Очень показательно то, каким образом человек с пассивной формой конфликта самодостаточности принимает решения – как на работе, так и в частной жизни. Для того чтобы выбрать ту или иную альтернативу, ему необходимо посоветоваться со значимыми лицами, заручиться их советом, одобрением и поддержкой. Ответственность за принятое решение субъективно в этом случае разделяется между всеми «участниками», что дает значительное облегчение («Наталья Ивановна сказала, что в этой ситуации надо поступать вот так, и Игорь Семенович тоже считает, что это будет верное решение»). Однако там, где мнения экспертов противоречивы либо решение должно быть принято единолично и связывается с несением ответственности за него, для человека с описываемой формой конфликта создается непереносимая ситуация. Он действительно не понимает, какое решение ему следует принять. Из-за такого отношения к принятию решений, из-за необходимости социальной поддержки и одобрения такие люди редко по-настоящему продвигаются в карьере, в особенности вертикальной, а их достижения обычно гораздо ниже их реальных возможностей. Непереносимость конфронтации и потребность в заботе ограничивают их социальные возможности, а решения, которые принимают такие люди, фактически не являются их собственными решениями. Предъявляемые к ним требования, в том числе объективные и обоснованные, они воспринимают как лишение поддержки и реагируют на них унынием и страхом.
Каким же образом человек выстраивает отношения с собственным телом? Ведь, как мы уже говорили, забота и ее получение очень важны для него. Здесь есть очень интересный момент. Как правило, такой человек старается заботиться о своих телесных нуждах. Он знает, что нужно регулярно питаться, вовремя ложиться спать, периодически отдыхать, и добросовестно старается все это делать. Однако внимательный анализ ситуации обычно показывает, что такой человек плохо понимает, чего хочется его телу, что ему нужно на самом деле. Кажущаяся забота такого человека о собственных телесных нуждах не учитывает его реальных потребностей. Например, женщина с очевидным избыточным весом старается обязательно накормить себя ужином, ведь лишение себя ужина неизбежно приводит к желудочно-кишечным расстройствам. Она жарит себе большую порцию картошки и пару котлет, плотно ужинает и ложится спать; то, что необходима особая диета и самоограничения, упускается из внимания. Точно так же она может баловать себя шоколадками каждый раз, когда создается повышенное эмоциональное напряжение (например, на работе), снимать стресс тортиками и так далее. Люди описываемого типа могут прибегать к алкоголю или другим химическим веществам для того, чтобы «расслабиться» и «отдохнуть», однако плохо представляют себе то, в чем на самом деле нуждается их тело, и даже если кто-то и скажет им об этом (врач), вряд ли ситуация как-то изменится. Здесь проявляется та же самая закономерность – более или менее осознанное ожидание спасения и заботы извне при неразвитости умения по-настоящему заботиться о себе. «Мне нужна особая забота», – нередко транслирует такой человек своему партнеру. «У меня язва (диабет, гастрит и другое), теперь мы должны пересмотреть семейный рацион, ты не должен покупать мне жирного и копченого». Нередко партнеру делегируется (или предпринимается попытка делегировать) выдача лекарств больному в определенные часы, приобретение лекарств и медтехники, проведение массажа и иных медицинских процедур. Болезнь дает такому человеку алиби, официальное обоснование для предъявления партнеру и близким требования о заботе и поддержке. Такой человек обычно стремится к оформлению инвалидности там, где это возможно, рассчитывает на получение пенсий и льгот в связи с собственным заболеванием, насколько только это позволяет сложившаяся ситуация, он никогда не станет отказываться от возможностей материальной поддержки от государства, на которую он хотя бы в какой-то степени может (или ему кажется, что может) рассчитывать. Исходя из сказанного, наверное, становится хорошо понятным, что врачу обычно не удается вдохновить такого пациента на усилия по активной реабилитации, на действия, призванные полностью преодолеть недуг. Как больные, такие люди проявляют значительную пассивность, ожидая заботы и моральной поддержки со стороны медицинского персонала.
В социальной жизни, то есть в отношении общения с друзьями, знакомыми, социальной активности такие люди проявляют, как правило, заметную замкнутость. Они не любят принимать гостей, их не радуют шумные сборища, церковные общины мало привлекают их, равно как и различные социальные движения. Им гораздо комфортнее проводить время в тесном семейном кругу, в особенности – в обществе партнера, который о них заботится, и больше никто не нужен им. Родственники и знакомые, хорошо знающие такого человека, как правило, воспринимают его как требующего и напрягающего, несмотря на то, что свои потребности в заботе он выражает достаточно мягко, а не в форме директивных требований.
Активная форма конфликта самодостаточности: потребность в самодостаточности
Такой человек кажется прямой противоположностью только что описанному – прежде всего потому, что он словно вовсе и не нуждается в заботе со стороны другого. По крайней мере именно такое впечатление возникает при неглубоком, поверхностном знакомстве с ними. Человек с подобным типом конфликта, выстраивая отношения со значимым другим, в первую очередь старается позаботиться о нем и о его интересах; базовая установка в отношении других описывается как альтруистическая. Эти люди могут самоотверженно и бескорыстно заботиться и о людях, и о животных, ничего не требуя взамен и не предъявляя никаких претензий.
Очень важно понимать, что эта забота проистекает именно из альтруизма и не является выражением мазохистских тенденций. Человек не стремится ни сознательно, ни бессознательно пострадать и причинить себе какой-либо ущерб, чтобы таким образом возвыситься над окружающими. Также такое поведение не является попыткой справиться с чувством вины, искупить его или наказать себя за что-то. Суть самодостаточного поведения описываемого типа заключается в том, что такой человек заботится о значимом другом с едва осознаваемым или вовсе неосознаваемым ожиданием того, что и о нем позаботятся в ответ. Это ожидание не предъявляется прямо (потому что плохо осознается) и не выражается, как я уже говорила, в упреках и претензиях. Вместо этого вы можете увидеть глубокую печаль в глазах того, кто о вас заботится. Это печальное, депрессивное переживание и есть то, в чем выражается это желание ответной заботы, тепла и участия, взаимного движения души. Фактически эти люди делают для другого то, что они сами хотели бы получать, дают то, в чем сильно нуждаются сами, в малоосознаваемой надежде получить ответ.
Человек с активной формой конфликта самодостаточности ощущает постоянную потребность в том, чтобы находиться в близких отношениях, при этом эта потребность осознается как потребность быть кому-то нужным, заботиться о ком-то. Эта потребность может быть настолько сильной, что иногда приводит к частой смене отношений, когда такой человек с тоской ищет кого-то, кому он мог бы по-настоящему быть нужным, и не находит этого ощущения ни в тех, ни в этих отношениях. Он словно «цепляется» за каждого встречного в надежде найти объект своей заботы, того, кому действительно нужна его самоотверженность. Интересно, что в этом его поведение может быть похоже на поведение человека с высокой потребностью в получении заботы: тот же голод по отношениям, по заботе, которую в первом случае дают, а во втором – получают. Однако, в отличие от предыдущего варианта, человек с активной формой конфликта самодостаточности часто не признает собственные потребности в близости и психологической безопасности; он привык воспринимать себя как бескорыстного, жертвующего собой, заботящегося о других. Потребность в получении заботы категорически не согласуется с его привычным образом Я, однако легко улавливается внимательным партнером в непосредственном контакте.
Альтруистическая установка таких людей ярко проявляется в их отношении к собственным родителям. Довольно часто в их истории присутствует ранний отрыв от семьи, покидание родительского гнезда в совсем юном возрасте, когда они становятся самодостаточными и заботятся сами о себе. Несмотря на это, они с малых лет и до преклонного возраста самоотверженно заботятся о своих родителях, их материальном, физическом и психологическом благополучии. Такой человек откажется от идеи раздельного проживания с родителями не потому, что они могли бы как-то позаботиться о нем или чем-то помочь, – наоборот, он надеется, что благодаря тому, что они живут вместе, он сможет облегчить жизнь своих близких, помогать им по хозяйству, следить за их здоровьем, материально их поддерживать, и обнаруживает в этом настоящую самоотверженность. Даже обзаведясь собственной семьей, такой человек поддерживает тесные связи с родителями и никогда не бросает их. Взрослая дочь или сын могут решить, что раз уж им не удается построить своей семьи, они должны посвятить всего (всю) себя родителям, матери или отцу или, может быть, брату или сестре и их семье и детям. Такое отношение обычно воспринимается как должное и не встречает особенного восхищения со стороны тех, кому оно предназначено. Оно нечасто является предметом благодарности, и крайне редко такое отношение бывает взаимным.
В своей собственной семье такие люди являются теми, на ком «все держится». Они являются центром семьи, который служит источником поддержки и заботы для всех остальных. Это мать или отец, который очень много вкладывает в воспитание ребенка и заботу о нем: если потребуется, он не будет спать, есть, перенесет всяческие лишения, тяжелую работу, любые ограничения собственных потребностей и удовольствий, только бы ребенок был сыт, здоров, весел, только бы получал все, что ему нужно, и даже сверх того. Это заботливая жена (заботливый муж), несущая на своих плечах львиную долю работы по дому, отдающая свое свободное время интересам своего партнера. Ей (ему) практически все равно, что собственная одежда, обувь давно не обновлялась, немодная и изношенная, главное, что у партнера есть то, в чем он нуждается. Такой человек преподносит близким и друзьям щедрые подарки, подобранные точно с учетом потребностей, личных особенностей и пожеланий, и те не знают, что подарок этот дался путем ограничений в тратах на собственные, самые необходимые нужды, ценой кредита или за счет средств, требуемых на необходимый, но давно откладываемый визит к врачу. Полное пренебрежение собственными потребностями, а также нуждами тела весьма характерны для таких людей. Фактически, они всех себя отдают заботе о других в бессознательной надежде на то, что кто-то другой позаботиться о них, но надежда эта оказывается тщетной. Они – те, о ком окружающие склонны думать в последнюю очередь, и забота их не ценится по достоинству.