– Так кто же она, эта Жмых-Михеева? – нетерпеливо спросил Танкован.
– Авантюристка, мошенница и брачная аферистка высочайшего класса! – Блатов показал здоровой рукой большой палец. – Четыре громких дела о наследстве – и три трупа. – Он снисходительно поднял бровь. – Четвертого удалось избежать. И всякий раз одна и та же схема: наследство, женитьба на молодой преуспевающей особе, несчастный случай – и безутешная вдова-миллионерша!
– Ужас! – Ульяна Юрьевна покачала головой. – Я как представлю, что наш Максимка мог оказаться…
– Погоди, ма! – поморщился Танкован и опять повернулся к Блатову: – Значит, в моем случае планировалась та же самая схема? – Он провел ладонью по лицу. – Как я, умный, расчетливый, ушлый человек, мог попасться на удочку этой авантюристки?
Рыжий опер посмотрел на него полунасмешливо-полусочувственно.
– Ты – искушенный, расчетливый и циничный – стал жертвой хитроумной западни, устроенной Татьяной Михеевой и ее давнишним любовником, а заодно и подельником – Геннадием Ферзяевым.
– Который, конечно, тоже никогда не работал в адвокатском бюро? – уточнил Максим.
– Конечно, – учтиво улыбнулся Блатов. – Но, правда, в «Глуз энд партнерс» у Михеевой и Ферзяева имелся сообщник – человек, перехвативший информацию о наследстве – деле, которое было поручено уважаемой фирме их давнишними клиентами в Лондоне.
– Да, – вздохнул Глузкер. – Мы только что закончили служебное разбирательство. Теперь наш сотрудник предстанет перед судом.
– Ну и слава богу, – без особого интереса кивнул Блатов. – Одной крысой станет меньше.
– А что же было потом? – полюбопытствовала Ульяна Юрьевна.
Рыжий деловито наложил себе в тарелку маринованных грибочков и причмокнул.
– Мнимая адвокатесса, – продолжал он, – заварила всю эту кашу, узнав через своего осведомителя в бюро «Глуз энд партнерс», что некоему Танковану – найденышу из Сырого Яра – причитается огромное наследство от почившего европейского миллиардера – его родного отца. Михеева попросила сообщника на время припрятать дело и не давать ему ход, а сама наняла Свирского. Тому вменялось в обязанности разузнать все о сыроярском подкидыше и найти его.
Семен Романович хмыкнул.
– Да уж… А нам наплел, что работает в Центре… как его?.. социальной поддержки, что ли?
– В Центре социальной истории, – поправила Ульяна Юрьевна и пожала плечами: – Мы бы и так ему все рассказали. Это ж ни для кого не секрет.
– Свирский блестяще справился с заданием, – щелкнул пальцами Блатов. – Но решил сыграть в свою игру: без Михеевой и Ферзяева раскрыть Максиму все карты и получить свои комиссионные.
– Вот оно что… – пробормотал Танкован. – Теперь мне понятно про бампер от внедорожника!
– Но преступная парочка опередила его! – радостно сообщил рыжий, и Максим вздрогнул. Он вспомнил разобранную тахту, круглый стол с двумя деревянными стульями, потрескивающий включенный телевизор и Свирского, лежащего на полу в безобразной черной луже между столом и тахтой.
– По счастью, выстрел оказался не смертельным, – торжествующе закончил Блатов.
– Что? – не понял Танкован. – Свирский жив?!
– Живее всех живых, – подтвердил опер. – Уже в больнице он дал первые показания. Только благодаря ему нам удалось, наконец, выйти на след криминальной парочки. – Он подбросил маслину и поймал ее ртом. – И мы сыграли в свою игру!
– Невероятно, – пробормотал Максим. – Он выглядел тогда… как мертвый.
– Месяц назад Свирский был здесь, – сказала Ульяна Юрьевна и хитро улыбнулась. – Помнишь таинственного постояльца, который ни разу не вышел из своего номера?
– Схимник, – кивнул Танкован. – Я еще подумал, что он заодно с преступниками.
– Он приехал, чтобы разоблачить нашу подругу. – Оперативник нахмурился. – Мы планировали арестовать ее прямо здесь, в гостинице. Но эффектного разоблачения не получилось. Михеева нас опередила.
– А почему вы медлили? – воскликнул Максим. – Почему не арестовали ее раньше? Ведь было столько возможностей!
– Нам был нужен еще и Ферзяев, – простодушно улыбнулся Блатов. – И желательно – с поличным.
– Вы что же… – Танкован даже поперхнулся от возмущения. – На живца ловили?!
– На червячка, – уточнил наглец.
– Какая жуткая история, – передернул плечами Глузкер. – Какой-то психологический триллер.
– Именно – психологический, – кивнул рыжий. – Госпожа Михеева была прекрасным психологом и умелым шахматистом. – Он хмыкнул. – Иным физикам до нее – как до неба.
Максим опустил глаза.
– Она блестяще все рассчитала, – продолжал Блатов. – Ей не составило труда понять, на какую уду ловить жиголо.
– Зачем вы так? – укоризненно сказала Маргарита.
– Ну, хорошо, – смягчился опер. – Не жиголо – альфонса! – Он наклонился над столом и жарко зашептал: – Михеева вычислила все его уязвимые точки и била по ним наверняка.
– Мне кажется, вы действительно сгущаете краски, – робко вставила Ульяна Юрьевна. – У Максюши масса положительных и по-настоящему ценных для любого мужчины качеств.
Блатов откинулся на стуле, выставил перед собой здоровую пятерню и принялся загибать пальцы:
– Болезненное честолюбие, жажда быстрой наживы, желание добиться благополучия и карьерного взлета любыми путями – даже самыми мерзкими.
– Может, хватит? – зло процедил Максим. – Это только ваше мнение, и оставьте его при себе!
– Это мнение разделяла и Михеева, – напомнил рыжий. – И как показали события, она не ошиблась. – Опер отставил от себя тарелку. – В день убийства Свирского состоялось ваше первое знакомство. Оно было обставлено в лучших голливудских традициях. Авария, раскаявшаяся потерпевшая, великодушный мотоциклист. Дальше – все как по нотам: визитка, имидж бизнес-леди, шикарное авто, квартира в центре Москвы…
– А за что они убили Тузову? – мрачно спросил Максим.
Блатов печально покачал головой:
– Всему виной – твоя нелепая выходка с ЗАГСом. Не водил бы за нос девушку – она была бы жива.
– Опять я виноват? – вскипел Танкован. – Я гляжу, вам приспичило вешать на меня всех собак!
– Михеева перепугалась, обнаружив в кармане твоих брюк квитанцию с датой будущего бракосочетания, – пояснил оперативник. – Криминальная парочка, решив, что ты всерьез собираешься жениться на Светлане Тузовой, поспешила расправиться и с ней. Они без колебаний устраняли всех, кто мог помешать их плану.
– А зачем им понадобилось приезжать в Сырой Яр? – спросил Семен Романович.
– Как вы уже догадались, выйдя замуж за Танкована, Михеева стала бы правопреемницей его заокеанских миллиардов, – сказал Блатов. – Все, что было нужно, – оформить брак и убрать Максима. Однако информация о том, что в Сыром Яру у него имеется наследник, внесла изменения в ход событий. – Он повернулся к Маргарите. – Требовалось убрать не только самого Максима, но и вас с ребенком – и путь к богатству и успеху свободен.
За столом воцарилось молчание.
– М-да… – протянул наконец Семен Романович. – Чего только в жизни не бывает. Что там твоя Агата Кристи?!
– А кто меня пытался столкнуть с поезда? – спросил Танкован.
Опер пожал плечами:
– Полагаю, что Ферзяев. Он ехал в соседнем вагоне. И тут ему улыбнулась удача! Ты взял и зачем-то поперся в тамбур, да еще и дверь открыл! Такую возможность грех было не использовать. Стопроцентный несчастный случай. Никаких следов. – Блатов усмехнулся. – Вообще, надо сказать, все это время наши фигуранты страшно нервничали. Михеева никак не могла понять мою роль во всей этой истории. Мне удалось ее убедить, что я просто имею зуб на Танкована и ищу любой повод, чтобы засадить его за решетку.
– Вам удалось в этом убедить не только ее, – мрачно заметил Максим и укоризненно бросил: – Что же вы – все знали и при этом валяли Ваньку? Разыгрывали передо мной спектакль за спектаклем! Прессовали, оскорбляли, заламывали мне руки… И все – ради того, чтобы выглядеть убедительным?
– Не только. – Опер скромно потупился. – Просто я на самом деле терпеть не могу донжуанов…
Семен Романович досадливо крякнул.
– Ну что же… – Глузкер жизнерадостно потер руки. – Все хорошо, что хорошо кончается. Зло, как говорится, разоблачено и наказано…
– Человеческая справедливость восторжествовала! – вставил Скачков и посмотрел на Маргариту.
Та взглянула на него и тут же опустила глаза.
– Позвольте мне, наконец, перейти к делу. – Адвокат потянулся к кейсу. – К приятному во всех отношениях делу.
– Миллиарда на три? – подмигнул Максим.
– Что-то вроде того. – Глузкер открыл чемоданчик и извлек из него пачку бумаг. – Если быть точным, на два миллиарда шестьсот миллионов двести пятьдесят тысяч фунтов стерлингов.
– Вот это да! – ахнула Ульяна Юрьевна. – Я даже такую цифру не выговорю.
– Повезло тебе, донжуан, – усмехнулся Блатов. – Достойная награда за честную жизнь, кроткий нрав и доброе сердце.
– Бог любит умных! – напомнил ему Максим.
– А этого хватит на новый велосипед? – повернулся к матери Антошка.
Та дернула его за рукав.
– Будет тебе велосипед, малец! – великодушно улыбнулся Танкован. – Жизнь продолжается! Бог ведь не слепой. Фортуна улыбается достойным!
– Если небо молчит… – зачем-то вставила Робаровская и нервно поправила ворот водолазки.
– Максим Семенович! – Глузкер торжественно встал и поправил на носу очки. – Я уполномочен сообщить вам, что господин Самьюэль Менсак – медиамагнат, владелец судоверфи, а также огромного количества ценных бумаг и непрофильных активов – скончался год назад в одной из частных клиник Ливерпуля.
– Царство небесное! – вздохнула Ульяна Юрьевна.
Глузкер строго взглянул на нее поверх очков и снова обратился к бумагам:
– В восемьдесят пятом году у господина Менсака в СССР родился сын. Побывав годом ранее в нашей стране и вернувшись обратно в Великобританию, он так и не смог забыть русскую женщину, которую полюбил, а узнав о рождении ребенка, предпринял все возможное, чтобы вывезти их из Советского Союза к себе в Лондон. Исчерпав легитимные возможности, Самьюэль Менсак решился сделать это нелегально. Операцию готовили несколько месяцев. – Глузкер вздохнул. – К сожалению, она провалилась. Автобус, перевозивший мать и дитя, разбился на лесной дороге вблизи населенного пункта Сырой Яр.