Рубен слоняется возле своей двери. Он указывает головой в сторону своей комнаты.
Хорошо.
Это намного лучше, чем мой первоначальный план.
Я подхожу и проскальзываю внутрь достаточно близко к телу парня. Но не слишком. Потому что сейчас это нормально. Часто Рубен слегка ухмыляется перед тем, как я собираюсь его поцеловать. Я даже не знаю, осознает ли он, что делает, но одного взгляда на эту улыбку достаточно, чтобы я стал твердым как камень. Уже. Проклятье. Мне неловко, что он может это увидеть, и выбор узких джинсов сегодня определенно был ошибкой.
Он закрывает дверь, и в ту секунду, когда она захлопывается, я подхожу ближе, прижимаю Рубена к ней, положив руки ему на бедра и крепко стиснув.
– Эй, – произносит он, глядя на меня широко открытыми глазами.
Я целую его с такой силой, что вдавливаю в дверь. Совсем недавно я чувствовал себя уставшим, но не сейчас. Я хочу этого. Мне это нужно. Любое разочарование, которое я ощущал ранее из-за того, что нам не удалось посетить те места, мимо которых мы проезжали, уходит. Номер Рубена – это единственное место, где я хочу быть прямо сейчас. Забывшись на мгновение, Рубен поглаживает мои предплечья. Он снимает с меня рубашку и отбрасывает ее в сторону.
Парень касается моей обнаженной груди. Я собираюсь снять с него рубашку, но он останавливает меня.
– Ты прекрасен, – произносит он.
Рубен проводит пальцем по животу, целует меня в шею, и я закрываю глаза, наслаждаясь ощущениями. Его губы прижимаются так сильно, что мне почти больно, но совсем немного.
– Ты тоже.
Я снова целую его, чтобы отвлечь, и прижимаюсь к телу парня. Он обнимает меня, коснувшись спины. Затем его ноги обхватывают мою талию, и я вжимаю Рубена в стену.
– Не думал, что смогу так, – говорю я.
Он смеется и кладет голову на мое обнаженное плечо.
– Ты натурал.
У меня перехватывает дыхание. Никто не знает об этом. Это мой первый секрет с момента основания Saturday.
Рубен наклоняет голову, я дразню языком его кожу и вдыхаю аромат. Рубен издает тихий стон, и мне так нравится, что он немного дикий. Мне хочется быть более неистовым, но я не собираюсь оставлять засос. Ну, я бы это сделал, но не хочу лишних вопросов, которые последуют, если кто-нибудь увидит. Вместо этого я поднимаю руку и провожу по его груди, а затем веду ее вверх, зарываясь в волосах. Сжав пальцы, я отвожу его голову в сторону и целую шею.
Он начинает смеяться.
Я отстраняюсь. Даже несмотря на то, что я удерживаю бо́льшую часть его веса, мне комфортно.
– Что?
– Все в порядке.
– Нет, что такое?
– Я раньше думал, что ты весь такой из себя гетеросексуал.
– Ну, я им был, – теперь я тоже произношу это со смехом.
Опустив Рубена на землю, я касаюсь пальцами края его рубашки с немым вопросом. Рубен поднимает руки, чтобы я снял ее, мои ногти слегка царапают его кожу.
Нежно толкаю парня в сторону кровати.
Он с ухмылкой падает на нее. Я забираюсь сверху, обхватывая его лицо и чувствуя, что Рубену так же хорошо, как и мне.
Мне нужна секунда, поэтому я отодвигаюсь, чтобы лечь рядом с ним. Мы оба тяжело дышим.
Он великолепен.
Его обнаженная грудь ритмично поднимается и опускается. Для меня все еще в новинку наблюдать за ним, не опуская глаз в смущении, или отвлекаться, чтобы отрицать очевидное. Его грудь подтянута, а кожа выглядит идеально гладкой и загорелой.
Рубен начинает растирать мою руку тыльной стороной ладони. Это немного пугает, но я так близок к тому, чтобы прикоснуться и поцеловать его, и думаю, что пора притормозить, но не хочу. Я наклоняюсь и целую его, зажав руку между нами.
– Ты раньше это делал? – спрашивает он.
Его глаза полузакрыты.
– Ты о чем?
– Например, ты когда-нибудь… – Он замолкает, подбирая слова. – Продвигался… так далеко с парнем?
Щеки начинают гореть.
– О нет. Это проблема?
– Нисколько. Просто спрашиваю.
Я ложусь обратно и кладу руку за голову.
– Круто.
– Итак… Если бы мы зашли дальше, это было бы для тебя в новинку.
Я почти не дышу. Думаю, я догадываюсь, к чему он клонит, и знаю, что происходит.
– Да.
Мой голос тонкий и пронзительный, и я сглатываю.
– Как ты к этому относишься?
Я так задыхаюсь, что мне едва удается выдавить слова.
– Правда, очень хорошо.
– Ладно, – шепчет он.
Я дрожащими пальцами расстегиваю джинсы, безуспешно пытаясь не смотреть на Рубена, пока он медленно стягивает свои. Как только мы оказываемся в нижнем белье, то оба останавливаемся. Почему-то это похоже на момент истины. Мы никогда не были полностью обнаженными рядом друг с другом.
– Что? – спрашивает он, выглядя почти застенчиво, что странно, потому что он так идеален.
– Ничего, ты просто отлично выглядишь.
– Что ж, – усмехается он, – спасибо. Ты тоже.
Рубен делает паузу.
– Серьезно, ты уверен, что все в порядке? Я знаю, что для тебя это в новинку, поэтому не хочу тебя торопить…
– Не переживай. У меня есть опыт, но не с парнем.
– И как ощущения?
– Не так уж и сильно отличается.
С его лица сходят все краски.
Я целую его в плечо.
– Я говорю о том, что все ощущается так естественно. Что ты чувствуешь?
– Ах да, я почти уверен, что сейчас все в порядке. В моей постели Зак Найт. Знаешь, сколько людей сейчас убили бы, лишь бы оказаться на моем месте прямо сейчас?
– Хороший знак для меня. – Я начинаю целовать его шею. – Будь осторожен, я мог бы решить играть за вашу команду. Что это за гриндер[22], о котором все постоянно говорят?
– Заткнись, – отвечает он, целуя меня в ответ и опуская руку ниже груди. – К тому же я могу придумать причину, по которой тебе не стоит устанавливать гриндер.
Мир перестает существовать.
Я иду в ванную. Зайдя внутрь, разглядываю себя в зеркале. Волосы в беспорядке, щеки покраснели.
У меня только что был секс с парнем.
Знаю, это были лишь руки, но я бы сказал, что это все равно считается. Рубен входит и прижимается к моей спине. Потом он разворачивает меня и целует.
– Я должен идти, – говорю я. – Чтобы не было подозрений.
– Нет, останься.
– Я хочу… Просто…
– Я понял, – произносит он, склонив голову. – Иди.
Оставляю поцелуй на губах парня и выхожу из ванной, чтобы одеться. Я проверяю, на месте ли ключи и бумажник.
Затем покидаю комнату, краснея от счастья.
О нет.
Снаружи, дальше по коридору, Киган, делает обычный обход. Серьезно, опять? Каким-то образом мне удавалось натыкаться либо на него, либо на Полин всякий раз, когда я крался из комнаты Рубена. Начинаю думать, что это вселенная играет со мной какую-то злую шутку.
Киган уставился на меня.
Я иду к своему номеру настолько беспечно, насколько это возможно.
– Рубен показывал мне… кое-что, – говорю я, подходя к двери.
– Снова? – отвечает Киган нарочито небрежно. – Я удивлен, что вы двое вообще можете что-то делать днем.
– Что ты имеешь в виду? – спрашиваю я скрипучим голосом. Он всегда предает меня. Я не должен был отвечать. Нужно было просто кивнуть и уйти, и…
– Это уже третий раз за последнее время, когда Рубен показывает тебе что-то в своем номере в час ночи. Разве вы не встаете в жуткую рань?
Игнорируй его, просто игнорируй.
– Я… Что ты имеешь в виду?
– О, я ни на что не намекаю. Просто я не знаю, откуда вы, дети, черпаете свою бесконечную энергию. Вы двое в последнее время почти не сомкнули глаз. Если не ты в его комнате всю ночь, то, значит, он – в твоей.
Я уставился на мужчину, а Киган пожал плечами.
– Спорим, ты как минимум рад, что хоть разобрался с тем, за что боролся?
Мне не следует доверять.
Я только усугублю ситуацию, если останусь здесь, поэтому иду в свою комнату и закрываю дверь.
Дерьмо. Он знает. Я просто выдал нас. И теперь он расскажет Джеффу, и все пойдет хреново.
Выключаю свет и падаю обратно на кровать. Вокруг меня все рушится.
Что я наделал?
Сейчас все проясняется, и с этим пониманием приходит страх. Я не только занимался сексом со своим лучшим другом, но также с парнем, который фактически мой коллега. Сейчас все хорошо, но если что-то изменится, то это может стать катастрофой. И меня поймают.
Кто-то, кроме нас двоих, теперь в курсе.
Я начинаю переписываться с Рубеном.
Зак: Привет. Киган знает. Он выглядел очень подозрительным, когда я только что столкнулся с ним.
Рубен: Подожди, что?
Зак: Ага. Он сказал, что мы проводим каждую ночь вместе.
Рубен: Черт.
Ладно.
Черт.
Так что нам делать?
Зак: Я не знаю. Думаешь, он нас выдаст?
Я кусаю губы, пока жду ответа.
Экран загорается.
Рубен: Если он нас поймал, то не нужно много времени, когда это сделают другие. Думаю, мы были слишком наивны, рассчитывая вечно прятаться. У меня плохое предчувствие о том, что рано или поздно все вскроется. Вопрос только в том, готовы ли мы разбираться с последствиями?
Я знаю, чего он добивается. Мои руки дрожат, когда я печатаю:
Зак: Предпочитаю, чтобы они услышали это от нас. Если они узнают каким-либо другим способом, у нас будут большие проблемы. Может быть, мы скажем им завтра?
Однако я не отправляю. Если сделаю это, люди узнают обо мне так же, как они узнали о Рубене. Но, к слову, ни одна частичка меня не стыдится того, чем я с ним занимаюсь, и с каждым днем становится все комфортнее думать о себе как о бисексуале.
Chorus достаточно ясно дал понять, как они относятся к секретам. Им нужно рассказать обо всем, что происходит в нашей жизни, чтобы они смогли планировать дальнейшие действия и наша версия не отличалась. Если я хочу продолжать встречаться с Рубеном, то мы должны прекратить прятаться. Иначе кто-нибудь нас выдаст и все полетит к чертям. Мы должны опередить их.