- Он смотрит на нее. Его зрачки такого же размера, и это хорошая новость.
“Ты можешь вспомнить название своей книги?”
Он бросает на нее нетерпеливый взгляд сквозь свою енотовидную маску застывшей крови. "Черная Сова: взлет и падение Американского Гангстера.- Он действительно смеется. - Холли, если бы он мне мозги вскрыл, я бы никогда не вспомнил код от боковой двери. Кто же он такой?”
- Человек, который взорвал ту школу в Пенсильвании. Не то чтобы мы когда-нибудь кому-нибудь об этом расскажем. Это вызвало бы слишком много вопросов. Опусти голову, Джером.”
- Мне больно ее двигать” - говорит он. - У меня шея словно пружинит.”
- Все равно сделай это, - говорит Барбара.
- Сестренка, не хочу переходить на личности и все такое, но от тебя не так уж хорошо пахнет.”
- Я все поняла, Барбара, - говорит Холли. В моем шкафу есть пара брюк и несколько футболок. Думаю, они тебе подойдут. Возьми что-нибудь, чтобы переодеться. Приведи себя в порядок в ванной комнате.”
Понятно, что Барбара хочет именно этого, но она медлит. “Ты уверен, что с тобой все в порядке, Джей?”
- Да” - говорит он. “Продолжай.”
Барбара идет по коридору к Finders Keepers. Холли ощупывает шею Джерома сзади, не находит опухоли и снова просит его опустить голову. Она видит небольшую рваную рану на темени и гораздо более глубокую рану ниже, но затылочная кость, должно быть, приняла на себя (и выдержала) основную тяжесть удара. Она думает, что Джерому повезло.
Она думает, что они все это сделали.
“Мне тоже нужно привести себя в порядок, - говорит Джером, глядя на мужской туалет.
“Нет, не делай этого. Наверное, мне тоже не следовало позволять Барбаре делать это, но я не хочу, чтобы она встречалась с копами вместе с ней... в ее нынешнем состоянии.”
“Я чувствую, что у женщины есть план, - говорит Джером и обхватывает себя руками. - Господи, как же мне холодно!”
“Это просто шок. Тебе, наверное, нужно выпить чего-нибудь горячего. Я бы приготовила тебе чай, но на это нет времени.- Ее вдруг пронзает ужасная мысль: если бы Джером поднялся на лифте, весь ее план—пусть и шаткий—мог бы рухнуть. “А почему ты поднялся по лестнице?”
- Чтобы он не услышал, как я иду. Даже с самой сильной головной болью в мире, я знал, где он будет. Ты была единственным человеком в этом здании.- Он делает паузу. - Только Не Козловски. Ондовски.”
Барбара возвращается с чистой одеждой в руках. Она снова начала плакать. - Холли... я видела, как он менялся. Его голова превратилась в желе. Это... это…”
“О чем, во имя всего святого, она говорит?- Спрашивает Джером.
- Теперь уже не важно. Может быть, позже.- Холли коротко обнимает ее. - Приведи себя в порядок, переоденься. Барбара? Что бы это ни было, теперь оно мертво. - Хорошо?”
- Ладно, - шепчет она и уходит в ванную.
Холли снова поворачивается к Джерому. “Ты следил за моим телефоном, Джером Робинсон? Была ли это Барбара? Или вы оба?”
Окровавленный молодой человек, стоящий перед ней, улыбается. “Если я пообещаю никогда больше не называть тебя Холлиберри, мне придется отвечать на эти вопросы?”
Через пятнадцать минут она уже была в вестибюле.
Брюки Холли слишком тесны для Барбары, да и вообще они слишком высокие, но ей удалось застегнуть их на все пуговицы. Пепельный взгляд исчезает с ее щек и лба. Она это переживет, думает Холли. Ей будут сниться дурные сны, но она справится.
Кровь на лице Джерома высыхает, превращаясь в потрескавшуюся глазурь. Он говорит, что у него жутко болит голова, но нет, это не головокружение. Но не тошнота. Холли ничуть не удивлена этой головной болью. У нее в сумочке есть Тайленол, но она не осмеливается дать ему его. Ему наложат швы—и рентген, без сомнения— - в реанимации, но прямо сейчас она должна убедиться, что их истории правдивы. Как только с этим разберутся, она должна закончить убирать свой собственный беспорядок.
“Вы двое пришли сюда, потому что меня не было дома, - говорит она. “Ты думал, что я должна быть в офисе, наверстывать упущенное, потому что я провела несколько дней с мамой. Так ведь?”
Они не хотят, чтобы их вели.
“Вы подошли к боковой двери в служебном переулке.”
- Потому что мы знаем код, - говорит Барбара.
“Да. А еще там был грабитель. Так ведь?”
Еще больше узлов.
“Он ударил тебя, Джером, и попытался схватить Барбару. Она поймала его с помощью перцового баллончика в сумочке. Анфас. Джером, ты вскочил и схватился с ним. И он убежал. Потом вы вдвоем вошли в вестибюль и позвонили 911.”
Джером спрашивает: "Зачем мы вообще пришли к тебе?”
Холли совершенно сбита с толку. Она не забыла восстановить лифт (сделала это, пока Барбара была в ванной, убиралась и переодевалась, проще простого), и она бросила пистолет Билла в свою сумочку (на всякий случай), но она даже не подумала о том, о чем спрашивает Джером.
- Рождественские покупки, - говорит Барбара. “Мы хотели вытащить тебя из офиса, чтобы ты пошла с нами за рождественскими покупками. Разве не так, Джером?”
“О да, именно так, - говорит Джером. “Мы собирались сделать тебе сюрприз. Ты была здесь, Холли?”
- Нет” - говорит она. “Меня уже не было. На самом деле, я уже ушла. Рождественские покупки на другом конце города. Вот где я сейчас нахожусь. Вы не позвонили мне сразу после нападения, потому что ... …”
“Потому что мы не хотели тебя расстраивать, - говорит Барбара. - Верно, Джером?”
“Правда.”
- Хорошо” - говорит Холли. “Вы оба помните эту историю?”
Они говорят, что да.
“Тогда Джерому пора звонить в 911.”
- Что ты собираешься делать, Холс? - спрашивает Барбара.”
“Убирать.- Холли показывает на лифт.
- О Господи” - говорит Джером. “Я и забыл, что там внизу лежит труп. Я совсем забыл.”
“Я этого не делала” - говорит Барбара и вздрагивает. - Господи, Холли, как ты вообще можешь объяснить появление мертвеца на дне шахты лифта?”
Холли вспоминает, что случилось с другим чужаком. “Я не думаю, что это будет проблемой.”
“А что, если он все еще жив?”
- Он упал с пятого этажа, Барб. Шесть, считая подвал. А потом лифт... " Холли поворачивает одну руку ладонью вверх, а другую опускает на нее, делая бутерброд.
- О, - говорит Барбара. - Ее голос звучит слабо. “Право.”
- Позвони 911, Джером. Я думаю, что ты в основном в порядке, но я не врач.”
Пока он это делает, она идет к лифту и поднимает его на второй этаж. С исправлением на месте снова, все работает нормально.
Когда двери открываются, Холли замечает пушистую шапку, которую русские называют ушанкой. Она помнит мужчину, который прошел мимо нее, когда она открывала дверь в вестибюль.
Она возвращается к своим друзьям, держа шапку в одной руке. - Расскажи мне эту историю еще раз.”
- Грабитель,” говорит Барбара, и Холли решает, что этого вполне достаточно. Они умны, и остальная часть истории проста. Если все пойдет так, как она думает, копам все равно будет наплевать, где она была.
Холли оставляет их и поднимается по лестнице в подвал, где воняет застарелым сигаретным дымом и, как она боится, плесенью. Свет выключен, и ей приходится пользоваться телефоном, чтобы найти выключатели. Тени прыгают, когда она светит им вокруг, что делает его слишком легким, чтобы представить себе существо Ондовского в темноте, ожидающее, чтобы прыгнуть на нее и сомкнуть свои руки вокруг ее шеи. Ее кожа слегка блестит от пота, но лицо холодное. Она должна сознательно прекратить стучать зубами. Я и сама в шоке, думает она.
Наконец она находит двойной ряд выключателей. Она переворачивает их все, и банки флуоресцентных ламп вспыхивают с жужжанием улья. Подвал представляет собой грязный лабиринт из сложенных друг на друга ящиков и коробок. Она снова думает, что их управляющий зданием—чье жалованье они платят—это ваш основной мужчина-шлюха.
Она сориентировалась и направилась к лифту. Двери (те, что внизу, грязные, а краска облупилась) плотно закрыты. Холли ставит сумку на пол и достает револьвер Билла. Затем она снимает ключ от лифта с крючка на стене и вставляет его в отверстие на левой двери. Ключ уже давно не используется, и он очень неудобный. Она должна засунуть пистолет за пояс своих брюк и использовать обе руки, прежде чем он повернется. С пистолетом в руке она снова толкает одну из дверей. Оба они скользят в сторону, открываясь.
Оттуда доносится запах смешанного масла, жира и пыли. В центре вала находится длинная поршневидная штука, которая, как она позже узнает, называется плунжером. Вокруг него, среди груды окурков и пакетов из-под фастфуда, разбросана одежда, в которой Ондовский отправился в свое последнее путешествие. Короткое, но смертельное.
Самого Ондовского, также известного как Чет На Страже, нигде не видно.
Флуоресцентные лампы здесь очень яркие, но дно шахты все еще слишком темное, чтобы Холли это понравилось. Она находит фонарик на загроможденном рабочем столе Эла Джордана и осторожно светит им вокруг, не забывая проверить, что находится за поршнем. Она ищет не Ондовского—его уже нет—- а Жуков какого-то экзотического вида. Опасные жучки, которые могут искать нового хозяина. Она ничего не видит. То, что заразило Ондовского, возможно, и пережило его, но ненадолго. Она замечает в углу захламленного, грязного подвала мешок из мешковины и запихивает туда одежду Ондовского вместе с меховой шапкой. Его трусы идут последними. Холли берет их двумя скрюченными пальцами, от отвращения уголки ее рта опускаются вниз. Она бросает шорты в мешок с дрожью и тихим криком ("Ой!”) и затем использует плоские ладони, чтобы закрыть двери лифта. Она снова запирает их на ключ, затем вешает ключ обратно на крючок.
Она сидит и ждет. Убедившись, что Джером, Барбара и спасатели 911 уже ушли, она взваливает на плечи сумочку и несет сумку с одеждой Ондовского наверх. Она уходит через боковую дверь. Она подумывает о том, чтобы выбросить одежду в мусорный бак, но это было бы слишком близко. Вместо этого она берет с собой сумку, что совершенно нормально. Как только она оказывается на улице, она становится просто еще одним человеком, несущим пакет.