Люди этого типа не бывают скромными – запросы их весьма значительны. Им никогда не бывает достаточно того количества денег, которые они имеют, и того уровня материального комфорта, которым они располагают. Им всегда требуется больше. В семье такая жена постоянно упрекает мужа в бездействии или в слабой инициативе при добывании средств к существованию, и при этом она никогда не бывает довольна. Люди с активной формой конфликта вины предпринимают попытки получить больше других – как внутри собственной семьи, так и в более широком социальном контексте. Помните старуху из пушкинской сказки о золотой рыбке? В семье такой человек «выбивает» себе особые привилегии, например в пище («фрукты оставим для мамы», «это папины орехи, ему нужно, мы их не будем есть»). Я знаю семью, в которой муж был обязан каждый день обеспечить жене кефир на ужин. Звучит вполне невинно, если не знать, что к этому кефиру предъявляются особые требования – он должен быть сегодняшним или, в самом крайнем случае, вчерашним, строго определенного производителя (чей продукт редко встречается в продаже), процента жирности и обязательно без комочков (к комочкам требования особенно строги!). Эти ограничения никак не связаны с какими-то объективными требованиями или обстоятельствами, кефир не прописан врачом, необходимость его приема не обусловлена никакими заболеваниями. Это прихоть супруги. Однако каждый день муж ищет по округе вожделенный кефир. Покупая его, он спрашивает у продавца, нет ли комочков, и это самый рискованный момент во всем предприятии, ведь точно установить, есть ли комочки в кефире, до его покупки не представляется возможным (Боже упаси, преподнести супруге вскрытый пакет!). Если кефир окажется с комочками, пить его жена не станет, и вечер будет испорчен – она будет обвинять мужа в бесчувственности и эгоизме.
Активная форма конфликта вины проявляет себя в ситуации распределения семейных ресурсов – еще на стадии осмотра квартиры при ее покупке такой человек выбирает для себя лучшую комнату; выделяются особые целевые семейные средства для того, чтобы он мог съездить один отдохнуть, в то время как второй никуда не ездил много лет («А зачем мне ехать куда-то в отпуск, я лучше ремонт дома сделаю»). Со стороны такие отношения иногда принимаются за большую любовь («Он ее на руках носит»), однако та сторона, которая «обслуживает государственного обвинителя», на интуитивном уровне всегда ощущает неудовлетворенность и гнев, даже если речь идет о несомненном мазохизме. По отношению к собственным детям такие люди могут проявлять жестокость, обвиняя их и отказываясь учитывать их чувства («Что ты смотришь на меня так? Яйца курицу не учат!»). Детей обычно стараются как можно раньше приучить к домашнему труду, рано возлагают на них обязанности по дому, готовку, закупку продуктов. Промахи и неудачи становятся поводами для обвинений. Такой человек старается по возможности освободить себя от домашних дел и возлагает их на домочадцев, в первую очередь на супруга (супругу) и детей. Собственные дела по дому преподносятся как жертва, трудозатраты на них преувеличиваются. В семье такой человек может совершать поступки, очевидно выходящие за рамки приемлемых (например, мать семейства после любых застолий отправляется вместе с подругами в караоке или ночные клубы и пропадает на несколько суток, вступая в случайные связи с мужчинами), однако при этом отторгает от себя любое ощущение вины; в загулах обвиняется муж, который не может обеспечить жене должного качества жизни, – любые упреки агрессивно отклоняются. При этом другим членам семьи и ни в коем случае не дается право на подобное поведение. В более широком социальном контексте стремление получать больше других также проявлено весьма ярко. Например, такой человек выбирает себе самое удобное место на работе, у него самое уютное кресло и самый быстрый компьютер. Зная его как неудобного, его обычно не нагружают сверхурочной неоплачиваемой работой и вообще стараются сильно не утруждать. Однако такой человек весьма агрессивен в ситуации распределения материальных поощрений, премий, привилегий и других благ, стараясь урвать себе лучшее. Таких людей неприятно иметь в соседях – у них всегда есть претензии и требования, а потом оказывается, что купленный вами уголь в ваше отсутствие расходовался соседом для отопления собственного дома. Не встречая отпора, такой человек становится весьма агрессивным, а его требования возрастают, он может притеснять окружающих, тем не менее обычно не переступая границы с криминалом. При этом собственное поведение им всегда оправдывается.
Болезнь становится для такого человека оправданием для предъявления к окружающим бесконечных претензий и требований; попадая в больницу, он неизменно привлекает к себе много внимания со стороны медицинского персонала. С ним действительно очень трудно, ведь он обвиняет и требует: его не устраивает то, как его осматривал доктор, как обосновал диагноз; он не понимает, как ему могли выделить такое неудобное место, и собирается жаловаться на непрофессионализм и равнодушие врача. Он требует обоснования диагноза и приглашения другого специалиста для консультации и пребывает в сильном гневе из-за того, что этот специалист не появляется мгновенно. У него масса нареканий на поведение медсестер. При этом такой человек отрицает несомненный факт наличия у него поведения, которое пагубно отражается на здоровье, либо которое затрудняет оказание ему медицинской помощи (постоянная критика и агрессия в сторону медицинского персонала и несоблюдение его требований), утверждает, что все это не так, а там, где не может игнорировать очевидное, тривиализирует свое поведение («Все уважающие себя люди так делают, ничего в этом особенного нет, не надо мне тыкать!») Очень часто такой человек требует чего-то для себя в ущерб другим пациентам, находящимся в учреждении.
Что касается заботы о собственном теле, наверное, из сказанного выше становится очевидным, что человек с активной формой конфликта вины ищет возможности для того, чтобы обеспечить комфорт и хороший уход собственному телу. Такие люди могут выделяться среди собственной семьи или коллег тем, насколько холеными и ухоженными они выглядят (хотя так бывает не всегда, но чаще всего). У них дорогая и качественная одежда, хорошая стрижка, какой-то особенный парфюм. Ответственность за недуги, недомогания, старение тела возлагаются на других и на недостаток заботы с их стороны, собственная вина и ответственность активно отрицаются. От такого человека нередко можно услышать: «За эти морщины я могу сказать спасибо своим детям», «Меня состарили волнения, которым меня “благородно” подвергал мой муж», «Так активно рекламируется пиво, производители спаивают народ – что ж удивляться, что и я стал его так пить?», «С нашей медициной неудивительно, что к пятидесяти годам у меня нет четырех зубов», «За то, какой старухой я выгляжу, спасибо моей семье».
2.5. Потребность в заботе и самодостаточность
Такой конфликт описывает противоречие между потребностью человека в заботе со стороны партнера в отношениях и, наоборот, отсутствием потребности в такой заботе. Эта дилемма описывает то, как человек строит уже имеющиеся у него отношения и не касается того, хочет ли он отношений и эмоциональной связи или нет (эта дилемма относится к конфликту «близость – автономия», описанному выше). Наблюдая за отношениями других людей, вы могли замечать, что иногда кто-то из партнеров обнаруживает высокий уровень потребности в том, чтобы другой что-то делал для него – в материальном, моральном или психологическом отношении, например поддерживал его, хвалил, утешал, успокаивал, помогал с какими-то делами, обеспечивал деньгами, вещами или продуктами, что-то дарил, давал телесный контакт или каким-либо другим способом заботился. В то же время для других людей, находящихся в отношениях, это словно и не нужно: они самоотверженно заботятся о тех, кто находится рядом, ничего не ожидая взамен и даже, возможно, сопротивляясь, когда им пытаются что-то дать. В самом крайнем своем выражении эта дилемма представлена двумя полюсами: с одной стороны, эксплуатирующим отношением к партнеру, высасывающим из него все соки и, с другой стороны, полной самодостаточностью и отсутствием потребности что-то брать от партнера («Мне ничего не нужно»).
Пассивная форма конфликта самодостаточности: потребность в заботе
Люди с этим типом конфликта очень дорожат отношениями, в частности близкими, – как правило, они чрезвычайно боятся потерять своего партнера (партнершу) и не скрывают этого. «Я без тебя не смогу», «Не покидай меня», «Если ты уйдешь, моя жизнь будет разбита» – можно услышать от них. В отношениях такой человек похож на маленького ребенка – может быть, тем, насколько он зависит от своего партнера, может быть, страхом потери, а может быть, и тем, что у того, кто находится рядом с ним, неизменно возникает чувство, что за него цепляются и от него чего-то все время требуют: «Мама, я кушать хочу!», «Мама, возьми меня на ручки», «Мне страшно, утешь, успокой меня», «Мне скучно», «А когда мы гулять пойдем?», «Купи мне эту штучку!», «А Новый год скоро? А что мне Дед Мороз принесет?» Похожим образом человек с пассивной формой конфликта самодостаточности строит отношения с близкими и любимыми людьми: «А мы с тобой гулять пойдем?», «Полежишь со мной, погладишь меня?», «У меня денег нет, не на что платьишко купить», «Ты мне купишь это?», «Тебя нет, и мне весь день плохо, приезжай!», «Как я могу без тебя думать про ремонт?», «А почему ты мне ничего не принес?», «Имениннице букет купил, а мне?» У человека, который находится рядом, легко возникает чувство, что на нем «виснут», иногда это бывает мило и приятно и дает возможность ощутить себя нужным и сильным (потому что тот, кто на тебе «виснет», воспринимается как беспомощный и слабый), а иногда вызывает сильное раздражение (как будто ни с чем не в состоянии справиться один). Человек с пассивной формой конфликта самодостаточности преувеличивает (даже в собственных глазах) свою беспомощность и неспособность заботиться о себе.