Я поднялся на третий этаж до квартиры Чарли. Откуда-то потянуло чем-то съестным, издалека послышался приглушенный собачий лай, а в остальном все здесь выглядело заброшенным и готовым к сносу. Я нервно огляделся и постучал.
Из квартиры доносилось звуки телевизора. Пока что мне сложно было представить, что Чарли могла обитать в подобном месте. Я пытался вообразить, как она открывает дверь, у ее ног крутится пара малышей, а сама она с ужасом смотрит на меня. Нет, это невозможно. Она слишком часто ночевала у меня, вряд ли у нее было достаточно времени, чтобы вести полноценную двойную жизнь.
Я снова постучал и услышал звук воды из сливного бачка в туалете. Потом раздались шаги, и мужской голос сказал:
— Минутку.
Дверь открылась.
Непонятно, кто из нас двоих был больше поражен.
Передо мной стоял тот парень из кафе в Хокстоне. Он был высокий, выше метра восьмидесяти, но на этот раз без шапки. Поэтому стало видно, что это блондин с вьющимися волосами.
Должно быть, я все-таки был ошарашен больше, так как он заговорил первым:
— Ты чего здесь делаешь?
— Ищу Чарли.
— Уходи, — парень попытался закрыть дверь, но я сделал шаг вперед, заблокировав ее ногой.
— Если не впустишь, то вызову полицию и сообщу, что ты меня преследовал.
— Что?
— Я видел тебя вчера.
Он фыркнул:
— Совпадение!
— Но ты сразу узнал меня. А мы раньше никогда не встречались, так что…
— Ой, да твою же мать… Ладно, заходи.
Мы прошли в гостиную. Он взял пульт и выключил телевизор. На кофейном столике стояла переполненная окурками пепельница и банка из-под пива. Комната была пуста. Если не считать телевизора и базы для айпада, парочки журналов и книг на пыльных полках, здесь не было ничего, что делает жилье настоящим домом. Ни картин на стенах, ни личных вещей.
— Шмотки Чарли в ее комнате. В коробках. Она же собирается переезжать к тебе, — парень покачал головой. — Я Фрэзер. Могу предложить пива. Хочешь?
Было около полудня, так что я покачал головой.
— О’кей. А я вот выпью. Располагайся.
Он вернулся с пивом и грязноватым на вид стаканом теплой воды, который поставил передо мной, а потом жестом предложил сесть.
— Итак, ты сосед Чарли? — обозначил я.
Фрэзер засмеялся.
— Ну, можно и так сказать.
Я решил оставить пока вопрос о том, кто он такой.
— Почему же ты за мной следил?
Он явно нервничал, беспрерывно покачивал левой ногой, словно был готов в любой момент сорваться с места. Этот странный тип глядел на меня широко раскрытыми глазами, не мигая, и мне пришло в голову, что, может быть, он обдолбанный? И вообще наркоман? На нем был толстый джемпер с длинными рукавами, полностью скрывавшими руки, так что невозможно было разглядеть, есть ли на них следы уколов. Он жевал жвачку, едва притронулся к пиву, и его челюсть продолжала двигаться ритмично, словно в такт с левой ногой.
— Я уже сказал, что не следил за тобой.
— Тогда чего это ты на меня все время пялился украдкой?
— Просто я тебя узнал, и что с того?
— То есть… Чарли показывала мою фотографию?
Он захохотал.
— Ага. Типа того.
— Что тебя так развеселило?
— Да я видел тебя без штанов.
Мне совсем не понравилось, как он это сказал. В комнате было довольно жарко, но внутри у меня похолодело.
— Первый раз я тебя увидел в декабре. Той ночью, когда Чарли тебя подцепила.
Так вот что! Ночью, должно быть, возле клуба. Он видел, как мы переходили дорогу. Я с трудом смог сконцентрироваться и вспомнить детали.
В этот момент Фрэзер неудачно наклонил банку, и пиво потекло на ковер между его ног.
— О, срань! — воскликнул он и помчался на кухню за тряпкой. — Чарли обозлится, если увидит… — он оборвал себя на полуслове. — Ха, сила привычки! Теперь уже не надо беспокоиться из-за такого дерьма. С этого момента Чарли — твоя проблема.
— Это ты о чем?
Он передразнил меня тоненьким голоском:
— Это ты о чем? Это ты о чем? Слишком много вопросов задаешь. Я о том, что ты заполучил ее — вот и радуйся. И разбирайся сам с ее тараканами.
— Вы с Чарли… были вместе? — я недоверчиво уставился на него.
Фрэзер фыркнул:
— Да, были. Девять месяцев. Мы познакомились, а через месяц съехались и перебрались сюда, — он обвел взглядом опустевшую комнату. — Хорошие были времена.
— Понятия не имел, что она живет со своим бывшим.
По крайней мере, теперь я знаю, почему она не хотела приглашать меня к себе.
Он взял почти пустую банку пива и высосал остатки.
— Она любит секреты, наша милая Шарлотта.
Я чуть было снова не спросил «ты о чем?», но остановил себя.
— И когда вы расстались?
Парень нахмурился.
— Ты что — всерьез думаешь, что я буду тут сидеть и отвечать на все твои гребаные вопросы?
Он резко встал, и я внутренне напрягся, внезапно почувствовав страх. Фрэзер был крупнее меня, хотя и не выглядел особенно сильным. Его лицо исказила гримаса ненависти, но потом он успокоился, шлепнулся назад, на диван, и обхватил лицо руками.
— Я думал, что мы всегда будем вместе, — пробормотал он.
И до меня с ужасом дошло, что он плачет. Я еще больше сжался, мне захотелось раствориться в кресле. Но вскоре парень вытер лицо рукавом и потянулся к столу за сигаретой.
— Мы расстались сразу после Рождества. Это было… — он судорожно сглотнул, и адамово яблоко на шее дернулось, — это была худшая неделя в моей жизни.
Я попытался представить себе, как он остается наедине с этим кошмаром. Сразу после Рождества. То есть когда мы встретились с Чарли, она еще жила с этим парнем?
Тем временем Фрэзер взял себя в руки.
— Я не хочу говорить о том времени. Она… — он быстро дернул головой, словно бы сам обрывая себя на полуслове.
В первый наш вечер в пабе Чарли сказала, что останется у знакомого…
— Она вернулась сюда тем вечером, после нашей встречи в пабе? Когда ты меня впервые видел?
— Да, — он улыбнулся уголками губ. — Она неплохо повеселилась тем вечером. И ночью была на взводе, чисто огонь. Полагаю, что именно тебе должен быть признателен за это.
Внутри все похолодело.
— А теперь ты сам трахаешь ее. Забавно, не правда ли? Невероятно. Такая… я что угодно отдал бы за возможность провести с ней еще ночь, — он смотрел прямо на меня и курил.
— И вы не спите с тех пор, как?..
Парень холодно рассмеялся.
— Нет. Я ее почти не видел в последние недели. А теперь она переезжает к тебе, и я, должно быть, вообще ее не увижу. Но это к лучшему, определенно, это к лучшему! После этого я смогу типа двигаться дальше и привести в порядок свою жизнь.
Я ожидал, что он еще что-то скажет об этом. Но тут он сменил тему:
— Зачем же ты сюда пришел?
Я заранее приготовил ответ, так что без колебаний сказал:
— Да вот задумал порадовать Чарли и подготовить все, чтобы перевезти ее вещи. Хотел оценить, насколько их много.
Он сделал широкий жест рукой:
— Чувствуй себя как дома. Вторая дверь по коридору.
Я вышел из комнаты, где мы сидели, а Фрэзер остался на диване. Мне хотелось уйти, совсем исчезнуть отсюда, плюнуть на все свои планы собрать информацию о Чарли. Но это был мой единственный шанс что-то узнать. Сейчас стало понятно, почему Чарли надолго исчезла после нашего первого свидания. Она просто была с этим парнем. Мне он, естественно, был неприятен, но говорил ли Фрэзер правду о вчерашнем дне? Был ли он в кафе, когда я туда пришел? То есть это и правда случайность?
Спальня Чарли была почти так же пуста, как и гостиная. С полдюжины коробок громоздились в углу, там же стояли дорожные сумки, набитые одеждой. Кровать была голая, да и стены тоже. Воздух показался затхлым.
Затем я обратил внимание на десяток холстов на подрамниках, обращенных лицом к стене и установленных один за другим. Я решил посмотреть. Пара работ были абстракциями: зигзаги и завихрения, кроваво-красные и черные тона. От них исходило ощущение гнева. Еще на одном был сделан набросок углем: безликая мужская фигура. Мог это быть я? А вот другой холст поразил меня. Это был коллаж из фотографий, выполненный в форме женского тела. И все снимки были вырезаны из книги — моей пропавшей книги Рэнкина! Обнаженные модели или полуобнаженные. Чарли оставила рваные красные линии поверх их плоти. Впечатление было мощным. Но если она захотела использовать мою книгу для своей работы, почему же просто не попросила?
— Не особо много барахла? — поинтересовался Фрэзер. Я вздрогнул, так как не заметил, как он вошел. — Думаю, ты в состоянии забрать все за один прием. У нее никогда не было много вещей, — он остановился в дверном проеме, взгляд был рассеянным. — Я нередко шутил, что она всегда готова к бегству.
— А как вы встретились?
— Я работал в больнице при Королевском колледже через дорогу от этой квартиры. Я айтишник, а у нее был временный контракт до того, как она перешла в Мурфилдз.
— А ты знаешь, где она жила до того?
Он посмотрел на меня со злорадной ухмылкой:
— Она с тобой такая же скрытная, как и со мной, не правда ли? Меня это с ума сводило. Пытаться расспрашивать ее о прошлом — все равно что дрессировать кошку. Она делает и говорит только то, что на ум взбредет. Обычно Чарли говорила, что все прошлое не важно.
Фрэзер вошел в комнату и приблизился ко мне. Дыхание отдавало пивом, и я снова внутренне сжался, особенно, когда он схватил меня за руку и наклонился буквально к лицу.
— Не делай глупостей, приятель. Не позволяй ей переезжать к себе. Беги как можно дальше, если сможешь.
Я высвободил руку.
— И почему ты это говоришь? Минуту назад ты утверждал, что хотел бы с ней еще хоть ночь провести.
— Да. Ночь. Но не день, — он оттянул рукав джемпера, и я ахнул: кожа была покрыта неровными шрамами, большинство из которых были довольно свежими, они наслаивались один поверх другого, и казалось, что кожа между шрамами может отшелушиться. — Вот, полюбуйся. Это сделала Чарли. Она меня достала, — он издал что-то среднее между смехом и рыданием. — Она реально меня достала.