— Налить вина, Саша? Белое или красное? Иди сюда, — я сжал костыль под мышкой, удерживая бутылку в свободной руке. — Чарли нашла его у виноторговца возле больницы, я правильно говорю, милая?
Чарли сделала выражение лица «подумаешь, какие пустяки», а Саша изобразила фальшивое удивление. Несколько минут они обменивались незначительными замечаниями о снеге, травме и прочей ерунде, которую я пропустил мимо ушей, потому что был слишком занят поиском темы, которая могла бы их объединить. Они обе увлекались музыкой, фильмами и книгами, хотя вкусы Чарли были на другом конце спектра: более интеллектуальные, сложные, и Саша назвала бы их претенциозными.
— Эндрю говорил, что ты художница, — сказала Саша, сидевшая в дальнем конце дивана.
Она пришла прямо с работы и была растрепана, волосы завивались от влаги, макияж поблек, а на топе расползлось жирное пятно. Но Саша так обычно и выглядела, это было частью ее обаяния.
Чарли же, напротив, только что провела час в ванной — в мягком зеленом платье и с прекрасной укладкой она выглядела безукоризненно. Саша оценивающе оглядела ее всю сверху донизу, как только вошла в квартиру. Это было как-то нетактично, обычно Саша так не поступала, и мне захотелось встать на защиту Чарли.
— Даже не знаю, могу ли я назвать себя художницей, — сказала Чарли. — Уже давно ничего не писала.
— Как же так?
— Просто нет времени.
Саша посмотрела на меня.
— Да. Наслышана.
Чарли сделала вид, что не уловила намека.
— Это главным образом из-за работы. Она поглощает всю энергию и не оставляет времени для творчества.
— Как же это отстойно — тратить жизнь на зарабатывание денег, правда?
Чарли улыбнулась:
— Да, это так.
— И Энди теперь… — она никогда не называла меня Энди. — Энди скоро присоединится к нам, к офисным хомячкам-роботам.
— Хм, — Чарли положила ладонь на мою руку. — Я считаю, что он сошел с ума.
Саша нахмурилась.
— В самом деле? Но ведь это отличная возможность профессионального роста.
— Да это так, — пришлось мне встрять. — Как только избавлюсь от этих чертовых костылей…
— Успокойся, пожалуйста. — Чарли, погладила меня по руке. — Не стоит пороть горячку и нервничать.
— О, все будет хорошо, — сказала Саша. — Он типичный мужчина, вот и все. Ты еще не видела его во время простуды?
Чарли покачала головой.
— Увидишь. Покажется, что он умирает от лихорадки Эбола. И надо было видеть, как он страдал, когда возникли проблемы с глазами. Понятно, что это и в самом деле было ужасно, но это был настоящий фейерверк нытья и жалости к себе.
— Послушай, это несправедливо, — перебил я.
— Я думаю, Эндрю на самом деле очень храбрый, — возразила Чарли.
Каждый раз, когда она говорила обо мне, она брала меня за руку, поглаживала по спине, сжимала локоть, бросала влюбленные взгляды.
Было ясно, что у Саши все это вызывает рвотные позывы.
— А помнишь, как в университете мы пошли в тот дурацкий сельский клуб «ковыляющих ходоков» — ты подумал, что это может быть забавно, но там собралась целая куча придурков, начисто лишенных чувства юмора, а у тебя не было подходящих ботинок, только обычные кеды, и ты потом целую неделю жаловался, что натер ноги?
— Хм… — я как-то очень смутно помнил этот эпизод.
— Да, ты был настоящим кошмаром. А помнишь, как отравился и на следующий день был твердо уверен, что умираешь? Пил воду литрами, потому что увидел в каких-то новостях, как некая девушка умерла от обезвоживания, и посчитал, что тебе грозит то же самое.
— Тебя послушать — то я записной ипохондрик.
— А еще как-то раз…
— Извините, нужно присмотреть за ужином, — сказала Чарли, отставив пустой бокал.
Саша тоже допила, и я подлил вина им обеим. Я был настолько оглушен кодеином, что ограничился всего парой глотков. Чарли ушла на кухню — она настояла, чтобы все сделать самой, — а мы продолжили нашу беседу.
— Ну, как идут дела?
— Хм? — Саша посмотрела на спину Чарли, стоявшей на кухне.
Как попросить Сашу умерить свой враждебный тон? Что ей так не нравилось в Чарли? До сих пор та была вежлива и совершенно безобидна, даже если и перебарщивала с прикосновениями и нежностями. Все же у Саши не было оснований для такой резкой реакции. Вероятно, она заранее решила, что ей не понравится моя подружка. Но она должна была принять, что я люблю эту женщину.
Но сказать все это вслух было неудобно, поскольку Чарли была рядом и могла услышать.
— Есть ли новости о Лэнсе или Мэй? — спросил я.
Саша отвела взгляд от Чарли.
— К сожалению, да, — она передернула плечами. — Я была в кладовке для канцелярских принадлежностей, выбирая новую тетрадь, и тут он вошел.
— И что произошло?
Она глубоко вздохнула. Музыка в колонках как раз стихла, и Саша понизила голос, перейдя почти на шепот.
— Лэнс испугался, увидев меня, и решил просто игнорировать. Но моя злость на него была такой сильной, что я была не в силах сдержаться. Все это копилось, копилось и внезапно прорвалось наружу.
Я подождал, пока она глотнет вина и продолжит.
— Сначала заперла дверь — видел бы ты его лицо в этот момент — и потребовала передать его суке-жене, чтобы та прекратила отправлять мне сообщения с угрозами. Сказала, что если получу еще хоть одно такое послание, то подам иск против него за сексуальные домогательства. Это будет выглядеть так: немолодой, властный начальник и впечатлительная молодая женщина, которая поверила, что если не ответит на его приставания, ее уволят… Безусловно, все охотно поверят.
— Черт побери! — не выдержал я.
— Извините, — Чарли стояла над нами. — Было трудно не услышать. Не думаю, что это хорошая идея.
— Что? — Саша замерла с открытым ртом.
— Ты только загубишь свою репутацию. Моя подруга в Манчестере прошла через это. Парень в итоге выглядел героем, этаким ухарем, жена выступила в его поддержку, а девушка выставила себя идиоткой. Судя по всему, ваш босс — отвратительная тварь, но, возможно, стоит осознать это как неудачный жизненный опыт и двигаться дальше.
Саша моргнула, глядя на Чарли, как будто не могла поверить в то, что услышала. «Сейчас взорвется», — подумал я, но она лишь сказала:
— Прости, Чарли, но это не твое дело.
— Знаю. Просто не хотела бы, чтобы ты допустила ошибку.
— Это и вправду может плохо кончиться, — сделал я жалкую попытку свернуть рискованный разговор. — Даже если он этого заслуживает. Кстати, а каков был ответ?
— Только тот, что я должна прекратить угрозы. А затем он вышел.
Чарли вернулась на кухню.
— Может, стоит поискать другую работу?
Саша яростно замотала головой.
— Ни за что! Почему я должна признать себя проигравшей? Нет! Сейчас сложно просто так избавиться от сотрудников. А теперь этому типу известно, что меня не уволить, не оказавшись ответчиком в суде.
Далее ужин протекал более благополучно. Саша немного успокоилась, и разговор перешел на безопасные темы: новые фильмы, перепланировка в районе Херн-Хилл, цены на недвижимость в Лондоне.
Разговор зашел о недавней кинопремьере, где по сюжету женщина убила мужа и сумела все скрыть, чем дело и закончилось.
— Совершенное убийство, — объявила Чарли. — А что бы ты сделала, Саша, если бы захотела кого-то убить? Например, своего босса.
Саша усмехнулась:
— Хм… Даже не знаю. Думаю, пришлось бы выдать за самоубийство. Вынудить написать записку, приставив нож к горлу.
— А по мне, лучший способ скрыть убийство — выдать за случайную передозировку наркотиков, — заявила Чарли. — Смерть от несчастного случая.
— Вы двое! Вы ужасны! — воскликнул я.
Потом я мыл посуду, а у Чарли с Сашей завязался вполне светский, хотя и несколько скованный разговор о сериале «Во все тяжкие». Обе уже прилично выпили, и Саша заметно расслабилась. Вскоре она сообщила, что ей пора идти. Мы вызвали такси, потому что я волновался, как она доберется домой пешком в темноте.
— Было приятно познакомиться, — проворковала Чарли, сделав жест, приглашающий обняться.
Саша секунду поколебалась, прежде чем принять эти не слишком искренние объятия.
— Уверена, что скоро увидимся, — сказала она на прощание.
Стоя на верхней площадке, я смотрел, как Саша уходит. Спустившись на один пролет, она вдруг обернулась:
— Ты действительно любишь ее?
Я был поражен:
— Конечно. Она же просто чудо!
На лице у Саши отобразилось такое смятение чувств, словно она услышала, что ее друг переезжает на другую сторону света.
— Она слишком хороша, чтобы быть настоящей.
— Что ты имеешь в виду? — я вспомнил, что сам когда-то говорил нечто подобное о Чарли, но это, казалось, было уже в далеком прошлом.
Саша нахмурилась:
— Не знаю. Но с ней что-то не так.
— Тебя ждет такси.
— Не надо меня ненавидеть, — попросила она.
— Я не буду тебя ненавидеть. Просто ты сейчас пьяна. Созвонимся позднее. — Мне было непросто выглядеть спокойным и сдерживать гнев.
— Ну что, как говорила, так и получилось! — по возвращении услышал я от Чарли.
Мне хотелось сказать, что она не права, но удалось только пробормотать:
— Извини. Обычно она не такая.
Чарли подошла, держа в руке один из моих костылей, и спросила:
— Ты думаешь, я сделала что-то не так?
— Нет, совсем нет. Ты была прекрасна, как всегда.
Она поцеловала меня:
— Ты прелесть.
Легкое прикосновение губ перешло в долгий поцелуй, я прислонился спиной к стене. Когда Чарли оторвалась от меня, она тяжело дышала, грудь вздымалась и опадала.
— Пойдем в постель.
В спальне уже горели свечи. Она стянула платье через голову, пока я сидел на кровати и смотрел на нее, расстегивая рубашку. На ней было красное белье, а кожа цвета молока мерцала в желтом свете. Моя любимая оседлала меня и провела руками по груди, снова поцеловала, расстегнула ремень, потом осторожно сняла джинсы, опустившись на колени на полу, взяла в рот… Ее язык и губы были такими теплыми.