Дрю едва замечал все это. Он писал, ел, спал днем и снова писал. Время от времени у него случался приступ чихания, и время от времени он думал о Люси и детях, с тревогой ожидая какого-нибудь слова. По большей части он не думал о них. Это было эгоистично, и он знал это, но ему было все равно. Теперь он жил в Биттер-Ривер.
Время от времени ему приходилось останавливаться, чтобы подобрать нужное слово (как сообщения, всплывающие в окне волшебного восьмого шара, который он видел в детстве), и время от времени ему приходилось вставать и ходить по комнате, пытаясь придумать, как сделать плавный переход от одной сцены к другой, но паники не было. Никакого разочарования. Он знал, что эти слова придут, и они пришли. Он бил со всего двора, бил из самого центра города. Теперь он писал на старом папиной портативной машинке, колотя по клавишам до боли в пальцах. Но и это его не волновало. Он нес эту книгу, эту идею, которая пришла к нему из ниоткуда, когда он стоял на углу улицы; теперь она несла его.
Какая это была прекрасная поездка!
Они сидели в сыром подвале, освещенном только керосиновой лампой, которую шериф нашел наверху: Джим Эверилл с одной стороны и Энди Прескотт-с другой. В красновато-оранжевом свете фонаря мальчик выглядел не старше четырнадцати лет. Он определенно не был похож на полупьяного, полусумасшедшего молодого крутого парня, который снес голову той девушке. Эверилл подумал, что зло-очень странная вещь. Странное и хитрое. Он нашел дорогу внутрь, как крыса находит дорогу в дом, он съел все, что вы были слишком глупы или ленивы, чтобы убрать, и когда это было сделано, он исчез с полным брюхом. И что же осталось после того, как уровень убийств покинул Прескотт? Этот. Испуганный мальчик. Он сказал, что не помнит, что сделал, и Эверилл ему поверил. И все равно его за это повесят.
“Сколько сейчас времени?- Спросил Прескотт.
Эверилл взглянул на свои карманные часы. - Сейчас будет шесть. На пять минут позже, чем в прошлый раз, когда ты меня спрашивал.”
- А Дилижанс будет в восемь?”
“Да. Когда он будет в миле или около того от города, один из моих помощников сделает это
Дрю остановился, уставившись на страницу в пишущей машинке. На него только что упала полоса солнца. Он встал и подошел к окну. Там, наверху, была синева. "Как раз столько, чтобы хватило на пару комбинезонов", - сказал бы папа, но они росли. И тут он услышал что-то, слабое, но безошибочно узнаваемое: ррррр бензопилы.
Он надел заплесневелую куртку и вышел на улицу. Звук все еще доносился издалека. Он пересек двор, заваленный ветками, и подошел к остаткам сарая с оборудованием. Папина лопатка лежала под частью упавшей стены, и Дрю смог ее вытащить. Это был двуручник, но он не возражал бы, если бы любое поваленное дерево, к которому он подошел, было не слишком толстым. И успокойся, сказал он себе. Если только ты не хочешь рецидива.
На мгновение он подумал о том, чтобы просто вернуться в дом и возобновить работу, вместо того чтобы пытаться встретить того, кто шел по дороге, прорубая путь сквозь остатки бури. Днем или двумя раньше он бы так и поступил. Но теперь все изменилось. Перед его мысленным взором возник образ (теперь они приходили все время, непрошеные), который заставил его улыбнуться: игрок на проигрышной полосе, отказывающийся от дилера, чтобы поторопиться и раскрутить эти чертовы карты. Он больше не был тем парнем, и слава Богу. Книга все еще будет там, когда он вернется. Где бы он ни был-здесь, в лесу, или там, в Фалмуте, - она всегда будет там.
Он бросил пилу на заднее сиденье "Субурбана" и начал медленно катиться вверх по Шитхаус-Роуд, время от времени останавливаясь, чтобы сбросить с дороги упавшие ветки. Он прошел почти милю, прежде чем добрался до первого дерева на другой стороне дороги, но это была береза, и он быстро справился с ней.
Бензопила теперь звучала очень громко, не ррррр, а РРРРРР. Каждый раз, когда он замолкал, Дрю слышал рев большого двигателя, когда его спаситель подходил ближе, и тогда пила начинала работать снова. Дрю пытался прорубить себе путь через гораздо большее дерево, но ему не очень повезло, когда из-за следующего поворота появился Шевроле 4х4, специально приспособленный для работы в лесу.
Водитель остановился и вышел из машины. Это был крупный мужчина с еще большим животом, одетый в зеленый комбинезон и камуфляжную куртку, которая хлопала его по коленям. Бензопила, которую он нес, была промышленного размера, но выглядела почти как игрушка в руке парня в перчатке. Дрю сразу понял, кто он такой. Сходство было несомненным. Так же как и запах Олд Спайса, который смешивался с запахами опилок и бензина от бензопилы. - Эй, там! Ты, должно быть, сын старого Билла.”
Здоровяк улыбнулся: - Ага. А ты, должно быть, у Баззи Ларсона.”
“Совершенно верно.- До этого момента Дрю не знал, как сильно ему нужно увидеть другого человека. Это было все равно, что не знать, как сильно хочется пить, пока кто-то не подаст тебе стакан холодной воды. - Он протянул мне руку. Они тряслись над поваленным деревом.
“Тебя ведь зовут Джонни, верно? Джонни Колсон.”
“Закрывай. Джеки. Отойдите и позвольте мне срубить это дерево для вас, мистер Ларсон. Я весь день буду возиться с этим стволом.”
Дрю отошел в сторону и наблюдал, как Джеки поднял свой Стил и протащил его через дерево, оставив аккуратную кучку опилок на усыпанной листьями и ветками дороге. Вдвоем они переложили меньшую половину в канаву.
“Ну и как тебе остальная часть пути?- Спросил Дрю, слегка отдуваясь.
“Ничего страшного,но есть одно неприятное пятно.- Он прищурился, закрыв один глаз, а другим оценивающе посмотрел на "Субурбан" Дрю. “Это может помочь тебе пройти, он довольно высоко подпружинен. Если этого не произойдет, я могу отбуксировать вас, хотя это может сильно повредить вашей выхлопной системе.”
“Как ты догадался приехать сюда?”
“У твоей жены в Старой записной книжке был номер папиного телефона. Она поговорила с моей мамой, и та позвонила мне. Ваша жена немного беспокоится о вас.”
“Да, наверное, так оно и есть. И считает меня полным идиотом.”
На этот раз мальчик старины Билла—назовем его юный Джеки—покосился на высокие сосны по одну сторону дороги и ничего не сказал. Янки, как правило, не комментировали семейные ситуации других людей.
“Вот что я тебе скажу” - сказал Дрю. “А как насчет того, чтобы ты проследовал за мной в домик моего отца? У тебя есть время, чтобы сделать это?”
“Ага, сегодня у меня есть день.”
“Я соберу свои вещи—это не займет много времени—и мы сможем вернуться в магазин. Там нет покрытия сотовой связи, но я могу воспользоваться телефоном-автоматом. Если, конечно, шторм его не вырубил.”
“Нет, все в порядке. Оттуда я позвонил маме. Вы, наверное, ничего не знаете о Девитте, не так ли?”
- Только то, что он был болен.”
“Уже нет, - ответила Джеки. “Умер.- Он откашлялся, сплюнул и посмотрел на небо. - Судя по всему, я пропущу очень хороший день. Прыгайте в свой грузовик, Мистер Ларсон. Следуйте за мной полмили до дома Паттерсонов. Там вы можете развернуться.”
Вывеска и картинка в окне Большого 90го показались Дрю одновременно грустными и забавными. Развлечение было довольно дерьмовым способом чувствовать себя, учитывая обстоятельства, но внутренний ландшафт человека иногда—часто, даже—был довольно дерьмовым. "ЗАКРЫТО ДЛЯ ПОХОРОН", - гласила табличка. На фотографии Рой Девитт был изображен рядом с пластиковым бассейном на заднем дворе. На нем были шлепанцы и пара низко сидящих Бермудских шорт, которые скрывали его довольно большой живот. В одной руке он держал банку пива, и казалось, что он застигнут на середине танцевального па.
- Рой действительно любил свои бургеры, - заметила Джеки Колсон. “С вами все будет в порядке, мистер Ларсон?”
- Конечно” - сказал Дрю. “И спасибо тебе.- Он протянул ему руку. Джеки Колсон встряхнул его, вскочил в свой внедорожник и направился вниз по дороге.
Дрю поднялся на крыльцо, положил пригоршню мелочи на выступ под телефоном-автоматом и позвонил домой. - Ответила Люси.
“Это я, - сказал Дрю. “Я сейчас в магазине и направляюсь домой. Все еще злишься?”
- Приезжай и сам все узнай.- А потом: - ты говоришь лучше.”
“Мне уже лучше.”
“Ты сможешь сделать это сегодня вечером?”
Дрю посмотрел на свое запястье и понял, что принес рукопись (конечно!) но оставил свои часы в спальне в хижине папы. Там они и останутся до следующего года. Он оценивающе посмотрел на солнце. “Не уверен.”
“Если ты устанешь, даже не пытайся. Остановитесь в Айлэнд-Фоллс или Дерри. Мы можем подождать еще одну ночь.”
- Хорошо, но если вы услышите, что кто-то входит около полуночи, Не стреляйте.”
- Я не буду ... ты хоть что-нибудь сделал?- Он услышал неуверенность в ее голосе. “Я имею в виду, заболел и все такое?”
“Я сделал. И это хорошо, я думаю.”
“Никаких проблем с этим ... ну, ты понимаешь…”
“А слова? Нет. Не проблема.” По крайней мере, после того странного сна. “Я думаю, что этот-хранитель. Я люблю тебя, Люси.”
Пауза после его слов показалась ему очень долгой. Потом она вздохнула и сказала: “я тоже тебя люблю.”
Ему не понравился этот вздох, но он принял бы его сентиментально. На дороге была выбоина—не первая и не последняя,—но они уже миновали ее. Это было прекрасно. Он положил трубку на рычаг и начал кататься.
По мере того как день клонился к закату (довольно приятный, как и предсказывала Джеки Колсон), он начал замечать знаки, указывающие на мотель "Айленд Фоллс мотор Лодж". Он испытывал сильное искушение, но все же решил ехать дальше. "Субурбан" шел хорошо—некоторые удары и ухабы на дерьмовой дороге, казалось, действительно выбили переднюю часть обратно в линию—и если он немного снизит скорость и не будет остановлен полицейским штата, он сможет вернуться домой к одиннадцати. Спать в своей собственной постели.
А на следующее утро-на работу. И это тоже.