть упаковку пакетиков с чаем до конца месяца – денег, как всегда, было в обрез.
– Народные избранники сегодня все, как один, пришли с мерцающими сердечками на лацканах своих пиджаков, – бодро вещал молоденький темноволосый парнишка. «Максим Морозов, парламентский корреспондент», – появились внизу экрана титры. Максим Морозов… Что-то очень знакомое. Кажется, он ходил к ней в группу лет пятнадцать назад. Да-да, точно. Максик-кудряш, смешной мальчишка, очень сообразительный и деятельный, на месте не мог усидеть. Правильную профессию себе выбрал, по характеру. Ольга Александровна всегда радовалась, узнав об успехах своих воспитанников, которым посвятила всю свою жизнь.
– До начала заседания депутаты обменялись валентинками и шоколадными конфетами бельгийского производства, – продолжал болтать по телевизору Максик-кудряш. – По неподтверждённой пока информации, открытки и сладости для парламентариев были куплены за государственный счёт.
Ольга Александровна никогда не относилась к городскому парламенту всерьёз, а теперь, после избрания в Законодательное собрание Надиной мамы, и вовсе в нём разочаровалась. Доев макароны, воспитательница сполоснула тарелку, опустила один чайный пакетик в заварочный чайник и залила его кипятком. Чай при такой заварке будет жидким, но зато эта хитрость поможет продержаться на одном пакетике несколько дней.
– Конечно же, больше всего валентинок и подарков получил сегодня народный любимец Ваучер, а вместе с ним и его хозяйка, Наталья Бурбон, – Ольга Александровна сделала телевизор погромче. – И она же сегодня высказала очередное сенсационное предложение. В последнее время по количеству упоминаний в средствах массовой информации Наталья даже затмила своего питомца, и сегодняшняя её инициатива, безусловно, вознесёт помощницу пушистого депутата в топ новостей.
Показали кадры, записанные сегодня утром в Законодательном собрании. Надина мама стояла на трибуне, размахивая руками – глаза горят, из причёски выбилась прядь, но выглядит неплохо, чёрное платье с рукавами три четверти ей очень идёт. Рядом на трибуне спал Ваучер, наряженный сегодня в красную «бабочку» с белыми сердечками. Странно, обычно платье хозяйки гармонирует с кошачьим галстуком.
Послышался Наташин звонкий голос, ставший в последние месяцы более громким и уверенным:
– От имени Ваучера предлагаю реформировать систему дошкольного образования в Петербурге!
Что-что? Ольга Александровна поставила чашку на стол.
– Слишком много власти дано воспитателям детских садов! По какому праву они учат нас, родителей, как нам воспитывать своих детей? В конце концов, сотрудники детских садов – не более чем обслуживающий персонал!
У Ольги Александровны непроизвольно дрогнула рука. Чашка опрокинулась, чай бежевым ручейком полился на чисто вымытый линолеум. Ольга Александровна не шевелилась. Наташин голос звенел всё громче.